Пока мы отсутствовали, с нашей амуницией, конечно же, ничего не случилось. Только вот мы не успели натереть до блеска броню, выправить оружие, промаслить ремни и пояса. Даже бороды сбрить не успели, так, пальцами причесали.
Делать нечего, оделись, собрались, вывалились на улицу. Наши уже спешили на место построения, капитан подгонял задержавшихся.
Накрапывал легкий дождик, с реки тянуло утренним холодком, а мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, и ждали визита генерала Бебе.
– Вот чего подняли? – проворчал Ариф. – Еще бы спать и спать.
– Не может же генерал ждать пока мы выспимся, – попытался прояснить Пикси.
– А чего так? – повернул к нему голову Ариф. – Шибко занят?
– Вы такие разговорчики бросьте! – навострил уши знаменосец Зыря. – За такие разговорчики на дыбу!
– Ты то чего запел? – удивился Ариф. – Лучше знамя крепче держи, а то накренилось. За кривое знамя с тебя вообще шкуру спустят.
– За знамя точно спустят, – поддакнул Руни. – А если еще узнают, что ты его сальными после селедки руками трогал, так вообще конями порвут.
– Я не трогал! Никогда!
– Ладно, не пищи, – поморщился Ариф. – Это останется нашей тайной.
– Да я…!
– Смирно! – прохрипел Мертвец. – Равнение на-лево!
Мы вытянулись до стального стука, сквозь прорези забрал принялись поедать глазами появившихся командиров.
Первым скакал генерал Бебе, привычно надутый и расфуфыренный. Весь в цветных лентах и наградах, с золочеными ножнами, с резными буфами на плечах. За ним, отставая на полкорпуса, скакали магнусы Август Дампьер с недовольной рожей, и наша Диана, серьезная и собранная. Заключали кавалькаду генеральские адъютанты и пажи, такие же яркие и дорогие. Даже у Августа через плечо болталась лента с новенькими наградами, блестящими и вычурными. Наша Фиалка со своей единственной наградой за взятие порта Мирталис выглядела в этом разноцветье бледно.
Капитан махнул рукой, мы приветственно заревели. Генерал проехался вдоль строя, скользя по нам взглядом, произнес:
– Впечатляет, госпожа Дампьер. Вы хорошо их вымуштровали.
– Спасибо, господин генерал, – чуть поклонилась Фиалка. – Но мои панцири не нуждаются в излишней муштре.
– Вздор, – отмел возражение Бебе. – Всяк солдат нуждается в дисциплине и дрессировке, иначе его в самый ответственный момент понесет, как дурную лошадь. Вы еще молоды, графиня, вам лишь предстоит узнать все премудрости хорошего командира.
– Да, господин генерал, – девушка покраснела, спорить не стала.
Генерал смотрел на нас, мы, из прорезей шлемов, на генерала.
– Что скажете, граф? – Бебе повернулся к Августу. – Нравится вам отряд вашей сестры?
Магнус кавалерии лишь пожал плечами, ответил безразлично:
– Не знаю что ответить, господин генерал. Пехота она и есть пехота.
– Пехота есть кость любой армии, – сказал Бебе. – Запомните мои слова, граф, иначе проиграете ваше семейное соревнование. Пока что от этих стальных мужиков толку больше, чем от ваших хваленых рыцарей.
Август скорчил кислую мину. Мы довольно заулыбались.
И чего про генерала дурные слухи ходят? Вроде, правильные вещи говорит.
– Ну, госпожа Дампьер, – Бебе повернулся к Фиалке. – Где наши герои?
Графиня дала знак капитану, и тот назвал наши имена.
– Выйти вперед! – скомандовал Мертвец.
Лязг стали, и наша четверка стоит перед высшим командованием, сжимая копья и щиты, расправив широкие плечи.
Генерал подъехал, сверху вниз оглядел нас. Сказал недовольно:
– Это что за вид? Почему они такие пыльные? Почему доспехи не начищены, как положено?
Он объехал нас вокруг.
– И вы еще говорите, что им не нужна муштра? – обратился генерал к графине. – Да таких героев пороть надобно, а не награждать!
Я про себя вздохнул. Времена идут, а в головах командования ничего не меняется.
– Господин генерал, – Фиалка не стала безропотно сносить укоры. – Это я приказала им идти отдыхать, а сегодня утром они просто не успели привести себя в порядок.
– Чушь, – отрезал Бебе. – Следует называть вещи своими именами. Солдат не должен отдыхать, покуда не исполнил свои обязанности, в том числе, пока не обслужил казенную, указываю на это, амуницию. Иначе эта самая амуниция придет в негодность, и этот нерадивый солдат посмеет требовать себе новую. Стоит ли напоминать, какую сумму вынуждена ежегодно тратить королевская казна на таких вот персонажей? Хорошо еще, что рыцари, эти благородные господа, самостоятельно финансируют собственное снаряжение. Иначе Корона давно уже разорилась бы.
Бебе с недовольством уставился на рисунок фиалки на моем плече, покачал головой, сказал:
– Необходимо провести ревизию отрядного имущества. Уверен, там далеко не все в порядке.
Он цокнул языком, развернул коня и ускакал в сторону ставки. За ним последовали Август и свита. Графиня осталась с нами, поджав губы и хмуря брови.
– В строй, – скомандовал нам капитан.
На том торжественное построение закончилось.
