— Понятно. Ладно, завтра к вечеру чтобы квартира была пустая. Голых женщин из колонн тоже убрать. А вот статую оставить, пусть будет на память.
На том конце невидимого провода Серов явно поперхнулся тем, что пил.
— Какую статую?
— Сейчас скину фото.
— Вау! Рука на заднице — шикарно! — впечатлился лучший друг. — И какие у тебя с ней хорошие воспоминания?
— Саша смеялась.
Серов подавился окончательно и прокашлялся только спустя минуту.
— Ты мне дашь кофе допить, сволочь? Что делала Саша в твоей квартире? Ты такой быстрый?
— Не твое дело. Меня интересует другой вопрос, почему она хочет уволиться из “Креспо-фарм”?
— Троицкая со своей реорганизацией достала. Спускает на неё всех собак.
— Убери оттуда Троицкую, — тут же потребовал Креспо.
— Не могу. Я же тебе говорил, у её отца теперь слишком большое влияние: партнеры, поставщики, министры. Он будет мстить и мстить по-крупному. Я ничего не могу сделать. Хотел бы, но не могу.
— Твою мать! — Захар выругался и пнул ножку кровати.
— Возвращайся на свое место. Ты можешь все исправить, твоего влияния будет достаточно.
— Я тебя услышал, — коротко ответил Креспо. — А теперь поговорим о том, что требуется от тебя. Саша должна остаться на работе в Креспо-фарм. Меня не волнует как, но с неё должны пылинки сдувать. Троицкую изолировать.
— Захар, это невозможно.
— Значит, сделай невозможное! — рявкнул в трубку. — Все последствия с Троицким я беру на себя.
В трубке повисла напряженная тишина. Она сменилась треском кофемашины, после которого Илья Серов вернулся к разговору.
— Хорошо, а теперь выключай большого босса и объясни, что происходит.
— Саша беременна.
Звон разбитого стекла и отборный мат.
— И что ты будешь делать?
— Жениться.
— Креспо, ты сведешь меня в могилу! Это же не твой ребенок. Ты всегда предохраняешься и, если я правильно помню, твои головастики передохли еще в шестнадцать.
— Всего восемьдесят процентов головастиков. Есть еще двадцать. И, — Захар выдержал паузу. — Саша об этом не знает.
— Извини, но, по-моему, ты свихнулся со своей Зиминой. Я могу понять: влюбился, затусил в клубе, решил приударить после. Но ты уверен, что хочешь воспитывать двух чужих детей?
— Знаешь, что я понял, работая педиатром? Не бывает своих и чужих детей. Есть просто дети, которым нужна семья и забота. Нужны папа и мама, даже если кто-то из них не кровный.
— А что ты будешь делать с кровным папой?
— В крайнем случае, найму киллера, — хмыкнул Креспо. — Но, надеюсь победить его в честной борьбе. Саша выберет меня.
— Удачи. И разрули уже с Троицким, он всю печень мне прожрал. На новоселье позовешь?
— Через неделю, когда превращу этот притон в приличную квартиру.
— А может сначала новоселье в притоне, а потом приличное? — воспылал надеждой Серов.
— Обойдешься. У меня, знаешь ли, соседи с очень чутким слухом.
Отключив вызов, Захар еще раз огляделся и хмыкнул. А кровать ему, определенно, нравится. Интересно, можно где-то заказать точно такую же, но только новую?
Хоть мысли его были далеки от работы, спускаясь на этаж ниже, он успел сделать несколько звонков и запустить один очень интересный механизм, который через пару недель собьет спесь с Троицкого и его семьи.
Завершив последний разговор, он глянул на дверь и не стал стучать. Приходить в дом с пустыми руками — полный провал. Сбегал за тортом и, повинуясь странному инстинкту, набрал еще кое-что по мелочи для завтрака.
Дверь ему открыла Катерина и хмуро глянула на незваного гостя, но стоило заметить тортик, как на лице тут же появилась улыбка:
— О, мама, Захар тортик принес! Это мне-мне?
— Если пустишь на диван переночевать, то тебе.
— Подкуп? — нахмурилась девочка, но тут же снова глянула на торт и заулыбалась. — Ах, иногда я такая сговорчивая...
— Катя, прекрати изображать Музу и пусти Захара в дом! — раздался Сашин голос из гостиной.
— Сначала торт, — вытянула руки, требуя угощение.
Получив свой откуп довольная девочка убежала на кухню, а Захар вместо того, чтобы последовать за ней, разулся и заглянул в гостиную. Александра уже переоделась в уютный домашний костюм клетчатые брючки которого так облегали ноги, что мужчина не удержался и полюбовался ими несколько минут. Примерно до того момента, как Саша решила наклониться и приподнять часть сидения, чтобы разложить диван.
Захар бросил пакет с едой и рванул к ней.
— С ума сошла?! Тяжелое! — пальцы сомкнулись на тонком запястье женщины. Шелковистая чуть прохладная кожа казалась слишком нежной для его грубой руки, хотелось коснуться её губами, чтобы извиниться за резкое прикосновение.
— Не ори, — шикнула на него Александра, но послушно отошла от дивана и поспешила освободить руку. С потерей потерь смирился. — Вверх до щелчка.
— Как прикажете.
Диван щелкнул и послушно разложился.
