– Эй, Дикий! – тревожно окликнул меня Руни. – Посмотри туда. Мне ведь не чудится?
Я посмотрел и выругался.
На дальнем бархане стоял всадник с характерным треугольным флагом.
«Пепельные» прислали герольда. К нам приближается армия Дахурда.
Тот же день. Утро
Мы стоим плотным строем, глядя поверх щитов. Ветер треплет флаги над головами, и солнце прячется в пыли на наших доспехах. Мы устали, мы ранены, но забрала на наших лицах холодны и безучастны, а оружие всё также смертоносно.
– Наверное, думают, что мы легкая добыча, – сказал Руни. – Думают, что хорошенько нас вымотали перед сражением.
– Ну, они недалеки от истины, – проскрипел Ариф.
– Да черта с два! – прогудел Пикси. – Я могу еще две ночи не спать!
– Переживем этот день – и с удовольствием на это посмотрю, – не стал спорить Ариф.
Вдали темнели боевые порядки «пепельных» – пехота с треугольными щитами, пикинеры, арбалетчики. Кавалерии видно не было, но не оставалось сомнений, что в рукаве у врага и без них хватает козырей – после химер можно ожидать чего угодно.
Со стороны «пепельных» выехала небольшая кавалькада всадников в дорогих одеждах и со штандартом Серого Царства. С нашей стороны к ним направился генерал Форель в сопровождении адъютантов. В центре поля они встретились, раскланялись, принялись что-то обсуждать.
– Прям сама вежливость, – прокомментировал Руни. – Интересно, Форель, после ночной нервотрепки слова подбирает или общается в своей привычной манере?
– «Вы – сдаваться! Мы – побеждать!», – передразнил генерала Пикси.
– А «пепельные» скажут, что про химер знать не знали, – усмехнулся Ариф. – Чай, на них принадлежность написана не была.
– Кабы и была, ты один хрен читать не умеешь, – ответил Пикси.
– К тому же, было темно, – поддакнул Руни.
– Тут кабы нам не предложили сдаться, – сказал Пикси. – Со всем участием посетуют, что, мол, ваши солдаты измотаны и голодны, и не могут сражаться в полную силу. А потому, примите наше благородное предложение, пройдите, пожалуйста в плен. Незачем зазря души губить.
– Форель его пошлет, – уверенно сказал Руни. – Он по-благородному не очень умеет.
– Слышал я, что «пепельные» в плену всякое нехорошее делают, – сказал Ариф. – Мне нехорошее уже противопоказано. Так что я в плен не пойду.
– Я тоже, – тут же откликнулся Руни.
– И я, – кивнул Пикси. – Дикий?
Я улыбнулся.
– Я и подавно. Я очень люблю зазря души губить.
– Вот и прекрасно, – резюмировал Руни. – Тем более, что никто никого не убедил.
С нашего места было хорошо видно, как вражеский генерал протянул нашему перчатку, предлагая признать покровительство. Форель перчатку принял, но отбросил от себя, словно ядовитую змею. Они вновь раскланялись, и разъехались.
Засим официальную часть подготовки к сражению можно было считать оконченной.
– Внимание! – разнесся хрип Мертвеца. – К бою!
– Ну, сейчас покуражимся! – кровожадно проговорил Руни.
Заиграли боевые горны, замахал флагом Зыря, вторя сигналам из шатра.
– Вперед! – махнул мечом капитан.
Ряды колыхнулись, приходя в движение. Вся наша стальная махина медленно поползла вперед, трамбуя песок и тщательно выдерживая единую линию.
Под бой барабанов Армия Дахурда двинулась нам навстречу.
В какой-то момент я даже понадеялся на честную солдатскую мясорубку. Но когда наши стрелки принялись осыпать врагов стрелами и болтами, земля под ними затряслась и лучники начали тонуть в песке. В ответ наши маги наслали на «пепельных» облако огненных светлячков, которые принялись жалить пехотинцев, заставляя их бросать оружие и кататься по земле. Спустя несколько минут над головой громыхнуло и пролился короткий, но сильный ливень, разгоняя колдовских насекомых.
Вот в таких условиях нам и приходится сражаться каждый раз. Ненавижу современные войны!
Тем не менее, ряды «пепельных» поломались. Я уже начал присматриваться куда именно пойду в прорыв, прикидывать как ударю, как закроюсь. Вновь заработали наши стрелки, предусмотрительно рассыпавшись вдоль всего фронта. Били хорошо, умело. К ним присоединились конные арбалетчики, кружа на расстоянии и закидывая болты вглубь строя. За ними начали гоняться какие-то призрачные руки, вырастающие прямо из земли, но кавалеристы легко сменили позицию и продолжили обстрел.
«Пепельные» сначала остановились, потом начали пятиться, оставляя за собой павших.
– Сейчас побегут, – попытался предсказать Руни.
– Что-то как-то всё слишком просто, – пробормотал Пикси.
Затрубил рог, и наша ударная кавалерия бросилась по флангам в лагерь «пепельных», желая обезглавить деморализованного противника. Проскакали лихо, аж пыль поднялась. Над головой затрепетали перепончатые крылья – это выпустили своих тварей наши укротители.
Скорая победа витала в воздухе.
И тут генералы Дахурда нанесли свой удар.
