– Ты мне угрожаешь? – вспылил Костыльков.
– Дурак ты, Костыльков. И не лечишься, – ласково ответил Привозной и подошёл к вмонтированному в книжный шкаф бару. – Мы тут все в одной лодке. – Он достал два бокала, плеснул виски из бутылки и, подойдя к Костылькову, поставил ему бокал на подлокотник кресла. – Решение они это всё равно продавят, это, Саша, государство. А пока ещё готовы купить, я тебе советую… – Он чокнулся с всё ещё не тронутым бокалом Костылькова и залпом выпил всю порцию. – Не советую… прошу… как товарища…
– Ладно, извини, Андрей Андреич. – Костыльков взял свой виски, поднялся с кресла, мимолётным движением крутанул бокал, вдыхая аромат, и сделал небольшой глоток. – На нервах я последние дни. Я подумаю… – Он поставил бокал обратно на подлокотник и, не прощаясь, направился к выходу из кабинета.
Аккуратно закрывая за собой дверь, он услышал звук поставленного на стеклянный столик пустого бокала. Звук был нервный и громкий, Костыльков почувствовал, как с раздражением, поставив бокал на стол, губернатор оскалился и посмотрел ему в спину.
Костыльков вышел на улицу. Через три секунды к подъезду подъехал его «мерседес». Не дожидаясь полной остановки, из передней пассажирской двери выбежал охранник и, окинув округу профессиональным взглядом, открыл заднюю дверцу.
Костыльков не спешил садиться. «Почему погода всегда соответствует настроению?» Он поднял непокрытую голову вверх, подставляя лицо под мокрые стрелы снега с дождём, чуть щурясь, чтобы поберечь глаза, медленно вытер лицо ладонью и, сурово посмотрев на охранника, скомандовал:
– На завод.
Костыльков зашёл в приемную, на ходу скидывая пальто. Дверь в кабинет была приоткрыта.
– Доброе утро, Александр Александрович, – подняла голову от компьютера секретарша и кивнула на дверь кабинета: – Игорь Иосифович ждёт.
– Привет, – кивнул в ответ Костыльков, направляясь в кабинет.
– Ты что так долго? Ездил куда с утра? – Ему навстречу поднялся с кресла Моцарт.
– И тебе доброе утро, – ответил тот, пожав протянутую руку и слегка приобняв друга.
«Он знает, где я был», – почему-то подумал Костыльков, но не придал этому значения. Он подошёл к шкафу, взял плечики и повесил пальто. Моцарт, снова устроившись в кресле, спокойно наблюдал за ним.
– Ты расскажешь? Или мне начать? – спросил Моцарт.
Костыльков подошёл к стеллажу с книгами. В небольшой нише стояли проигрыватель дисков, видеомагнитофон и чёрный агрегат всего с одной кнопкой на передней панели. Он нажал эту кнопку и сел в кресло напротив Моцарта. По всему кабинету пошёл еле уловимый гул, и сотовая связь сразу перестала работать. Антипрослушка работала безотказно. Никакие внешние устройства в данной комнате теперь не могли ни вести запись, ни просто прослушивать разговор.
– Был у губернатора, – небрежно бросил Костыльков, – как всегда, ничего конкретного.
– Я не понял. Он тебя поддержит? – спросил Моцарт.
– Куда он денется… Но открыто против Москвы не пойдёт.
– Ясно, – Моцарт замолчал.
Пауза затянулась. Костыльков ждал, когда выдаст свои новости Моцарт, а тот ждал продолжения рассказа о губернаторе. Около двух минут они молчали, рассматривая то свои руки, то руки друг друга. Наконец начальник охраны не выдержал:
– «Негоциант» резко увеличил отгрузки продукции. – Он привстал, сел на самый краешек кресла и в упор посмотрел на шефа. – Два заказа подряд в сумме как месячные отгрузки. Хотя всех своих основных клиентов они уже отгрузили.
– Это разве плохо? Когда продажи растут.
– Это замечательно. Но в этом случае очень странно. Они конкретно запросили товар с левыми акцизами. Ты не в курсе, кому они собираются это продать?
– Я не в курсе. – Костыльков поднял глаза и встретился с Моцартом взглядом. Он вдруг ощутил, что перед ним лев, спокойный, уверенный и всегда готовый к прыжку. «Или вместе до конца, безгранично доверяя, или надо расходиться». – Это я должен выяснять? – вдруг вспылил он и выпрыгнул из кресла. – Мне зачем тогда служба безопасности? Ты мне тогда зачем? – Костыльков вплотную приблизился к Моцарту и навис над ним.
– Саня, успокойся. – Игорь не шевельнулся. – Я сам полчаса назад узнал. Потапов сказал.
– Я тебе не Саня, – прошипел Костыльков, – иди и выясняй, в чём тут дело, – проговорил он медленно каждую букву, затем размеренным шагом вышел из кабинета.
Костыльков сразу направился в отдел продаж, которым руководил Потапов. Собственно говоря, управляли продажами опытные менеджеры, подчиняющиеся заместителю Потапова. На нём же лежала совсем другая функция, очень простая, но тем не менее одна из самых важных и ответственных. Он контролировал потоки водки с легальными акцизными задекларированными марками и с фальшивыми, которые подделывались и лепились на те бутылки, которые шли только проверенным клиентам через самого надёжного дистрибьютора – «Негоцианта». Водка в бутылках, конечно, была одинаковая. Но с той, которая шла без акцизных марок, не платились налоги. Прибыль от продажи такой водки была в несколько раз выше, чем от легальной.
