Дэвид спокойно посмотрел на нее и улыбнулся. Он вел себя как человек, который знал, что все козырные карты находятся в его руках.
Камилла решила, что, прежде чем выгнать этого наглеца, стоит выяснить, откуда у него такая уверенность и гонор.
— Мистер Лофтус, мы хотели бы знать, на основании чего вы делаете такие заявления? Вам известно что-то, чего не знаем мы?
Лофтус вальяжно откинулся на спинку кресла и спокойно ответил:
— Вероятно, вас беспокоит то, что я знал вашего отца и был близок к нему. Я писал его мемуары. Освальд, как ни странно, довольно откровенно рассказывал мне о многих своих неприглядных поступках. В том числе он делился со мной и семейными тайнами. Весьма любопытная информация.
— Не пытайтесь шантажировать нас, мистер Лофтус, — сказала Камилла. — Вряд ли анекдоты и сплетни, которые поведал вам отец, представляют собой столь уж серьезные семейные тайны.
— Вы так полагаете?
— Да.
— Значит, я могу поделиться ими с полицией?
Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.
— Так вы пришли нас шантажировать? — снова вскочила Серена.
Дэвид улыбнулся, словно ее злость доставляла ему особое удовольствие.
— Это не шантаж, мисс Бэлкон, я действительно знаю детали, которые не стоит афишировать.
— Он блефует, — презрительно бросила Венис.
Дэвид резко рассмеялся.
— Нет, Венис, я знаю, например, что у вас с отцом были очень напряженные отношения в последнее время.
Она сильно побледнела, а Лофтус добавил почти добродушно:
— Освальд рассказывал мне о вашем бизнесе. Я не пытался вникать в детали, но одно я понял: он был совладельцем вашей компании, не так ли?
— Я не намерена обсуждать с вами дела компании, занимающейся дизайном интерьеров, — ответила Венис.
— Да, он был совладельцем, — продолжил Лофтус, не обращая внимания на ее слова, — и, пользуясь своими правами, препятствовал расширению вашего бизнеса в Америке. Ведь долю вашего мужа унаследовал ваш деверь и доверил управление ею вашему отцу. Он говорил мне об этом.
— Вы что, считаете, что это достаточный мотив для убийства? — гневно спросила Венис.
— А вы считаете — нет? — Он снисходительно хмыкнул. — В жизни и куда менее существенные неприятности становятся мотивами для преступления.
— Простите, — опять вмешалась Серена, — не соизволите ли вы убраться отсюда поскорее?
— Вы нервничаете?
— Нисколько.
— А зря, Серена. Насколько я знаю, вы всегда были любимицей публики. Только в последнее время вам не везло, и это тоже могло стать мотивом для того, чтобы поквитаться с отцом. Вам нужно обеспечить своему ребенку титул и наследство, а если бы Мария Данте родила барону сына, вы уже не могли бы рассчитывать ни на то, ни на другое. — Он поднял вверх указательный палец. — Да, именно так! Если бы Освальд зачал наследника, то вы бы всего лишились. Почему бы не столкнуть его со стены на всякий случай?
Кейт внимательно наблюдала за Дэвидом, ловя каждое его слово, каждый жест. Она подозревала, что он и правда располагает какой-то информацией, позволяющей ему чувствовать себя столь уверенно.
— Что вам нужно, мистер Лофтус? — спросила она.
— О, Кейт Бэлкон, самая умная из всех. Хорошая девочка. Вы, вероятно, еще не забыли, как Освальд едва не сорвал начало вашего проекта. Он ведь не мог простить вам смерти вашей матери. Кажется, она умерла, когда вам было семь.
Он повернулся к Камилле:
— А вы, Камилла? Вы недавно одержали победу на выборах. Я бы непременно голосовал за вас. — Он усмехнулся. — Освальд говорил мне, что у вас есть один маленький секрет. Поэтому он мог вас контролировать. Уверен, полицию это заинтересует. Может быть, они решат, что именно в этом направлении будет правильнее всего повести расследование.
— Чего вы хотите? — ледяным тоном спросила Камилла.
Лофтус встал и прошелся вдоль стола.
— Я думаю, мы оба этого хотим, мисс Бэлкон. Вы ведь не хотите, чтобы к нашей проблеме подключилась полиция? Пока еще я готов пойти с вами на мировую.
— Негодяй! — воскликнула Серена.
— Не думаю. Я просто прагматик, — возразил он.
— Вы неправильно задаете вопрос. Надо спрашивать не чего он хочет, а сколько, — сказала Камилла.
Дэвид весело посмотрел на нее.
— Вы очень умная женщина.
Венис встала с кресла и направилась к двери.
— Убирайтесь, или я позвоню в полицию.
— Значит, я не ошибся. — Он потер руки.
На лицах сестер сохранялось бесстрастное выражение.
— Миллион фунтов — и никаких проблем не будет.
— Миллион! — прошипела Серена.
— Освальд был надеждой моей карьеры. Он умер, и я не могу завершить книгу. Но и терять такую возможность я не хочу.
— Здесь вам рассчитывать не на что, — сказала Камилла. — И имейте в виду: за шантаж полагается уголовная ответственность, не забывайте, что я адвокат!
— Конечно, полагается, если довести дело до суда, но вы ведь не станете этого делать, мисс Бэлкон, — доверительным голосом возразил Лофтус.
