Тут вопрос: как продолжают?
А вот как:
Совершенно секретно
Из протокола № 51 заседания
Политбюро ЦК В КП (б)
Утвердить проект представленного НКВД оперативного приказа о репрессировании бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов…
…5. Отпустить из резервного фонда СНК на оперативные расходы, связанные с проведением операции, 75 миллионов рублей.
Секретарь ЦК И.В. Сталин
31 июля 1937 года.
Ну надо же… Ведь я честно хотел, чтобы Сталин как действующее лицо в моей будущей пьесе лично не возникал.
А он, хоть тресни, все равно вылезает.
Действительно, черт какой-то. Его гонишь, а он все равно тут как туг. Ну ладно, О НЕМ можно другим персонажам говорить — это не возбраняется, потому как НЕ ДОГОВАРИВАЛИСЬ, — он опять в мое документальное повествование просовывается.
У Лукоморья дуб срубили,
Златую цепь в Торгсин снесли,
Кота в котлеты изрубили,
Русалку пачпорта лишили,
А Лешего сослали в Соловки.
Там люди в клетке днем и ночью,
Над клеткой той звезда горит,
И об успехах пятилетки
Народу Сталин говорит.
А вот что Сталин говорил не народу, а своим цепным псам.
«Шифром ЦК ВКП(б)
Секретарям обкомов, крайкомов,
ЦК Нацкомпартий,
наркомам внутренних дел,
Начальникам УНКВД
ЦК ВКП(б) разъясняет, что применение физического воздействия в практике НКВД было допущено с 1937 года с разрешения ЦК ВКП(б) в виде исключения…»
Стоп. Всего-то начало предложения, а уже три вранья.
Вранье № 1: это не ЦК «разъясняет», а товарищ Сталин лично (см. его подпись в конце документа) пишет.
Вранье № 2: не с 37-го года пытки, а с первых лет революции. И Соловки тому первое неоспоримое доказательство.
Вранье № 3: «С разрешения ЦК… в виде исключения» — это Сталин лично от себя отводит вину, возлагая ее на своих сподвижников — это раз. А во-вторых, о каком таком «исключении» речь идет в 1939 (!) году, когда Большой террор со своим макромартирологом перевалил все мыслимые цифры…
Продолжаем читать и вчитываться:
«…в виде исключения в отношении явных врагов народа, которые, используя гуманный метод допроса, нагло отказываются выдавать заговорщиков… Опыт показал, что такая установка дала свои результаты, намного ускорив дело разоблачения врагов народа».
Стоп опять. Потому что неясно, как «явные враги народа» использовали «гуманный метод допроса» — ведь не они же сами себя допрашивали!.. Что касается «опыта», вождь прав — «результат» был получен, и он еще ждет обнародования на будущем советском Нюрнберге (имею в виду суд над Сталиным и сталинщиной).
Желая, в свое время, во что бы то ни стало избежать такого суда, Сталин хитрит и делает следующую оговорку:
«Правда, впоследствии на практике метод физического воздействия был загажен мерзавцами: Заковским, Литвиным, Успенским и другими, ибо они превратили его из исключения в правило…»
Товарищ Сталин объявляет о перегибах. Какой же вы хороший, товарищ Сталин!.. Вот только «метод физического воздействия» (изящный синоним слова «пытки) был не «загажен», как вы верно заметили, некими «мерзавцами», а применен по указанию какого-то неведомого никому Главного мерзавца, который, если бы посмотрел на себя в зеркало, увидел бы вас.
«…в правило и стали применять его к случайно арестованным честным людям, за что они понесли должную кару».
Вот такой выверт. С больной головы на… нет, у руководимых вами и подчиненных вам чекистов здоровой головы не отмечено. Интересно другое: Сталин признает (!), что были «случайно арестованные люди». Так отвечай за это в первую очередь. Ведь ВЕСЬ террор — по твоему желанию, по твоей отмашке и с твоим участием!..
— Сталин не знал!
Эту чепуху и сегодня повторяют (уже не искренне, а потому преступно) оголтелые сталинисты.
Однако сталинский хитроумный план заключался вовсе не в поиске справедливости, а в том, чтобы найти виновных и переложить НА НИХ свою ответственность за Большой террор. Чего теперь боятся следователи? Они боятся «наследить».
В замечательной, потрясшей меня книге Юрия Бродского «Соловки. Двадцать лет особого назначения», откуда я взял материалы по Соловкам, автор пишет:
«Исторические этапы деятельности «исправительных лагерей» на Соловках закончились массовой гибелью «исправляемых», однако и большинство деятелей, приложивших руку к созданию концлагерей на островах, тоже стали жертвами построенной ими системы. Чекист, поднявший над Соловецким монастырем красный флаг, через три года вернулся в Соловки — уже как заключенный. Архангельский чиновник, первым предложивший превратить беломорский архипелаг в большой концлагерь, расстрелян. Заместитель председателя ВЧК, подготовивший Постановление ВЦП К СССР об особых лагерях на Соловках, расстрелян.
Глава правительства СССР и его управляющий делами, подписавшие документ о создании Соловецких лагерей Особого Назначения, расстреляны. Жизненные пути многих и многих руководителей Соловецкого концлагеря были тоже принудительно оборваны. Оказалось, что все в проигрыше. Нет победителей. Система никому не принесла счастья».