– Жора, доброе утро, – открыв дверь кабинета начальника отдела продаж, поприветствовал Костыльков.
– Доброе, шеф, – ответил Потапов, убирая ноги с мягкого пуфика и садясь в кресле прямо.
Потапов весил около ста шестидесяти килограммов и в свои сорок пять походил на огромного Карлсона без возраста. На большом письменном столе, за которым сидел Жора Потапов, стояли телевизор и настольная лампа. Перед телевизором на столе лежал большой серебряный поднос, на нём горой высилась почищенная вобла и стояла литровая пивная кружка. Жора был пивным алкоголиком. Он выпивал за день около ящика пива, но пьяным его никто никогда не видел. Целый день он смотрел бокс и пил пиво, но дело, за которое он отвечал, работало идеально. Он никогда не ошибался и за двадцать лет знакомства с Костыльковым ни разу его не подвёл.
Жора молча убрал поднос с воблой на пол, взял очередную бутылку из ящика на полу, долил в кружку пива и выключил звук телевизора, оставив картинку.
– Давай подобьёмся, – с ходу предложил Костыльков и сел на стул рядом с Жорой.
Жора не признавал компьютеров. Он со скрежетом отодвинулся от стола, втянул живот, насколько это было возможно, и выдвинул ящик. Оттуда он достал огромную амбарную книгу, где каллиграфическим почерком были записаны цифры, даты и одному ему понятные слова.
– Так… – Он развернул книгу на нужной странице и пухлым пальцем начал водить по цифрам. – Прошлый месяц закончился с превышением в шесть процентов. Клиенты все те же, – сбивающимся от одышки голосом проговорил Жора.
– Прошлый меня не интересует. Что в этом месяце? – перебил его Костыльков.
– Этот месяц… – Потапов перевернул страницу и снова начал водить пальцем по бумаге. – Большой заказ от «Негоцианта». Выбрали все марки под ноль. Нужно срочно заказывать. – Он поднял голову от книги, взял кружку с пивом, глотнул и развёл руками. – Контору предупредил, к концу недели марки будут.
– Вы с Игорем это обсудили? – спросил Костыльков.
– А при чём тут Игорь? – удивился Жора. – У меня всё под контролем. – Он сделал снова глоток и затем, собрав пальцы в пучок, приложил их к губам. – Всё как в аптеке.
– То есть вы это не обсуждали?
– А что тут обсуждать? Если бы у меня гастроном на таможне запросил левые акцизы или администрация губернатора… – Ему понравилась своя шутка, и он захохотал, покрывшись красными пятнами.
– Жора! – Костыльков выхватил у него кружку и с грохотом поставил на стол, отчего немного жёлтой липкой жидкости пролилось на книгу. – Я тебя конкретно спросил: вы с Игорем Иосифовичем обсуждали этот заказ?
– Ну, он заходил. Спрашивал про этот заказ, интересовался, хватает ли марок. – Жора, угадывая настроение шефа, перешёл на вкрадчивый голос, спокойно объясняя происходящее. – Я ответил, что всё под контролем. На заказ марок хватило, срочно заказываю новые. Всё…
– То есть он не от тебя про тот заказ узнал? – уточнил Костыльков.
Жора Потапов замотал головой и залпом допил пиво в кружке.
«Чёртов заказ… какого хрена с ним не так? И при чём тут Игорь?» Костыльков около минуты стоял молча, раздумывая над ситуацией, с раздражением постукивая костяшками пальцев по столу.
Жора, несколько секунд понаблюдавший за шефом, опять налил себе пива и чуть-чуть добавил громкости телевизору. На экране шли старые бои Тайсона. Хотя Жора знал их все наизусть, он всё равно болел за него с той же остервенелостью и страстью, как и в первый раз.
– Бам! Бам! – вполголоса озвучивал Жора удары боксёров, шевеля своим огромным телом и выкидывая вперёд руки. – На-а-а! – крикнул вдруг Потапов, когда Майк Тайсон правым апперкотом в голову отправил Майкла Спинкса в нокаут.
– Жора! – Костыльков выдернул провод от телевизора и бросил на стол. – Иди лучше сам боксом займись, – прошипел он Потапову в лицо. – Если ты перестанешь проходить в дверь этого кабинета, я тебя уволю.
Не говоря больше ни слова, он развернулся и быстро вышел.
Вернувшись к себе, он не сразу заметил Моцарта. В том же кресле, почти не поменяв позы, Игорь развлекался с яварой – маленькой деревянной палочкой, тренируя пальцы.
«Ещё один спортсмен», – раздражённо подумал Костыльков.
– Поехали к «Негоцианту», – не глядя на Моцарта и собирая свой портфель, скомандовал он.
Игорь встал с кресла, убрал явару в карман брюк и стал молча ожидать шефа.
– Позвонить им? Предупредить? – спросил он после десятисекундного молчания.
– Нет, – отозвался Костыльков. – Не хочу, чтобы они нас ждали.
Игорь утвердительно кивнул и быстро вышел в приёмную. Костыльков услышал, как Игорь коротко скомандовал секретарше: «Машину», дождался, когда стихнет удаляющийся стук его каблуков, и спокойно пошёл следом.
Глава 7.2
Офис «Негоцианта», в отличие от большинства торговых компаний, находился не в промышленной зоне, а в самом центре города.
Это была именно та самая дистрибьюторская компания, которую когда-то придумал и создал Касим по условиям мирного соглашения с Костыльковым о разделе сфер влияния.