— Убирайтесь! — повторила Венис.
— Я знаю, что сейчас вы все находитесь под влиянием эмоций, — с улыбкой констатировал он, — это естественно. Я дам вам время подумать.
— Сколько времени? — мрачно спросила Серена.
— В праздники дело не сдвинется с места, так что, я думаю, мне имеет смысл приехать под Новый год. Встретим его вместе. Я буду счастлив провести его рядом с такими высокопоставленными особами.
Он подошел к двери и вдруг неожиданно обернулся.
— Счастливого Рождества, леди!
44
— Надо звонить в полицию, — сказала Кейт, как только дверь за Лофтусом захлопнулась.
— Думаешь, это хорошая идея? — с сомнением спросила Серена.
— Нам нечего скрывать, так зачем поддаваться на шантаж? Как правильно заметила Камилла, его действия уголовно наказуемы.
Серена выглядела растерянной и подавленной.
— Знаешь, мне не нужно очередного разбирательства, где опять будет упоминаться мое имя. Про меня написали достаточно гадостей в этом году. Еще один скандал я не вынесу. Не вынесу! Я больше не могу!
Кейт в изумлении уставилась на сестру. Она сопереживала ей и жалела ее, но не могла понять, как сестра поддалась на угрозы какого-то мерзавца, только чтобы избежать очередного стресса.
— Конечно, Серена, тебе было нелегко, но подумай: он требует, чтобы мы выложили миллион!
— Ну и что?! — срывающимся голосом воскликнула Серена. — Я не хочу больше слышать клевету о себе, не хочу терпеть преследования прессы и полиции. Ты что, не понимаешь, куда все идет? Копы это так не оставят, пока не раскопают всю грязь, какую можно.
Она упала в кресло.
Венис подошла и нежно погладила ее по плечу. Но Кейт не сдавалась:
— Серена, почему ты так нервничаешь, тебе что-то известно?
— Нет! — громко закричала Серена. — Что ты меня терзаешь! Хочешь, чтобы я сказала, что это я убила папу? Я не убивала его!
Она вдруг заплакала, и слезы потекли по ее щекам черными струйками.
Кейт подошла к ней и взяла за руку.
— Никто и не говорит этого, Серена.
— Я хочу, чтобы в новом году все было в порядке. — Серена вытерла слезы. — И, как ни крути, он прав — каждую из нас можно подозревать. Меня тем более.
— Нас обеих, — поправила ее Венис. — Вчера я поссорилась с папой и чуть не бросила в него бокал. Джек вовремя остановил меня. Наверняка этот факт привлечет внимание полиции.
Серена посмотрела на сестер и пожала плечами:
— По-моему, у нас у всех могут возникнуть неприятности.
— Но мы не виновны, — твердо сказала Венис. — Никто из нас не убивал папу. Это был несчастный случай.
Кейт долго смотрела на заснеженный сад сквозь большое окно.
— А что, если мы ошибаемся? — спросила она, отойдя от окна и сев на диван. — Если его все же убили?
— Давайте пока что вернемся к Лофтусу, — предложила Камилла. — В одном он прав — мы слишком эмоционально отреагировали. Полиции это покажется подозрительным.
— Тогда мы должны ждать результатов расследования, — заключила Венис.
Миссис Коллинз приоткрыла дверь и заглянула в комнату.
— Не хочет ли кто-нибудь чаю? Я приготовила рождественский пирог…
Венис улыбнулась. Миссис Коллинз была верна себе — чай с пирогом были бы готовы, даже если бы приближался конец света.
— Спасибо, миссис Коллинз, мы вам очень признательны.
— Когда будут известны результаты расследования, как ты думаешь? — спросила Кейт, обращаясь к Венис.
— После Нового года, надо полагать. Но сейчас нам надо заняться похоронами. Я даже представить себе не могу, сколько человек придет. К тому же папа мог оставить какие-то распоряжения в завещании.
— Давайте позвоним тете Саре, — сказала Камилла, бесцельно листая альбом с фотографиями. — Надеюсь, она уже знает, что он умер. Уж она точно приедет.
Тетя Сара, сестра матери, была единственной близкой родственницей сестер Бэлкон, но в последние двадцать лет она не принимала никакого участия в их жизни. Периодически она присылала им поздравительные открытки на дни рождения и Рождество. Сначала они приходили из Сингапура, затем из Парижа. Вероятно, она не хотела утратить связь с ними по мере их взросления, но тем не менее так и не приехала повидать их. Между их отцом и тетей Сарой не было взаимной симпатии, если не сказать больше — они недолюбливали друг друга.
— Кто позвонит ей?
Все сразу посмотрели на Кейт.
— Почему я, почему всегда я?
— Надо пригласить ее на похороны, — сказала Венис, — у тебя это получится.
Кейт знала, что телефон тети записан где-то в книжке с кожаной обложкой орехового цвета. Отыскав ее, она тут же позвонила ей.
— Добрый день, — ответил по-французски тихий приятный голос.
— Добрый день, это Кейт Бэлкон.
Кейт было неловко за свой английский акцент.
— О, Кейт! Какой сюрприз! — Некоторое время Сара молчала, но затем добавила: — Мне жаль, что Освальд умер, я узнала об этом сегодня из новостей.