Часть 16. Папа
Глава 16.1
«Чего только нет сейчас в магазинах». Семёныч прохаживался между полок с товаром. Он остановился у своего любимого рыбного отдела и сделал глубокий вдох. Запах копчёной рыбы, смешанный с другими запахами, вызывал острое желание выпить пива. Было раннее утро, смена закончилась, как обычно, разговором с главным врачом. «Нужно что-то решать. Слушать постоянные упрёки этого сосунка я больше не могу». Настроение было паршивое. Он чуть нагнулся и стал разглядывать витрину: «Во! Лучше солёной килечки до сих пор ничего и не придумали».
Купил полкило кильки, полторашку «Жигулёвского» и отправился домой.
«Допустим, уйду я. Что дальше? Где работу искать? В поликлинике сидеть? Ни за какие коврижки. Не для меня это». Решив обсудить этот сложный вопрос с женой, он ускорил шаг и через десять минут уже открывал дверь в квартиру.
Дома никого не было. Клонило в сон. За целые сутки ему ни разу не удалось прилечь. Он умылся, переоделся и пошёл на кухню. Положив бутылку пива в холодильник, начал свой любимый ритуал. Сначала Семёныч выложил в тарелку кильку, отрезал несколько кусков чёрного хлеба и почистил луковицу. Не торопясь, смакуя каждую рыбку, он съел всю кильку. Посидев ещё пять минут, вымыл руки, пошёл в спальню, разделся и лёг в кровать.
Часов через шесть проснулся от жажды. Первые секунды пробуждения были самыми мучительными. Казалось, что он в пустыне, вот уже пять дней бредёт по невыносимой жаре в поисках колодца.
Но этот образ сменился другим, приятным. Семёныч вспомнил, что в холодильнике должно быть холодное пиво. Добравшись до холодильника, он открыл дверцу и несколько секунд любовался запотевшей бутылкой с ярко-жёлтой этикеткой.
Первая кружка пилась залпом. За три глотка. Давясь и проливая мимо, первым подходом выпил почти всё. Чуть отдышавшись, допил остатки. Переведя дух и вытерев ладонью рот, отправился в душ. Теперь можно было пить не торопясь, смакуя каждый глоток.
Помывшись, побрившись, в махровом халате он снова вышел на кухню. Нашёл на плите кастрюльку с гречневой кашей, положил себе и, налив новую кружку пива, сел за стол.
Не успел он выпить и полкружки, как услышал звук поворачивающегося ключа и голос жены.
– Серёжа? – с порога позвала она.
– Я здесь, – ответил Семёныч и убрал под стол недопитую бутылку пива. – Завтракаю. – Он встал, вытер салфеткой руки, вышел в коридор и поцеловал жену в щёку. – А ты чего так рано?
– Отпросилась. – Наталья передала ему пакеты с продуктами и начала снимать сапоги. – Ты забыл? – Она вдруг выпрямилась и с ужасом посмотрела в глаза мужу.
– Я? Забыл? – Семёныч сделал короткую паузу, за которую ему удалось вспомнить, что именно сегодня день их свадьбы. Подарок был уже куплен, но сама дата почему-то вылетела у него из головы. – Ровно двадцать семь лет назад, в этот день… – начал он серьёзно, потом за улыбался и подхватил Наташу за талию.
– Ну тише, тише, у тебя же спина! – Она довольно улыбнулась, наклонила его голову и поцеловала в макушку. – Ставь обратно, пойду праздничный ужин готовить.
Через сорок минут, переодевшись в брюки и белую рубашку, он вышел на кухню, держа в руках большую картонную коробку. Наталья уже сервировала стол и была готова принять мужа за праздничным ужином.
– Боже! – она увидела коробку и засияла. – Сапоги? Итальянские?
Семёныч молча протянул ей коробку, перевязанную красной лентой, сел за стол и утащил маленький солёный огурчик из хрустальной вазы.
Наталья развязала ленты и открыла коробку. К её удивлению, внутри лежала ещё одна, только меньше размером. Пытаясь скрыть разочарование, она стала открывать вторую коробку, но внутри оказалась ещё одна. Семёныч уже начал есть и улыбался, глядя, как жена лихорадочно срывает с каждой коробки ленточки и пытается скорее найти подарок. Она открыла последнюю: маленькие часики сверкнули на неё жёлтым корпусом.
– Счастливцев. – Наталья засияла и обняла мужа. – Какой же ты выдумщик! Дорого же!
– Нормально, – гордо ответил Семёныч, – мы с Костей таксовали и заработали.
Наталья села к нему на колени и примерила часы. Зазвонил телефон.
– Алло, привет, сынок, – ответил Семёныч, – да, всё хорошо… А ты нас с мамой не хочешь поздравить?.. Отлично. Ждём тебя. Отбой.
Наташа попросила его сходить за сметаной. Семёнычу всегда нравилось одному прогуляться вечером по двору. Не спеша зайти в магазин. Купить что-нибудь и, погрузившись в свои мысли, обойти несколько раз их многоэтажный дом.
Семёныч купил сметану и шкалик коньяка. Дойдя до подъезда, он развернулся и решил посидеть в машине, спокойно выпить, всё обдумать и, возможно, дождаться сына.
Семёныч пошарил в карманах куртки. Ключи были на месте. Он открыл автомобиль, сел, завёл двигатель и, открыв бутылочку, отхлебнул сразу половину.