Ю. Бродский правильно не называет палачей и причастных к злодеяниям. Зато он поминает тех, кто в первую очередь достоин Памяти. Отец Павел Флоренский, будущий академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, экзарх Русской Католической церкви Леонид Федоров, многие другие — профессора, художники, дворяне, крестьяне, рабочие, служащие — казненные и выжившие, — цвет самых разных наций, — все они смотрят сегодня на нас, своих потомков, и ждут, будет ли отмщение за их трагедию.
Но вернемся к сталинскому «разъяснению». В нем вождь предстает не только как просто сторонник пыток в практике следствия, но еще и как большой ТЕОРЕТИК ЗВЕРСТВ. Он пишет (внимание!):
«Но этим нисколько не опорачивается сам метод, когда он правильно применяется на практике». И далее с чисто макиавеллиевским агрессивным лицемерием Сталин заканчивает грозный программный вердикт:
«ЦК ВКП(б) считает, что метод физического воздействия должен обязательно применяться и впредь, в виде исключения (! — М. Р.), в отношении явных и неразоружившихся врагов народа, как совершенно правильный и целесообразный метод.
ЦК ВКП(б) требует от секретарей обкомов, крайкомов, ЦК нацпартий, чтобы они при проверке работников НКВД руководствовались настоящим разъяснением.
Секретарь ЦК ВКП(б)
И. Сталин
10 января 1939 года».
Согласно «разъяснению» трупоносы проносят по сцене трупоносов. Песню Дунаевского поет другой хор. Старый расстрелян.
Сотрудник ОГПУ. Ну, как вам «наше Сорренто», Алексей Максимович?
Максим Горький (смеется). Отлично. (Плачет.) Сотрудник ОГПУ. Тогда напишите свой отзыв о Секирной горе в нашей Книге отзывов.
Максим Горький (пишет). «Отлично». (Смеется.)
Стена — бела, как мел.
«Совершенно секретно
Начальнику УНКВД Ленинградской области Комиссару ГБ
т. Заковскому
Это тому самому, которого упоминал вождь в «разъяснении» 39-го года. Расстрелян 29 августа 1938 г.
В соответствии с моим приказом № 00447
ПРИКАЗЫВАЮ
с 25 августа начать и в 2-месячный срок закончить операцию по репрессированию наиболее активных контрреволюционных элементов, содержащихся в тюрьмах ГУГБ, осужденных за шпионскую, диверсионную, террористическую, повстанческую и бандитскую деятельность, а также осужденных членов антисоветских партий (троцкистов, эсэров, грузмеков, дашнаков, иттихатистов, мусаватистов и т. д.) и прочих контрреволюционеров, ведущих в тюрьмах активную антисоветскую работу…
все перечисленные контингенты, после рассмотрения их дел на Тройках при УНКВД, подлежат расстрелу.
вам для Соловецкой тюрьмы утверждается для репрессирования 1 200 человек.
Нарком внутренних дел
Союза СССР
Генеральный комиссар ГБ Ежов».
Все понятно в этом приказе. Кроме «грузмеков» и «иттихатистов» — кто это?..
Про «дашнаков» слышал, про «мусаватистов» знаю, но про этих?..
Один из зэков-соловчан называл происходящее «жатвой Ежова». Но кого в этом случае назвать «сеятелем»?
Исполнители — тоже люди. Среди карателей попадаются законченные гуманисты. Типа Сталина. И типа Горького, которого Сталин посадил в золотую клетку в особняке Рябушинского.
Премудрый Бенедикт Сарнов в своей уникальной книге «Сталин и писатели» приводит, ссылаясь на Шкловского, рассказ Горького о том, как он в своей квартире пытался примирить Сталина с Бухариным. Инсценирую этот выразительный диалог.
Максим Горький (окая). Такие люди, как вы, не должны ссориться. Помиритесь.
Сталин неохотно протягивает Бухарину руку.
Максим Гор ь кий. Нет-нет, обнимитесь. (Сталин и Бухарин обнимаются.) А теперь поцелуйтесь.
Сталин (подставляя губы для поцелуя, с легким грузинским акцентом). Нэ укусишь?
Бухарин. Тебя, Коба, укусишь — зубы обломаешь. У тебя ведь губа-то железная.
Максим Горький (плачет от умиления). Какой диалог! Шекспир!
Но давайте из высокого мира вождей — продолжателей Ленина спустимся на ту же соловецкую землю.
Из показаний на допросе
(Архив УФСБ РФ по Республике
Карелия. Дело № 17/51, арх. № 11602,
Т. 4, стр. 346–348)
«Я был привлечен осенью 1937 года в качестве рабочей силы в опербригаду, возглавляемую начальником Пятого Отделения Третьего Отдела ББК НКВД А. Шодышем, по приведению в исполнение приговоров над осужденными к ВМН. Дорога, по которой возили осужденных к месту исполнения приговоров, протяжением в 16 км, была очень оживленной, так как по ней ходили люди, автобусы, автомашины, поэтому с целью сугубой конспирации проводимой нами операции приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, чтобы предотвратить возможные крики со стороны осужденных…