Из-за дюн поднялись огромные магические хлысты и ударили прямо по нам, пробивая целые просеки в боевых порядках. Откуда-то со стороны появились всадники на гигантских аллигаторах, которые бросились жрать наши оставшиеся без прикрытия фланги.
Запоздало затрубили рога, замахал флагом Зыря.
– Стоим! – рявкнул Мертвец.
По нам ударил один из хлыстов, аж броня полопалась. Народ разлетелся, будто семечки, а по кому не попало, лишь сжались сильнее.
– Держать строй! – махал мечом капитан. – Заполнить ряды!
«Пепельные» пошли в атаку. Наши стрелки торопливо ретировались нам за спину, по сторонам появились наемники с алебардами.
– Сейчас наши колдуны дадут им прикурить, – мстительно проговорил Руни.
На песке вдруг стали расцветать тюльпаны, из которых вылетели крупные бабочки. Самые обычные бабочки.
– Какого хрена происходит? – нервничал Пикси.
Выросшая стена огня прочертила поле боя по диагонали, сжигая и наших, и врагов.
– Другое дело, – выдохнул Ариф.
Вокруг то и дело что-то бахало и пролетало. Вздымался песок, разными цветами светились колдовские проявления. С неба падали горящие твари, лишившийся всадника аллигатор бросался на всех, до кого мог дотянуться.
Началась привычная рукопашная свалка, которой уже невозможно управлять, и которая прекратиться лишь тогда, когда не с кем будет сражаться.
Мы сшиблись с пехотой «пепельных». Они, в своих «рыбьих» доспехах, не стали осторожничать, проверять нас издали – как шли, так и врезались в нас, будто вода в берег. Замелькали топоры, копья и булавы. В стороне хэкали наемники, опуская свои ужасающие алебарды на головы врагов.
Здесь, мой дорогой читатель, я вынужден извиниться за скупость описаний. Рукопашная драка в плотном строю не очень зрелищная картина. Вы просто тычете острой сталью, бьете сверху тяжелым железом, и так до тех пор, пока или вы, или противник не умрет. Тут уж никто не считает поломанные пальцы, выбитые глаза или зубы, такую мелочь даже обсуждать неловко. Здесь очень шумно, очень грубо и, для некоторых, очень быстро.
Мы – не некоторые. Мы – королевская тяжелая пехота, и мы очень любим, когда последнее слово за нами.
«Пепельные» дрались неплохо, но мы выдержали и даже прожали свою линию фронта. Но далеко не пошли, чтобы не подставить фланги. То и дело косились на Зырю, который прижимал к груди штандарт, словно любимую подругу, и всё пытался услышать зов горна или увидеть сигналы штабного знаменосца.
Но нам хватало опыта, чтобы понять происходящее вокруг. И это самое происходящее нам очень не понравилось.
Войска Серого Царства практически всюду потеснили наши, а иные отряды я вообще больше не наблюдал. Земля была перепахана, дымилась, блестела оплавленными осколками и ядовитыми лужами.
Мы пока держались – как и наемники возле нас.
А приказов все не было. Возможно, их уже некому было отдавать.
Когда в атаку идет тяжелая конница, это всегда ощущается. Начинает гудеть земля, слышен хрип и фырканье лошадей.
В этот раз я не слышал ничего, слишком сильно гудела в ушах кровь. А они выскочили прямо на нас – огромные стальные рыцари на черных боевых конях. Они не скакали, они отталкивали от себя землю, взрывая ее комьями, они качались в унисон и их пики, казалось, упирались прямо в небо.
– Стена! – торопливо захрипел Мертвец. – Живее!
Мы выставили щиты, сверху высунули свои короткие, но острые копья. Уперлись ногами в песок, подались вперед, готовясь принимать удар.
Только это все самообман, ни один человек не сможет устоять под ударом копья или боевой лошади. Наше спасение – плотный строй, монолитный и пугающий, который не перепрыгнуть, об который можно разбиться. И тут главное не острота клинка, не крепость щита. Здесь главное, чтобы никто не дрогнул, не побежал. Здесь просто главное стоять на месте.
Но, дорогой читатель, не смейте думать, что это просто. Пусть даже доля сомнения не дерзнет явиться в вашу голову! Если вы никогда не стояли на пути несущейся на вас тяжелой кавалерии, то вы просто не можете себе представить какой ужас летит перед ними.
Увы, не всем дано пересилить свою природу. Сколь бы не ревел Мертвец, сколь бы крепки не были ветераны, когда рыцари начали опускать копья, готовясь к удару, кто-то из молодых не выдержал. Побросав оружие, бросился ниц, словно моля о пощаде, словно это могло спасти от копыт боевых коней. Тут же заколебались остальные, зароптали, подались назад.
– Ни шагу назад! – хрипел Мертвец.
– Держим строй, ребята! – подбадривал Пикси.
– Убью! – кричал Ариф. – Каждого четвертую!
Кавалерия приближалась, еще и еще. Уже можно разглядеть кольца на сбруе, слетающую с лошадей пену, грани страшных наконечников копий. Глаза, блестящие в прорезях шлемов.
– Ух! – рявкнули мы единой глоткой, замахиваясь.
Кавалерия растеклась рукавами, облетая нас по сторонам. Лишь двое рыцарей прыгнули прямо в брешь, падая всей массой прямо в середину построения. Кони принялись лягаться, кусаться и давить тех, кто упал. Всадники, отбросив копья, начали драться палашами.