Дилан бросил недокуренную сигарету на землю и усмехнулся.
— Игра становится забавной, — заметил он, — значит, не забыли. Вы тогда плохо обошлись с Финбаром. Помните?
Освальд не мог поверить своим ушам — этот самозванец еще и нагло признался в своих выходках.
— Я могу вызвать полицию, и тебя арестуют. Тогда тебе конец.
— Не говорите ерунды, Освальд, — продолжал Дилан. — Вы же знаете, что так просто не отделаетесь.
— Это мы посмотрим.
— Я вас удивлю: вообще-то я не люблю вечеринки, но иногда там случаются интересные происшествия. Кстати, я хотел потолковать с вами об одном деле.
— У меня нет с тобой никаких дел, О’Коннор. — Освальд повернулся, чтобы возвратиться в дом.
— А между прочим, дельце очень выгодное.
Хотя вокруг не было ни души, Дилан заговорил шепотом. Освальд выслушал его и рассмеялся.
— Я никогда не занимаюсь такой чепухой и не пачкаю руки понапрасну, — сказал он. — Даже не надейся втянуть меня в это.
Он бросил сигару и наступил на нее каблуком.
— Поищи кого-нибудь другого, а ко мне больше не суйся.
— С тобой ничего не случилось?
Камилла вошла в студию, одетая под Елену Троянскую. Волосы у нее были высоко забраны двумя черно-белыми заколками. Длинное бледно-лиловое платье подчеркивало красоту ее гладкой кожи. Она остановилась и в недоумении взглянула на сестру, сидевшую в одиночестве у окна при свете маленького торшера.
— Серена, ты меня слышишь?
— Майкл Саркис только что нанес мне визит.
— Что? Сейчас? — переспросила Камилла, вне себя от удивления. — Надеюсь, ты его выставила вон?
— Он просил меня выйти за него замуж. — Серена отвернулась к окну.
Камилла подавилась коктейлем.
— Ничего себе! И что ты ответила?
— Пока ничего. Я ему не доверяю, он может передумать. Посмотри, как он вел себя последние месяцы; от него чего угодно можно ожидать.
Камилла внимательно изучала лицо сестры.
Серена изменилась, повзрослела, стала более сдержанной и рассудительной, не такой импульсивной, как прежде. Но все же это была Серена Бэлкон, женщина, на которую магнетически действовали богатство и власть. Саркис — слишком лакомый кусок для нее, чтобы легко от него отказаться. Вряд ли она с ее характером устоит против искушения получить все сразу. К тому же чем хуже с ней обращались ее любовники, тем сильнее ее тянуло к ним. Вероятно, из духа противоречия.
— Так ты будешь думать?
Серена загадочно улыбнулась:
— Сейчас покажу тебе кольцо, которое он мне подарил.
— Ваш отец уже назначил день свадьбы? — спросила Дженифер Уэтхорн у Камиллы и Серены, кивнув на Марию Данте.
— Я думаю, что нас это не касается, — равнодушно ответила Серена. Ей не хотелось, чтобы посторонние видели, насколько ее задевает всякое упоминание об отцовском браке. Она прекрасно знала, что Освальд собирается праздновать свадьбу в феврале, и находила эту поспешность оскорбительной. Ей страшно было даже представить, что Мария может быть беременна от Освальда.
— Как поживают две другие великолепные дочери Бэлкона? — шутливо спросил Филипп Уэтхорн, чмокнув Серену и Камиллу в щечки. — Камилла, простите, что я до сих пор не поздравил вас с победой. Я преклоняюсь перед вашими успехами.
У Филиппа было немало друзей-консерваторов, которые сразу сообщили ему о феноменальном успехе дочери Бэлкона. Камилла краем уха слышала, как отец обсуждал с Филиппом какие-то политические новости, но не думала, что Филипп так живо заинтересуется ее карьерой.
— Если вам понадобится помощь, всегда к вашим услугам, — доброжелательно добавил он.
Камилла улыбнулась. Безусловно, тот факт, что на ее стороне были влиятельные люди, внушал ей надежду на блестящую политическую карьеру. В последующие полтора года ей предстояла серьезная работа, и помощь Уэтхорна в любом случае не оказалась бы лишней.
— Я боюсь говорить о деньгах, милая леди, — сказал он, подойдя к ней совсем близко. — Мне, возможно, не следует давать вам советы, но на вашем месте я бы уже сейчас обратился к Освальду с предложением организовать компанию по сбору средств на выборы. Он потерял место в палате лордов, но это не может помешать вам добиться успеха. Посмотрите вокруг: все присутствующие готовы посодействовать вам в этом. — Он обвел взглядом толпу гостей и залпом допил виски.
— Я хотела поговорить с отцом, вы совершенно правы, — призналась Камилла, но уже при одной мысли о беседе с Освальдом ей стало не по себе.
Дженифер бросила взгляд на свои украшенные бриллиантами часы от Картье.
— Через пятнадцать минут начнется фейерверк, — напомнила она. — Может, лучше подняться на стену?
— Конечно. Я все равно собиралась выйти на улицу, — согласилась Камилла. — Пойду оденусь, а то там очень холодно.
Она вышла из зала и направилась по лестнице наверх, слегка приподняв платье. Уже почти поднявшись, она вдруг услышала голос Марии Данте. Та была в своей комнате с кем-то из друзей и говорила достаточно громко, поэтому ее можно было расслышать в коридоре. Камилла остановилась, стараясь понять, о чем идет речь.
