– О выходе сухим из того болота, в которое нас затащил генерал Бебракс. Вы же видите, что под его началом вас не ждут ни слава героя, ни лавры победителя?
– Рыцарю недостойно обсуждать своего генерала! – лицо графа возмущенно вытянулось.
– А я не рыцарь, я – «белый кавалер», как вы верно заметили. Потому продолжу. Думаю, вам известна история, случившаяся этим утром в лагере герцога Леопольда? Конечно известна, среди дворян слухи разносятся со скоростью солдатских вшей. Так вот, граф, уверен, что вы понимаете – вам гораздо выгоднее, чтобы победил я, а не генерал Бебракс.
Август прочистил горло, тихо сказал:
– Продолжайте.
– Он ведет вас и ваших рыцарей к погибели – тому доказательством вчерашняя суицидальная атака, а также остальные сомнительные решения генерала. Оставшись в его команде, вы вскоре канете в безвестности – в лучшем случае. Или станете мнимым виновником всех поражений, как он поступил с вашей сестрой.
При упоминании Фиалки Август помрачнел.
– Вы знаете, что я прав, – продолжил я. – Сейчас есть хороший шанс всё изменить. Отриньте своих демонов, посмотрите на ситуацию иначе – вместе с Дианой вы сможете добиться куда большего, чем вам уготовил генерал. Графиня сейчас в поле интереса короля, и это прекрасный шанс заявить о себе и открыть дорогу вашей семье на самый верх.
Я смотрел, как плывет от сладких дум лицо Августа. Да, я пошел со всех козырей, и только это могло сработать.
– В ваших словах есть некая разумность, – задумчиво проговорил граф. – Что же вы хотите от меня?
– Я знаю, что вы в хороших отношениях с баронессой Каваной, – сказал я, позволив себе легкую улыбку. – В очень хороших отношениях.
– Да что вы себе позволяете! – вспылил было Август, приподнявшись на локтях, но тут же остыл. – Впрочем, да, отрицать не стану.
– Мне нужно, чтобы она смягчила свою позицию по отношению к Афанасу, помощнику лорда Балфа.
– Афанас, это который колдун-самозванец?
– Он очень талантливый парень, и, безусловно, нашел себя в магическом призвании. Но только он сможет помочь нам выполнить наше пари. А баронесса, вполне справедливо, конечно, но несколько поспешно запретила ему колдовать.
– Почему только он? – спросил Афанас. – Давайте я договорюсь, и баронесса сама вам поможет.
– Боюсь, это пойдет в разрез с правилами пари, – вздохнул я. – Нам никто не должен помогать.
– А этот… как его? Афанас?
– Он колдун отряда, – пояснил я. – Точнее, его господин, но тот, увы, теперь мало интересуется происходящим.
И все же граф колебался, я видел это. Он, наконец, спросил:
– А почему вы так уверенны, что у вас получится взять Ведьмин Горб?
– Потому что у нас есть план, – ответил я. – Но если все же солдатская удача изменит нам, то условия нашей договоренности я унесу с собой в могилу. Так что вы абсолютно ничем не рискуете, дорогой граф.
Август Дампьер радостно зарделся и с азартом принялся жевать виноград.
Тот же день. Немногим ближе к обеду
– Так и сказал? – удивился Руни. – Что у нас есть план?
– А у нас есть план? – заинтересовался Пикси.
– Ну, какой-то план у нас есть, – кивнул я.
– Слова «какой-то» не очень воодушевляют, – буркнул Ариф. – Скажем прямо, не самые лучшие слова, когда речь идет о смертельно опасном штурме.
– Когда речь о смертельно опасном штурме любые слова звучат не очень хорошо. Иначе это был бы уже не смертельно опасный штурм, а какой-то другой, – заметил Руни.
– Какой-то, – поднял палец Пикси. – Как и сказал Дикий.
Полог шатра качнулся и показался Афанас – бледный, сосредоточенный, хмурый. На нем были колдовской халат и войлочная шапочка с подвязками. В руках парень судорожно сжимал книгу заклинаний.
– Вы точно этого хотите? – вновь спросил он.
Я повернулся к отряду. Ребята стояли переговариваясь вполголоса, но не расходились – все сорок три человека, оставшиеся на ногах.
– Братья-панцири, – обратился я к ним. – Спрошу в последний раз. Кто хочет покинуть строй – выходите. Потом обратной дороги не будет.
– Обратная дорога? – выкрикнул кто-то из толпы. – Что это?
Все засмеялись.
– Когда мы отказывались от хорошей драки, Дикий? – с укором спросил другой солдат.
– Нужно вызволять нашу Диану, – сказал рыжий Филипп. – Папенька учил, что нехорошо оставлять даму в беде.
Я вновь повернулся к Афанасу, развел руками.
– Может, мы не самые умные ребята на свете, но уж точно нас очень сложно чем-то напугать.
Ученик колдуна нервно вытер рукавом вспотевший лоб. Сказал:
– Если я сделаю то, о чем ты просишь, я не смогу помочь вам в бою. Я еще слишком слаб, меня хватит только на одно хорошее заклинание.
– Ты, главное, сделай именно то заклинание, о котором тебя просят, – влез Руни. – А то, знаешь ли, всякое бывало.
Он вытаращил глаза, пытаясь показать насколько случавшееся было ужасным.
Афанас помрачнел еще больше, принялся слишком быстро листать книгу.
