Кардинал Адеодато Пьяцца, патриарх Венеции, тоже написал в Рим, выражая недовольство тем, что с выкрестами обращаются как с евреями. Он призывал Святой престол сделать все возможное, чтобы спасти крещеных евреев. Кроме того, во время встречи с немецким консулом в Венеции он высказал беспокойство еще по одному вопросу. Кардинала беспокоило то, что ревностные итальянские фашисты вламываются в дома бедных, старых и больных евреев и арестовывают их, однако более богатым евреям позволяют беспрепятственно разгуливать по городу. «Эта несправедливость так сильно волнует его, – писал консул, – что он видит лишь одно возможное решение: меры против евреев должны осуществляться немецкими властями, поскольку тогда по крайней мере будет гарантирована справедливость для всех. Хорошо известно, что главное желание патриарха – чтобы всех евреев и полукровок переселили в гетто»[823].
Новость о том, что Буффарини приказал арестовать всех итальянских евреев, конфисковать имущество и отправить их в концентрационные лагеря, породила довольно необычный комментарий на первой полосе ватиканской газеты. В номере от 3 декабря L'Osservatore Romano задавалась вопросом: что могло бы подтолкнуть власти к радикальному изменению существующих расовых законов? Если власти считают, что евреи создают какую-то новую опасность, то наверняка хватило бы просто усиления полицейского наблюдения. Ватиканское издание выражало особое беспокойство в связи с «мучительным осознанием того факта, что новые меры бьют и по некоторым из тех, кто является католиком от рождения, чьи родители являются католиками, а также по некоторым из тех, кто прошел искреннее обращение и исповедует [католическую] веру с юности или много лет, кто в любом случае уже вошел в лоно церкви и христианской жизни, кто участвует в таинствах и в общении святых[824], подобно всем принявшим крещение»[825].
На этой же неделе в рапорте американской разведки по ситуации в Южной Европе был приведен комментарий по поводу реакции Ватикана на объявление о новых гонениях на итальянских евреев: «После ряда неофициальных бесплодных призывов Ватикан наконец открыто, пусть и с характерной для него мягкостью, порицает неофашистское правительство за жесткую антисемитскую кампанию, которая планируется и осуществляется с прямо-таки нацистской яростью». Пастырские послания епископов Северной Италии «лишь увещевают паству, призывая ее к покорности и терпению "в наши времена тяжких испытаний"». Если Гитлера и беспокоила перспектива выступления папы против новой антисемитской кампании в Италии, то Вайцзеккер заверил его, что причин для этого нет. «Что касается папского протеста насчет ареста евреев, – докладывал Вайцзеккер берлинскому руководству в середине декабря, – то он даже не рассматривается»[826].
Теперь итальянских евреев методично выискивали и отправляли на смерть. Все, что им удавалось оставить после себя, это наскоро написанные письма, выброшенные из поездов, увозивших их на север. Одно из них, адресованное 23-летним Абрамо Сегре своей невесте Лючии, вылетело из поезда, проходившего через город Брешиа 7 декабря 1943 г. В поезде вместе с Абрамо везли его мать и сестру. Вот что там было написано:
Дорогая Лючия!
Я надеюсь, что кто-нибудь по доброте своей опустит это письмо в почтовый ящик. Вот уже второй день я заперт в товарном вагоне вместе с семьей и с двумя сотнями других людей. Нас везут в концлагерь. Нам предстоит восемь дней ехать в жутких условиях в польский Краков.
Я предчувствую, что для меня и родных это путешествие в один конец, поскольку если мы не умрем от голода и истощения, которые всех нас ждут, то в нашей скудной одежде и обуви нам не выдержать ужасный холод. Остается уповать разве что на Бога, который, к несчастью, пока нам не помог, но которому мы все равно продолжаем молиться.
Тюремные страдания, которые мы переносили, теперь кажутся просто раем по сравнению с тем, что мы здесь испытываем… У нас даже нет имени, только номер, как у скотины.
Поезд идет не слишком быстро, но он неумолимо приближается к границе. Мне нужно заканчивать это короткое письмецо. Вряд ли оно до тебя доберется.
Письмо и в самом деле не добралось до Лючии. Абрамо, его мать и сестра Роза погибли в Освенциме[827].
Облавы на итальянских евреев ширились, и папа уже не мог игнорировать происходящее. В середине декабря архиепископ Ферратский стал очередным просителем, умолявшим Ватикан вмешаться и защитить жертв репрессий, «особенно членов смешанных семей». В архивах Государственного секретариата хранится служебная записка, из которой понятно, какой ответ отправили архиепископу: «можно отметить, что Святой престол и в нынешних обстоятельствах, как и прежде, пытается по мере возможности оказывать помощь неарийцам, особенно представителям смешанных семей». Отмечалось, что такие попытки вряд ли принесут результат, «однако в любом случае всегда можно сказать, что Святой престол делает все возможное для помощи этим несчастным». И еще: «Можно было бы также предложить монс. нунцию конфиденциально обратиться к маршалу Грациани[828] или Буффарини (лично или через посредника) и попросить особого милосердия в отношении к смешанным семьям»[829].
