Эти мысли возникают в моей голове всё чаще. Вспыхивают, как назойливые светлячки, и не желают потухать. Особенно поздними вечерами, когда за окном жизнь притупляет свои краски и становится тише.
Иногда нам приходится почти не спать целую ночь — Уля может капризничать, проситься на ручки, у неё могут быть колики или просто… не знаю, что ещё может быть. Но складывается ощущение, что иногда этой крохе хочется просто поорать, и она делает это с удовольствием.
Моё участие в жизни Даши и Ули становится обыденным и привычным. Лишь порой я удивляюсь и подтруниваю над собой, с какой охотой принял на себя роль «папы напрокат».
Мне по-настоящему нравится эта мелкая козявочка, хоть и из-за неё я забыл, что такое высыпаться вдоволь. Но ко всему привыкаешь. К полуночным бдениям тоже можно привыкнуть.
Невозможно привыкнуть лишь к тому, как сильно волнует меня близость Даши. Меня трогает её забота и внимание. Ведь она старается успеть не только присматривать за дочкой, но и занимается домашними делами.
В квартире стало намного больше беспорядка. Я то и дело натыкаюсь на погремушки или усаживаюсь на пищалки задницей. Но во всём этом есть что-то трогающее за душу и, чёрт побери, порабощающее.
Меня несёт в даль несбыточными мечтами. Мысленно я уже охренеть как много успел нафантазировать, но Даша держится обособленно и как будто пресекает наши случайно-неслучайные столкновения. Гасит искры, не давая им разгореться, как следует.
Не знаю, насколько ещё меня хватит. Может, достаточно играть в отношения и попробовать.
Чёрт, за это же не убивают?! Лишь бы не спугнуть сладкую крошку… Но реальность решает за нас всё совершенно иначе.
***
Как-то посреди ночи меня будят приглушённые всхлипы. Я привстаю на кровати, автоматически включая ночник. Ульяна спит в кроватке. Сегодня Даша просыпалась реже, чем обычно, чтобы кормить малышку. Возможно, я тороплю события. Но мне кажется, что у Ульяши налаживается сон и режим. Ну или я просто оптимист и считаю, что если за ночь мы проснулись всего двенадцать, а не пятнадцать или двадцать раз, то это уже большой шаг вперёд.
Вроде бы всё хорошо. Но кровать пустая. Даши нет рядом. И, кажется, я знаю, кто всхлипывает, сидя в кухонной зоне.
Стараюсь не шуметь, подходя к Даше. Кухонная зона освещается только одним настенным бра. Свет получается рассеянный и мягко обнимает стройную фигуру девушки, сидящую ко мне спиной. Я зависаю на пару мгновений, любуюсь линией плеч и шеи.
— Даша, что стряслось? — спрашиваю шёпотом, присаживаясь рядом.
Даша торопливо запахивает халат и вытирает слёзы пальцами.
— Ничего. Всё пройдёт. Это так… Ерунда, — пытается улыбнуться, но у неё плохо это получается.
Осторожно накрываю плечо рукой и притягиваю девушку к себе, вдыхая аромат волос. Пульс начинает биться с утроенной скоростью. Даша меня волнует невероятно сильно, и я ничего не могу с этим поделать.
Я хочу эту красотку себе, в свою жизнь. Не в роли фиктивной невесты для того, чтобы обмануть строгого отца, но в роли любимой.
По-настоящему.
Вот так внезапно меня накрывает осознанием, что Даша нужна мне.
Я не готов её отпустить уже сейчас, хоть прошло всего полтора месяца. За три отведённых месяца фиктивных отношений я прирасту к ней так, что не смогу отпустить совсем.
Именно этого я боялся, когда соглашался на игру в фиктивную семью. Мне хочется по-настоящему. Но готова ли Даша пойти на такой шаг?
— Даш, ты можешь мне довериться. Правда. Я же тебя ешё ни разу не подводил… — мягко убеждаю.
— Не уверена, что ты поможешь. Это просто женское дело.
— У тебя что-то болит? Тебе нужно показаться врачу! — говорю встревоженным тоном.
— Нет-нет. Не болит. То есть болит, но не так, как ты думаешь…
— Даш, прекращай говорить загадками. Уже поздняя ночь, а тебе ещё кормить Ульяшу. Если будешь сидеть и ронять слёзы молча, я ничем не смогу тебе помочь.
Даша вздыхает и отворачивает лицо, видимо, собираясь с мыслями.
— Он не работает, — вздыхает девушка и показывает рукой на прибор.
Я только сейчас замечаю молокоотсос, стоящий перед ней на столе.
— Как не работает? — удивляюсь я. — Я же новый покупал!
— Да, но я им ни разу не пользовалась. Только сейчас понадобился, потому что… — Даша краснеет, поясняя. — Потому что Уля спит дольше, чем обычно, а я уже не могу терпеть. Нужно сцедить лишнее молоко, и у меня не получается это сделать. Грудь сильно ноет. Как будто каменная. И прибор… не работает, — всхлипывает Даша.
— Давай я попробую его включить сам.
Я начинаю возиться с таинственным молокоотсосом, но он тупо не включается. Матерюсь под нос. В аптеке подсунули бракованный прибор. В тот день я должен был успеть всюду, у меня не было времени проверить его исправность.
— Чёрт… Надо же было так прогадать! — складываю прибор в коробку и вижу страдальческое выражение на лице Даши. — Тебе некомфортно?
— Очень. Даже дотронуться больно. И Уля не сможет взять грудь. Потому что она каменная. Я пыталась сделать массаж, но у меня не хватает сил…
Даша роняет голову на сложенные локти. Тёмные волосы падают блестящей волной, закрывая её от меня.