– Афанас, – я положил руку ему на плечо. – У тебя всё получится.
Парень тяжело вздохнул, закрыл глаза, успокаиваясь. Кивнул.
Я отошел к остальным. Ощутил за спиной монолитную стену, а не несколько десятком уставших и раненых солдат.
Афанас раскрыл перед собой книгу, поднял руку. Принялся читать заклинание, делая в воздухе пасы.
– Только бы не в жабу, только бы не в жабу… – причитал, зажмурившись Руни.
Воздух заблестел, словно от сильного мороза. Запахло мятой и сиренью.
Я вдруг вспомнил свою «пушистую» ногу. И против собственной воли проговорил:
– Только бы не в кота.
Афанас, зажмурившись, прокричал заклинание. Нас обдало холодом, и все кончилось. Ученик чародея захлопнул книгу и опустился на землю, тяжело дыша.
Я прислушался к себе, к своим ощущениям. За спиной заворочались остальные, оглядываясь и ощупывая себя.
– Вроде, сработало, – с удивлением сказал Ариф.
– Думаешь? – осторожно спросил Руни.
– У меня зуб перестал болеть, – ответил Ариф. – И голова.
– Эй, у меня рана затянулась! – воскликнул кто-то.
– А у меня кости срослись!
– И у меня!
– Эй, колдун! Ты прямо волшебник!
К Афанасу подходили, Афанаса хлопали и благодарили. Парень слабо улыбался, медленно сползая в траву.
– Спасибо, – я присел на корточки рядом. – Ты очень нам помог.
– Вы теперь… Туда? – спросил Афанас, указывая взглядом на далекий холм.
– Туда, – кивнул я.
– Вы ведь не вернетесь, – сокрушенно покачал головой парень.
– Теперь шансы есть, – я покрутил рукой, которая больше не была раздроблена. – Но, в случае чего, говори всем, что это мы сами решили там остаться. А то еще подумают, что нас кто-то смог победить.
Парень грустно улыбнулся. На большее сил у него уже не было.
– Панцири! – скомандовал я, поднимаясь. – Вперед!
Тот же день. Где-то между рассветом и закатом
Возможно, дорогой читатель решил, что нас обуяло солдатское безумие, либо лукавый демон бравады. Но у нас действительно был некий план, хотя, конечно, не самый изящный.
Мы взяли огромные штурмовые щиты. Обычно их толкают перед собой несколько человек, медленно преодолевая расстояние до противника. Но у нас не было столько людей, поэтому мы будем нести эти щиты, для чего отобрали самых больших и выносливых – в том числе и меня. Для того, чтобы не выдохнуться раньше времени, ведь двигаться придется вверх по холму, пришлось отказаться от копий и своих обычных щитов, зато взяли больше арбалетных болтов и несколько стальных крюков с веревками.
Когда мы спускались в долину, уже начался второй день противостояния, и мы видели, как разные отряды маршировали, вступали в сражения и совершали маневры. Но казалось, что всё внимание королевского шатра, а вместе с ним, оставшихся в лагерях солдат, было приковано именно к нам.
Мы шли по перепаханному сотнями ног и копыт полю, переступали мертвецов, перетаскивали тяжелые щиты через трупы павших коней и прочих тварей. Чуть выждав, мы удачно вклинились между шагающими в атаку алебардщиками и меченосцами. Когда расстояние до Ведьминого Горба сократилось, наши союзники, опасаясь вражеских стрелков, ушли в сторону, а мы продолжили движение, нацелившись на восхождение.
Заметили нас сразу – да и сложно не заметить на пустом склоне группу солдат со щитами огромными, что твои ворота. Прилетело несколько пробных стрел, с ощутимым ударом впились в доски. Один из щитоносцев, шагающих рядом, от неожиданности споткнулся.
– Держать строй! – гаркнул я. – А то постреляют!
За нас действительно принялись. Стрелы застучали чаще, стрелки пытались попадать в щели или навесом закидывать за преграду. Я услышал позади несколько вскриков, но останавливаться было некогда.
Держать осадный щит на весу оказалось довольно тяжело, его то и дело клонило в стороны, а нижний край постоянно за что-то цеплялся. Я боялся, что нога попадет в какую-нибудь ямку или зацепится за жесткие корни, и я повалюсь вперед, открывая дорогу стрелам. Поэтому за пояс меня держал Пикси, но из-за этого двигались мы медленнее, чем я хотел.
Рядом пыхтели другие щитоносцы, сжимая блестящие от пота ручки и упираясь плечами в окованные доски. Зыря, взявший на себя ответственность следить за обстановкой, подбадривал:
– Половину прошли, мужики! Чуть чуть осталось!
Только я подумал, что всё не так уж страшно, как за нас взялись всерьез.
Вместо стрел полетели арбалетные болты, и с такого расстояния они начали пробивать толстые доски. Меня ужалило в руку, и я понадеялся что не пробило наручи. Рядом охнул солдат, несущий щит, задергался.
– Держать строй! – вновь скомандовал я. – Терпеть!
С вершины покатились тяжелые валуны, ускоряясь и подпрыгивая. Мы остановились, врубились щитами в землю, уперлись ногами. Сильный удар потряс меня, чуть не вырвав ручку из пальцев, но я устоял. А вот левый фланг покачнулся, и арбалетные болты сразили двоих наших.