— Захар, а это что? — Саша кивнула на увесистый пакет, из которого тонкой струйкой вытекало молоко. Коробка лопнула. — Ты вроде на одну ночь, а не на неделю.
— Хотел отблагодарить вас с Катериной за приют, но не смог придумать ничего оригинальнее торта. В довесок немного увлекся с другими продуктами.
— Если ты сейчас скажешь, что мне надо больше есть — стукну подушкой, — предупредила хозяйка дома и для верности прихватила прямоугольную с подлокотника.
— Думаю, для начала нам нужна тряпка.
Тряпку у Саши тоже пришлось отобрать, а потом и постельное белье. Он злился. Зачем подвергать себя опасности? Она казалась ему хрустальной вазой, которая от любого неосторожного движения может разбиться. В ней живет хрупкая, едва зародившаяся жизнь, а Саша диваны поднимает и с тряпкой пытается бегать.
— Всё! Делай все сам! — вспылила она. — Я на кухню. Приходи пить чай!
Развернулась и быстро вышла.
“Зато не напрягается!” — довольно подумал Захар и ловко засунул подушку в наволочку.
За десять лет жизни без прислуги он освоил и уборку, и замену кровати, и даже пару заковыристых блюд восточной кухни, хоть поваром и оказался неважным.
“А день не так уж и плох. Я в квартире Саши, мы перешли на ты и живем рядом. Катерине, кажется, я тоже нравлюсь”.
Катюша
— Нет, ну вы только посмотрите. Он реально собрался здесь ночевать! — прошипела себе под нос девочка, глядя в гостиную через приоткрытую дверь.
Её красивая мама о чем-то разговаривала с рисковым доктором. Нет, поначалу Захар ей даже понравился: с чувством юмора, добрый и конфетами накормил, чтобы успокоить, пока мама была у доктора. И пах он чем-то таким вкусным, как будто каждое утро ел кофе с пирожными. Но приходить в их дом. Ночевать в их доме! Смотреть на её маму так пристально, еще и на “ты” с ней перейти — это уже ни в какие ворота.
Еще и стоят они теперь рядом в полумраке гостиной, а все, кто смотрел хоть одну мелодраму знают, что ничем хорошим это не заканчивается.
— Нет! Что делает, а! — возмущенно прошипела себе под нос девочка, когда доктор коснулся маминого запястья. Она очень старалась расслышать, что же там происходит и все-таки смогла.
— Ты точно в порядке? Бледная какая-то. Пульс быстрый.
— Просто устала, — отмахнулась мама.
— Тогда срочно спать. Спокойной ночи, Саша, — доктор смотрел на маму как-то долго и пристально, будто искал в ней что-то или ждал намека на что-то.
— Приятных снов, Захар, — мама, кажется, чуть покраснела или смутилась.
Катя быстро смекнула, что сейчас её поймают и, копируя бесшумную походку ниндзя, прокралась обратно в комнату. Уже там, лежа на своей постели, она переваривала информацию и пыталась понять, что же делать с новым соседом.
Искусала все губы и все-таки приняла решение. Это будет первый и последний раз, когда в их доме ночует добрый дядюшка-педиатр!
— Прости, добрый доктор, но маму я за тортик тебе не продам! — шепнула под нос и отправилась на дело.
Глава 9
Захар
Давно ему так хорошо не спалось. И причиной был вовсе не диван, который так выступал в области поясницы, будто говорил: “Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях”. Зато какой был сон! Ему снилась Саша в том самом коротком халатике, который был на ней в день “первой” встречи. Окруженная солнечными лучами она улыбалась ему, что-то шептала и гладила по голове, потом медленно провела кончиком пальца по носу и щекам, пощекотала бороду и весело рассмеялась, когда он притянул её к себе и зажмурился от удовольствия.
— И что здесь происходит? — незнакомый чуть низковатый женский голос ворвался в приятный сон и разрушил картинку.
— В смысл… — а голос, ласкающий слух, внезапно замолчал.
— Похоже, Катя приготовила нам завтрак. Охренеть какой горячий завтрак.
Щелчок фотокамеры телефона Захар узнал без труда.
— Стейш! — одернула незнакомку Саша.
— Прости, не удержалась, щелкнула для истории. Кто это вообще такой? Явно не СУДАК.
Захару показалось, что он все еще спит и сон с каждой минутой становится все бредовее и бредовее. Какой горячий завтрак? Какой судак? Он спит, никому не мешает и хочет вернуться к тем красивым картинам, а здесь рыба на завтрак.
— Наш сосед, новый педиатр Катюхи.
— Повезло детишкам. Но какого хрена тот крендель давит мой любимый диван?
— Потом расскажу, — оборвала Саша. — Но сначала я разбужу одну мелкую засранку!
— А может, начнем с засранца?
В повисшей тишине Захар осознал, что окончательно проснулся, а по его лицу медленно стекает что-то липкое. Незаметно приоткрыл рот и крем с торта узнал без труда. Ну Катерина!
Будить его женщины не решались. Пришлось взять ситуацию в свои руки, которые все это время обнимали что-то мягкое и теплое. Мало того, часть перемазанного кремом лица к этому мягкому и теплому прилипла. Лучше бы этим мягким и теплым была Саша Зимина, но судьба в лице Катюши распорядилась иначе. Открыв глаза, Захар обнаружил, что на него обреченно взирал перепачканный кремом Пушистик.