Тот же день. Полдень
– Дядюшка мой всегда отменно мясо на углях готовил. Секрет его не хитрый – мясо он прежде на скисшем козьем молоке замачивал, да на холодную с вечера убирал. Потом сверху розмарином посыпал, паприкой, мятым луком. Соль бросал в меру, аккурат к подаче мяса на решетку. Угли предпочитал березовые, чтобы жар был долгим и ровным. А огонь вином сухим гасил, им же мясо поливал…
Мы вполуха слушали бесконечные рассказы Филиппа, меланхолично начищая доспехи. Настроения не было, желания отвечать или даже заткнуть словоохотливого пехотинца тоже.
– А еще дядюшка рулеты из печени гусиной делает, с орешками всякими…
– А я не удивлен, – вдруг ни с чего сказал Пикси, откладывая наплечник. – Не удивлен, что нас так прокатили. Командуй нами мужик, мы бы уже на серебре ели и золотом подтирались.
– Ну, ты прямо скажешь – «золотом»! – фыркнул Руни.
– Это я образно, – пояснил Пикси. – Понятно же, что хочу сказать?
– Понятно. Но «золотом подтираться» – как-то уж слишком.
– Ну не «золотом», ладно, – сдался Пикси. – Да хоть папирусом ароматным. Я к тому, что не могут наши генералы признать, что им девка нос утирает. А за ней и нас не замечают. Так что, пока нами Фиалка командует, не видать нам ни наград, ни премий.
– Тебе мало платят, Пикси? – раздался за спиной знакомый хрип, от которого по спине побежали мурашки.
Мы дружно поднялись, буркнули: «Господин капитан».
Мертвец сел на предоставленный пенек, поправил меч на поясе. Произнес:
– Сплетничаете, будто старухи на лавке.
– Мы не сплетничаем, господин капитан, мы рассуждаем, – пояснил Пикси. – Ведь, согласитесь, к Фиалке… к нашему магнусу действительного предвзятое отношение!
– А через нее и к нам, – вставил Руни.
– И молодая она шибко, – буркнул Ариф.
Мертвец покачал головой.
– Молодая? – усмехнулся он. – Да она толковей иных генералов седоволосых. Вспомните, давно ли пришла, не знала в какую сторону саблей махать? Другие высокородные, даже братец ее, сходу начали насмешки и уколы отсыпать, будто каждый лично Грандфилдскую битву выиграл. А она не сломалась, не сдалась, не сбежала. Пока другие в штабном шатре вино хлестали, музицировали, да ее за глаза чихвостили, она училась, книги умные читала, с бывалыми разговаривала. Шишки вместе с нами набивала. И выучилась, сами видите.
Капитан закашлялся, прочистил горло, продолжил:
– И отряд она любит, словно дитё родное. Себе не возьмет, сюда тащит. И к вам, дуболомам, отношение не как к скотине бессловесной. Никого не удивляет, что за время ее командования никого даже не пороли? – он окинул нас тяжелым взглядом. – Хотя, как по мне, это, скорее минус, чем плюс.
Мужики переглянулись. А ведь верно капитан говорит.
– Скажи, – я решил подтвердить свои подозрения. – Почему именно Фиалке доверили штурм замка?
– Доверили? – Мертвец криво ухмыльнулся. – Все были уверены, что она не справится. Хотели ее лишний раз унизить. Изначально штурм планировался после того, как к нам присоединились бы войска генерала Грогеля. Которые, как вы сами видите, до сих пор не подошли. На что Фиалка указала, что к врагу тоже стягиваются свежие силы, и что, возможно, стоит попробовать взять замок сейчас, избежав больших потерь. На что Бебе ответил, что раз она считает себя умнее и опытнее целого штаба, то пусть тогда и разработает план штурма. Она и разработала.
– А мы исполнили! – хлопнул себя по колену Руни. – Ух, как исполнили!
– Потому и задержка с помощью? – спросил я.
Мертвец кивнул.
– Никто до конца не верил, что у нас получится. Когда взлетели ваши сигналы, она буквально силой вытаскивала остальных командиров посмотреть на них.
– Ох, – охнул Пикси. – Это ж как мы по острию прошли!
– А знаете, как ее наградили за взятие замка? – продолжил Мертвец, позволивший себе, наконец, выговориться. – Когда был победный пир ей разрешили поблагодарить генерала Бебракса за предоставленную возможность проявить приобретенные под его началом знания и умения. И всё. Остальным командирам пожаловали по памятному шеврону и по серебряному кубку из личных запасов генерала.
Мужики удивленно замычали. Какая знакомая ситуация!
– Так что не смейте ее хаять, – подвел итог Мертвец. – Она такой же панцирь, как и мы, проживает ту же судьбу и дышит тем же воздухом.
Все молчали, переваривая внезапное откровение капитана.
Да, мой дорогой читатель, такое случается даже в королевской армии. Не слишком умные генералы пренебрегаю молодыми командирами, считая их бестолковыми и поверхностными – словом, с себя мерят. И тут даже не в том дело, что магнус наша – девица миловидная, а в том, что всякому младшему офицеру в штабном шатре велено не советы раздавать, а поддерживать в себе учтивую тишину, да с блестящим от восхищения взором восторгаться рассказам старших о былых временах и подвигах.
Генерал Бебе относился к тому типу людей, что на словах хоть в бронзе отливай, а в поступках – говно на лопате. Я успел всякого наслушаться и насмотреться, пока в карауле у его шатра стоял. Особенно противен генерал был во хмелю – тут в него вселялся дух великого стратега и завоевателя, и горе любому, не разглядевшему в господине графе сих чудесных перемен.