— У тебя снова простуда? Температура есть? Вызвать скорую?
— Нет, просто слабость небольшая, не знаю, почему. Может, нужно сдать анализ крови? Потому что после простуды у меня иногда перед глазами темнеет…
— И давно у тебя так?
— Пару дней, не больше, — пытается улыбнуться. — Завтра же схожу в больницу, обещаю. Я сейчас немного отдохну и снова попробую. Спасибо за заботу. Ложись спать и извини, что разбудила тебя. Я буду вести себя потише.
Даша отсылает меня прочь взмахом ладони. Я встаю и делаю пару шагов в сторону, но потом решительно возвращаюсь.
— Какое, на хрен, потише?! — зло шепчу я. — Прекращай немедленно отсылать меня. Я тебе помогу!
— Что?! — удивляется Даша.
— Да. Я сам сделаю тебе массаж. Тебе станет легче и всё получится… — голос внезапно садится на пару тонов.
— Ты сошёл с ума!
Глаза Даши округляются и становятся как две большие чайные плошки.
— Я не готова… — восклицает она, стягивая халат на груди плотнее. — Ты… ты же мужчина!
— Даша, я спортсмен. Фитнес-инструктор. Я проходил и курсы по массажу. Это моя работа. Я просто помогу тебе, как одному из своих спортсменов, когда у них сводят мышцы. И точка!
Непонятно, кого я больше пытаюсь убедить — её или себя?!
— Но я… — несмело возражает Даша.
— Или я помогаю тебе, или Уля проснётся и будет вопить на всю квартиру. Голодная. Неужели тебе не жалко свою дочку? Что важнее — твоя грёбаная, никому сейчас ненужная скромность или спокойствие дочери?! — напираю, не давая возможности отказаться.
Даша выдыхает и опускает плечи. Я целую её в волосы.
— Давай попробуем по-другому? Последняя попытка. Иди и прими душ. Тёплый. Попробуй сделать это под душем. Если не получится, приходи. Ясно?
— Это поможет? — сомневается Даша.
— Ты очень напряжена. Душ расслабит тебя. Иди…
Сам начинаю нервно ходить от окна до стены и обратно. Прогоняю усиленно дурные фантазии, но они есть и от них тяжело спрятаться. Время тянется невыносимо медленно. К моменту, когда Даша снова появляется на кухонной зоне, я нахожусь на взводе и напоминаю безумца, мечущегося на ограниченном пространстве.
— Помогло? — спрашиваю я, зная ответ.
— Нет, — шелестит тихий ответ.
— Тогда садись, — хрипло говорю и растираю ладони, чтобы согреть. Хотя они и без того пышут сильным жаром.
— Я стесняюсь, — пунцовеет Даша.
— Знаю. Но сейчас я просто профессионал. Не Игорь. Не твой близкий друг… Отнесись ко мне, как к врачу.
Глава 26
Небольшое отступление: у Даши пока не мастит, как многие подумали. Но лактостаз. Впрочем, в нём тоже приятного мало, и если не помочь, можно довести дело до мастита(Чего бы точно не хотелось.
Игорь
Я сажусь напротив Даши и тянусь к халату, чтобы окончательно откинуть в сторону ткань. Внезапно Даша дотрагивается до моих скул подрагивающими пальцами.
— Я прошу тебя об одолжении. Можно ты потом просто не будешь об этом вспоминать?
— Считай, что я уже забыл. И не… — давлюсь словами. Мой взгляд падает на упругую грудь Даши, ставшую ещё больше. Чёрт, она стала огромной! Собираюсь с мыслями, выдавая севшим голосом. — Не парься! Это просто моя работа.
Последнее говорю скорее самому себе, чем ей. Стягиваю халат по плечам и завожу ладони за тонкую женскую спину, чтобы расстегнуть тканевый бюстгальтер.
— Это обязательно? — тревожится Даша.
— Да. Я не смогу сделать массаж через ткань. Обязательно… — глажу её по щеке. — Закрой глаза, стесняшка. Так будет проще.
Мне тоже будет проще, если Даша не станет обжигать меня смущённым взглядом. К тому же так она не заметит, что я откровенно любуюсь и обгладываю взглядом её большую грудь.
Даша послушно закрывает глаза. Но девушка остаётся напряжённой. Я поглаживаю её плечи пальцами, обводя тонкие, выступающие ключицы.
— Расслабься. Подумай о чём-нибудь приятном.
— Мне и так приятно. У тебя очень сильные и умелые пальцы, — едва слышно выдыхает Даша.
Её бюстгальтер уже расстёгнут, но он всё ещё держится на её груди, как последняя преграда. Я отбрасываю его в сторону и едва сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть, разглядывая упругие, высокие холмы её груди с напряжёнными пиками.
— Давно не кормила Улю, да? — спрашиваю шёпотом, медленно поднимая руки.
— Я должна была разбудить её или сцедить молоко раньше. Но вымоталась из-за простуды и крепко спала… Не смогла проснуться.
Хорошо. Пусть болтает. Так проще для неё. Я осторожно накрываю ладонями её грудь. Чёрт. Сделать массаж будет сложнее, чем я мог себе представить. Меня уже кроет и несёт не в ту сторону. Сжимая пальцами такую тугую грудь, помощь — последнее, о чём думаешь. Усилием воли заставляю себя вернуться на волну мышления о физиологии кормления. Стараюсь не думать ни о чём другом. Мягко начинаю разминать грудь, слыша шипение, испускаемое Дашей. Видимо, ей больно.