«Ох, Великий Дракон! Я такой идиот!» — подумал про себя Велар.
Но как же нежны и сладки были её губы! Какое гибкое у неё тело. И пахнет она так сладко, а волосы у неё мягкие и шелковистые.
Он вспомнил всех своих прежних женщин — своих жён.
Они все были красавицами, и он любил их, они любили его в ответ. Но только его, Велара, а до его детей им не было никакого дела. Это он сейчас только понимает, насколько ценна женщина, которая стремится быть не только с самим мужчиной, но и с его детьми.
Анфиса Черешникова, серебро глаз и смех, как трель чудесной птицы, румянец, как заря над озером. Вся — жизнь, вся — желание, веселье, искрящаяся речка счастья, босая девчонка и обнажённая королева, она начало и конец, правда и ложь, смысл и отсутствие смысла, альфа и омега.
И она так ему нужна!
Он сбежал в собственное безумие проклятия, лелеял его все годы, пестовал, кормил собственной кровью, сделал его единственным мерилом всей жизни. Снять проклятие — стало главной целью в жизни, и больше он не видел ничего и никого вокруг.
И тут приходит эта женщина, этот солнечный луч, эта дикая иномирная птица и переворачивает всю его душу. Если он раньше знал и думал, что любил своих жён, то только сейчас он понимает, что то была не любовь… То была лишь имитация любви, страсть и желание сорвать с себя проклятие любой ценой.
«…Бедное моё Сердце, как ты там?
…Знаешь, Сердце, так хочется верить в чудо. И будет так обидно… Невыносимо обидно, что ты это почувствовало, а потом это у тебя вдруг отнимут. Отнимут, если окажется, что Анфиса — не пара мне…»
Велар как-то отчаянно рассмеялся, и гром вторил его смеху.
«…Тогда это будет изящная издевка и горькая ирония судьбы. Летишь, паришь себе в облаках, а потом бах, и тебя со всего размаху на землю. Зачем? Лучше сразу насмерть… Но нельзя… Дети ведь одни останутся…
…С тобой, Сердце, я могу быть честным. Уж ты-то знаешь, как хочется стать особенным для неё, любимым, родным — истинной парой. Ты же и нашёптываешь мне это. Тебе ведь тоже этого хочется, я знаю, как бы ты ни скрывало этого.
…Сердце, что же мне делать? Как удержать себя в руках, когда она так близко и кажется такой родной, но так далека…
…Почему же у тебя нет кнопки «выключить»? Она бы так пригодилась сейчас. Раз, нажал, и запустился режим автономного питания, не требующий подпитки извне.
…О, Сердце, я тебя иногда так ненавижу!
…Но ты уже много чего пережило, Сердце. Ты выдержало такие испытания, хотя, казалось, разорвёшься от боли. Эти воспоминания остались рубцами… Но ты не разорвалось, ты выжило. Ты же у меня сильное…
…Живи, Сердце, и продолжай верить, что Анфиса — моя пара…
…Верь хотя бы ты, потому что я уже не могу. Я устал».
А завтра…
Завтра он снова станет сильным.
Попросит у Анфисы прощения и не отпустит. Ни за что. Пусть ударит, пусть не разговаривает — только пусть останется. Навсегда останется.
Глава 13
Кошачий ор над ухом становится для Анфисы уже родным. Никакого будильника не нужно. Эта усатая морда всегда разбудит в одно и то же время — в шесть тридцать утра.
— Краз, я тебя ненавижу, — простонала Анфиса и в очередной раз предприняла бессмысленную попытку скинуть вредного кота со своей кровати.
Но, оказавшись скинутым, кот вновь запрыгивал и начинал заводить свою нудную песню заново.
Она вылезла из тёплой и уютной постели и хмуро выглянула в окно. Грозы и ветра уже не было, но шёл мелкий и колючий дождик. Такой унылый и грустный, похожий на осенний. Но, тем не менее, природа вновь радовала глаз сочными красками и потрясающими запахами, которые более сильны после дождя.
Очевидно, буря ушла и возвращаться не собирается. Это радует. А дождик — это такая мелочь по сравнению со вчерашним событием. И это она думает не про советника со своей «армией», а о том, что случилось между ней и Веларом. Точнее сказать, о том, чего не случилось.
Приведя себя в порядок, Анфиса пошла в кухню.
Странно, но сегодня дети встали очень рано. Они сидели с Веларом за обеденным столом, планируя день.
— Доброго утра, — поприветствовала она всех и поцеловала Даниэля, что сидел у папы на руках и очень обрадовался ей, потянув вверх ручки.
— Солнышко моё, доброе утро, — произнесла она и поцеловала малыша в макушку.
Велар с умилением наблюдал за ними. Ведь это было воистину прекрасное зрелище, когда женщина с лаской и любовью обнимает и целует его ребёнка.
— Анфиса! А папа сказал, что будет участвовать в драконьих играх! — обрадованно воскликнули дети.
Она удивлённо посмотрела сначала на детей, а потом на самого Велара, который не знал, куда спрятать свои глаза.
— Да-а-а? — протянула она, глядя на мужчину. — Как неожиданно…
Велар вздохнул и виновато посмотрел на неё, а потом прошептал одними губами:
— Прости за вчерашнее…
Анфисе захотелось схватить сковороду или скалку и стукнуть ей по глупой голове Велара. Может, хоть тогда у него мозги на место встанут?!