«Может, и чёрт с ним, с Димочкой? Не обращать внимания, потерпеть. Глядишь, и снимут его…» Он сделал ещё маленький глоток. На улице стемнело. Где-то бродили собачники, у магазина толпились люди, но скамейка возле подъезда была пуста. Сезон бабушек уже закончился. Было холодно.
Подъехал большой чёрный джип. Сверкнул ксеноном и заглох. Семёныч допил коньяк и включил магнитолу. Голос Высоцкого привычно заполнил салон.
Вдруг в боковое стекло кто-то постучал. Он повернул голову, но увидел лишь мощный торс. Чёрная кожаная куртка и чёрные джинсы. Семёныч открыл дверь и выглянул из машины.
– Э-э, Коста – это ты? – спросил здоровенный мужик с двухнедельной щетиной на лице.
Семёныч оглядел его с ног до головы. Весь его вид ничего хорошего не предвещал. Он глянул по сторонам. Кроме полностью затонированного джипа, на котором незнакомец приехал, никого не было.
– Да, это я, – ответил Семёныч и вопросительно посмотрел на мужика.
В следующую секунду он получил удар кулаком в голову и повалился в салон.
Пассажирская дверь открылась, и кто-то за плечи начал вытаскивать его из машины. «Лишь бы Костя пришёл не сейчас. Позже», – мелькнуло в голове. Он расставил в стороны руки, не давая вытащить себя из машины. Мужик, который ударил первым, пытался разжать его пальцы, вцепившиеся в ремень безопасности.
Нападавший схватил Семёныча за горло и начал душить. Инстинктивно он схватился руками за руки мужика, пытаясь ослабить хват. Это им и было нужно. Через мгновение второй дёрнул за плечи, и Семёныч вылетел на асфальт.
Били монотонно и жестоко, без единого возгласа. Семёныч тоже не кричал. Почему-то ему казалось, что единственная возможность выжить – это, закрывшись и сгруппировавшись, лежать, принимать страшные удары и надеяться, что всё закончится.
Он ничего не видел. Закрыв руками голову и скрючившись, как креветка, пытался напрягать мышцы и поворачиваться мягкими частями в стороны, откуда сыпались удары. Били ногами в тяжёлых ботинках.
Прошло, наверное, меньше минуты, но это время показалось вечностью. Рёбра уже были сломаны, одну ногу он не чувствовал, но был ещё в сознании.
Вдруг носок ботинка залетел ему прямо в печень. Он взвыл от боли, убрал руки от головы, закрывая корпус, и тут же получил удар арматурой по голове.
Свет выключился. Всё закончилось. Боль исчезла, оставив его одного посреди холодного ночного двора.
Эпилог
Костя лежал на верхней полке и, как заворожённый, наблюдал за мелькавшими в окне деревьями. До Москвы оставалось несколько минут, и маленькие станции всё больше походили на городские.
– Пап, через четыре минуты прибываем. – Костя опустил вниз голову и посмотрел на нижнюю койку.
– Да, сынок, у меня всё собрано.
Костя спрыгнул с верхней полки на пол, вытащил из ушей наушники и убрал плеер в рюкзак. Проводница заглянула к ним в купе, собрала грязную посуду и ещё раз напомнила, что они прибывают в Москву.
– Давай помогу. – Костя вытащил в коридор большую дорожную сумку, закинул на плечи рюкзак и поднял с пола деревянную трость.
Он помог отцу встать, подал трость и вывел его в коридор.
Наступать на ногу было ещё немного больно, но терпимо. Специальный бандаж стягивал едва зажившие рёбра. Семёныч сделал шаг, опершись о перила, подвинул шторку и выглянул в окно.
«В Москве не был лет пятнадцать», – подумал он, разглядывая перрон Казанского вокзала. Людские потоки спешили в разные стороны, соединяясь и сливаясь.
Поезд замедлился, фыркнул и остановился. Пропустив всех вперёд, Костя и Семёныч не торопясь двинулись к выходу.
Они выходили последними. На перроне, как всегда, в ярком костюме-тройке, их ждал Игорь Клейн. Моцарт принял у Кости сумку и помог Семёнычу сойти с поезда. Пожав им обоим руки, он взглянул на голову Семёныча, где виднелся страшный шрам, ещё не заросший.
– Я в курсе, – покачал он головой, – разговаривал с Настей недавно. – Не желая дальше развивать эту тему, он подхватил сумку, махнул рукой и неторопливым шагом направился к выходу с вокзала.
Серый «мерседес» ждал их на парковке. Молчаливый водитель, не проронив ни слова, вышел из машины и загрузил вещи в багажник. Моцарт сел вперёд, а Семёныч с Костей разместились на задних сиденьях.
– В котором часу вылет? – спросил Моцарт не оборачиваясь.
– В четырнадцать ноль-ноль, – ответил Костя.
– Отлично. – Моцарт вскинул руку и посмотрел на часы. – Времени вагон. До Шереметьева минут за сорок долетим.
– Слушай. – Он обернулся к Косте. – Ты как умудрился билеты достать на «Париж – Дакар»? Это и здесь сделать непросто.
– Ха-ха! – весело рассмеялся Костя. – Места нужно знать. Есть одно агентство туристическое. В том же здании, что и кардиология. Если надо – и на Луну могут отправить.
Семёныч задремал. Костя уставился в окно и всю дорогу восхищённо наблюдал за всем, что попадалось им на пути. Дома, магазины, вывески, люди, автомобили – всё это завораживало и притягивало его. Он уже видел себя здесь, среди этих людей и этой жизни. Вот так же, из окна дорогого автомобиля.