— Здесь надо все переделать. — Камилла ясно различала итальянский акцент в произношении Марии.
— Что поделать, англичане ничего не смыслят в красоте и стиле, — отозвался мужчина с французским акцентом. — По-моему, всю эту ужасную старую рухлядь нужно просто сжечь.
— Вот-вот, все придется менять, — подтвердила Мария уже чуть тише и добавила еще что-то шепотом.
Камилла напряженно вслушивалась, но так и не смогла понять сказанного.
— Ну ничего, у меня достаточно времени, чтобы разделаться с этим домом, — рассмеялась она. — А потом все вложения все равно окупятся. Думаю, мы начнем сдавать его в аренду, но только сейчас об этом нельзя говорить Освальду.
— Почему? — спросил мужчина.
— Он консервативен и упрям. Музыкальный вечер не принес ему никакого дохода, и он слышать больше ничего не хочет о том, чтобы использовать Хантсфорд.
— И как же ты с ним сладишь?
Мария засмеялась.
— У меня есть средства, дорогой, есть и план.
— Нам лучше спуститься вниз, — сказала Кейт Нику, когда закончился танец и он выпустил ее из объятий.
— И что мы будем там делать? — удивленно спросил он, видя, что вечер продолжается и никто не собирается уезжать.
— Сейчас начнется фейерверк. Дурацкая традиция, но что поделаешь, — пояснила Кейт. — Лучше всего смотреть на это зрелище со стены. Вдруг тебе понравится.
— Наверняка. Я обожаю семейные традиции, — улыбнулся Ник. — У меня их не было, поэтому я тебе завидую.
— Что это? — Она кивнула на маленький сверток, который он вынул из кармана.
— В полночь принято дарить подарки, но, если ты не против, я отдам его тебе сейчас, — пояснил он.
Кейт посмотрела на него с изумлением. Она не ожидала, что Ник преподнесет ей подарок, и даже не могла вообразить, что он выбрал для нее. Он так экономно относился к редакционным средствам, что она поневоле подозревала его в скупости. Сама она обошла множество магазинов в поисках рождественского сюрприза для него. Она хотела избежать банальности и выбрать нечто необычное — подарок, который смог бы раскрыть ему те чувства, которые она испытывала. И наконец она поняла — купить нужно книгу. Ей как раз попалась прекрасно изданная биография его любимого актера — Дэвида Нивена. Эта книга дала бы понять Нику, что Кейт небезразличны его предпочтения и интересы.
— А мне тоже можно вручить тебе подарок сейчас? — спросила она, подведя его к лестнице.
— Конечно, если хочешь, — с улыбкой кивнул он.
Кейт поднялась в свою комнату в тот самый момент, когда большинство гостей направились к выходу, чтобы со стены полюбоваться фейерверком. Собравшись с духом, она взяла со стола завернутую в серебристую обертку книгу и спустилась к Нику.
— Ну что, мы идем?
— Смотреть фейерверк? Может, лучше уединимся на минутку, если ты не возражаешь? — предложил он, взяв ее под руку.
— Уединимся?
Кейт даже испугалась, услышав это слово. Оно было слишком двусмысленным и многообещающим. Она мельком оглядела себя в зеркале, мимо которого они проходили. Ей показалось, что она выглядит уже не так свежо и элегантно, но прихорашиваться было некогда.
— Пойдем в оранжерею, — предложила она, — она близко, папа ее обычно закрывает во время приемов, но она стеклянная, и мы сможем оттуда увидеть фейерверк без риска подхватить простуду.
Они прошли в восточное крыло дома. Оказавшись на воздухе, Кейт вытащила спрятанный в китайской вазе ключ и открыла дверь оранжереи. Внутри было темно. Кейт объяснила Нику, что летом там полно цветов и все увито диким виноградом, но сейчас, к сожалению, никакой особой экзотики нет. Посредине был небольшой пустой бассейн.
Кейт вздохнула и подошла к краю каменной оградки.
— Да… почти что… — Она не договорила, Ник опередил ее:
— Время дарить подарки.
— Я хочу быть первой. — Кейт протянула ему серебристый сверток. — Надеюсь, что у тебя еще нет такой и она тебе понравиться.
— Не раскрывай секрет, я сам хочу посмотреть, — предупредил ее Ник, разворачивая бумагу и улыбаясь. Книга ему явно понравилась, он с интересом пролистал первые несколько страниц. — Потрясающе! — признался он. — Теперь твой подарок, Кейт.
Он протянул ей маленький сверток. На лице его Кейт заметила беспокойство. Видимо, он не был уверен, что подарок придется ей по вкусу. Кейт осторожно развязала золотистую ленточку, развернула красную обертку и вытащила одно из первых изданий «Волшебника страны Оз» с чудесными черно-белыми иллюстрациями.
— Я же помню, что тебе нравилась эта сказка. Ты мне сама говорила.
Она посмотрела на него с нежностью.
— Ты гений, — прошептала она, — я мечтала об этом уже давно.
Ник улыбнулся:
— Мечты рано или поздно сбываются.
Кейт действительно была счастлива. Она не ожидала такого восхитительного подарка и такого внимательного отношения к себе. Ей даже стало неловко, но Ник как будто не заметил ее замешательства. Подойдя совсем близко, он взял ее за руку.