Как он смеет просить прощение за то, что могло превратиться в чудо?
Они могли бы провести изумительную ночь!
Может, им и нужно переспать, чтобы проклятие начало спадать? Ведь Анфиса продолжает верить, что является его парой! Но чёртово пятно пока не исчезает даже на чуть-чуть! Эх!
— Не понимаю, о чём ты, — произнесла она бесцветным голосом и отвернулась.
Послышался очередной мужской вздох, наполненный вселенской печалью и тоской. Но Анфису этим уже не проймёшь. Она обижена на него, и довольно сильно.
Она накормила кота, который тёрся о её ноги и периодически давал о себе знать, потом поставила вариться кашу и стала замешивать тесто на блины.
Обратилась к детям:
— Какие планы на сегодня?
— Мы хотим поехать в зоопарк! — сказал Гардар.
— Папа нам разрешил. Ты поедешь с нами? — спросила Мирра.
— Пожалуйста! Поехали с нами! Поедешь? — спросили её Гелия и Келвин.
Детские громкие голоса заполнили кухню, Анфиса изумлённо обернулась к ним, а потом посмотрела на Велара.
— В зоопарк? Ты серьёзно? После бури?
— Буря прошла, и к обеду налившаяся вода впитается в землю, можно спокойно ехать в город, — пояснил он.
Она пожала плечами.
— Ну, раз так, то я согласна. Интересно посмотреть на ваших зверушек.
— Ура! — раздались детские возгласы.
Она разложила кашу по тарелкам и поставила перед детьми, на стол также опустилась тарелка с горой горячих блинчиков, смазанных сливочным маслом, и ароматный чай.
— Можно мне завтрак отнести в кабинет? Мне нужно связаться кое с кем, — немного виновато попросил Велар.
— Хорошо, — кивнула она равнодушно.
Анфиса посмотрела Велару в спину, когда он скрылся в кабинете, неся в одной руке тарелку с кашей, в другой кружку с чаем.
— Спасибо, Анфиса, выглядит восхитительно и очень аппетитно. Впрочем, как и всегда, — поблагодарил её Велар, когда она поставила перед ним завтрак.
Анфиса кивнула, принимая благодарность.
Он хотел сказать что-то ещё, но она уже покинула кабинет.
— «Спасибо, выглядит восхитительно и очень аппетитно, — передразнила она его слова, — ещё бы добавил — ты Ангел, Анфиса, и тогда точно бы получил по лбу!
— Анфиса.
Она круто развернулась, прижав руку к груди. Щёки стали пунцовыми.
— Обязательно нужно так подкрадываться ко мне?
Велар нерешительно улыбнулся.
— Извини. Я не хотел тебя напугать. Я пошёл за тобой в кухню, чтобы взять к чаю твоих чудесных блинов.
От её сердитого взгляда его улыбка исчезла.
— Послушай, Анфиса, я понимаю, что делаю всё не так…
— Хочешь, чтобы всё стало, как надо? — немного резко спросила она его.
— Да, хочу, — произнёс он.
Анфиса поднялась на цыпочки и прикоснулась своими губами к его губам.
Он издал звук, похожий на стон, и положил руки на её талию.
«Какие у него усталые глаза, — машинально отметила Анфиса, — усталые и несчастные».
Но не прошло и секунды, как Велар отстранился от неё.
— Мне трудно с собой справляться. Ты невероятная женщина, Анфиса, и очень привлекательная. Нужно быть мёртвым, чтобы не замечать этого.
Она вспыхнула, тело словно омыло тёплой волной.
— И это всё? — спросила она с зарождающимся гневом.
— Всё? — с комическим ужасом повторил Велар. — Да стоит мне посмотреть на тебя, как мне тут же хочется на тебя накинуться, словно голодному зверю…
— Так накинься уже, — процедила она.
Он выругался тихо, но отчётливо, и встретился с ней глазами, в которых горел огонь, а потом резко развернулся и ушёл в свой кабинет.
Анфиса сложила руки на груди и, посмотрев на запертую дверь, подумала, что сегодня ночью, когда дети будут спать, нужно показать Велару танец, который она обещала Дерре.
Ведь надо же его согласовать, а то вдруг такой танец нельзя показывать драконицам?
Коварно улыбнувшись, она вернулась к детям.
Зоопарк…
Конечно же, Анфиса что-то такое и предполагала, исходя из недавнего похода по магазинам.
Дети нетерпеливо рвались быстрее увидеть интересных зверушек. К слову сказать, Анфисе тоже было очень любопытно на них посмотреть.
Дети так же нетерпеливо кричали и не обращали никакого внимания на замечания Анфисы и Велара.
Они то разбегались и растягивались по аллее зоопарка, то сбивались в кучу, тесня друг друга.
Гардар и Келвин дёргали за косички незнакомых девчонок, а девчонки, радуясь вниманию к себе, делали вид, что им всё это очень не нравится. Со стороны детвора напоминала маленьких обезьянок из известного мультфильма, где мать с трудом справлялась с ними.
Велар пообещал детям показать царя зверей — величественного и гордого… как оказалось, совершенно не льва, а таинственного драконьего кота.
Дети перестали капризничать и с улыбками, полными молочных зубов, смотрели на Велара.
К ним подошёл гид, и экскурсия началась.