Приказ арестовать всех евреев Италии, конфисковывать их имущество и отправлять их в концентрационные лагеря сделал молчание папы еще более постыдным, чем прежде. Полагая, что Ватикан все-таки должен предпринять какие-то действия, отец Такки Вентури решил взять инициативу в свои руки и направил понтифику пространное прошение. Иезуит не заходил слишком далеко и не просил папу публично выразить протест, однако настаивал, чтобы Ватикан передал немецкому послу официальное заявление с призывом к его правительству прекратить убийственную кампанию против итальянских евреев. В середине декабря 1943 г. Вентури даже подготовил проект такого заявления.
Хотя это обращение должно было защищать итальянских евреев, оно не отступало от давних наставлений официальной церкви, в соответствии с которыми евреев следовало изолировать от христиан и не позволять им приобретать большое общественное влияние. Однако, по мнению иезуита, причинение им физического вреда было непозволительно. Настаивая на прекращении депортации и убийств евреев, Такки Вентури утверждал, что расовые законы Муссолини, введенные пять лет назад, не дают евреям особой воли, ставят их на должное место в обществе, а значит, необходимости в новых мерах попросту нет. В Италии евреи не дают правительству оснований для серьезной озабоченности, как во многих иных местах. Кроме того, они не вызывают такой же, как в других странах, враждебности со стороны «арийского» населения. По словам Вентури, отчасти это объяснялось тем, что в Италии евреев мало, а отчасти тем, что многие из них вступили в брак с христианами. Новые же законы, запирающие итальянских евреев в концентрационных лагерях, идут против «здравого смысла итальянского народа», считающего, что «расовые законы, которые фашистское правительство начало применять против евреев пять лет назад, достаточны для того, чтобы держать еврейское меньшинство в должных рамках».
«По этим причинам, – писал далее папский эмиссар-иезуит, – мы полагаем, что немецкому правительству следовало бы воздержаться от массовой депортации евреев (как это произошло в нынешнем октябре), как, впрочем, и индивидуальной». Тут он возвращался к уже приведенному аргументу: «Вышеупомянутые расовые законы 1938 г., строго соблюдаемые, уже позволили справиться с несомненными трудностями, которые вызывает иудаизм, когда доминирует либо пользуется хорошей репутацией в той или иной стране. Но поскольку в данный момент в Италии это не так, мы не можем понять, почему… возникла необходимость возвращаться к вопросу, который правительство Муссолини уже считало решенным».
Такки Вентури отмечал, что папа мог бы завершить это обращение к немецкому правительству угрозой выступить публично. Он предлагал такую формулировку: «Если возобновится применение жестких мер против небольшого еврейского меньшинства, в которое входит значительное число последователей католической религии [то есть евреев, обратившихся в католицизм], разве церковь сможет и дальше хранить молчание, не выражать глубокую печаль по поводу судьбы мужчин и женщин, неповинных ни в каком преступлении… не отказавшись при этом исполнять свою божественную миссию, свою роль сострадательной и заботливой матери?»[830]
Кардинал Мальоне переслал 19 декабря текст, составленный иезуитом, монсеньору Анджело Делл'Акве, чтобы узнать его мнение. Неясно, прочел ли обращение Вентури вначале сам папа и после попросил передать проект Делл'Акве или Мальоне решил предварительно узнать мнение ватиканского эксперта по еврейскому вопросу, а потом показать текст понтифику. Со временем Делл'Аква дослужился до поста кардинала-викария Рима, но пока был просто 40-летним сотрудником Государственного секретариата Ватикана. Однако он успел заслужить доверие папы как эксперт по вопросам, касающимся евреев.
Месяцем ранее к Делл'Акве обращались, чтобы он дал папе рекомендации, как лучше реагировать на просьбу епископа Триестского, направленную вскоре после того, как немцы, оккупировав Триест, принялись искоренять его еврейское население (по количеству евреев Триест занимал одно из первых мест среди городов Италии: в начале войны их численность достигала 6000 человек). Делл'Аква написал: «Я не согласен с монсеньором епископом Триестским, что текущая ситуация в Венеции-Джулии [регионе, где находится Триест] дает основание для официального заступничества Святого престола за евреев… Официальное вмешательство может подкрепить ложное представление нацистских вождей о том, что Святой престол действует в сговоре с международным еврейством, проповедующим необходимость полного или практически полного уничтожение немецкого народа»