ери. К этим же чувствам примешиваются чувства вины за собственный гнев и страх наказания, потому что отец воспринимается всемогущим существом.
Задача отца в этой ситуации, сохраняя непоколебимость в вопросе своего места рядом с матерью, дать сыну понять, что мать недоступна, и что сам отец не собирается наказывать сына за чувство гнева.
Понимание, что отец продолжает любить сына, несмотря на столь запретные чувства и желания, позволяет мальчику преодолеть эдипов комплекс с наименьшими потерями.
Сыновья отцов-тиранов (становящиеся впоследствии такими же тиранами) представляют собой мальчиков, которые в процессе взросления и проявления естественных детских желаний были «кастрированы».
Я уже рассказывала, что, по мнению Фрейда, девочка так озабочена попытками все-таки заполучить отсутствующий пенис, что заменяет его идеей родить от отца ребенка. Мальчик же, утверждал Фрейд, до возраста появления эдипова комплекса считает член настолько важной частью себя, что не способен представить без него мать (ведь мать – тоже часть мальчика, значит, должна быть такой же). Факт того, что у мамы нет пениса, отвергается, и мальчик решает, что член был, но его отрезали.
Кто это сделал? Тот, у кого пенис есть, – отец. Эта идея вызывает страх, что мальчика отец тоже кастрирует.
Если отец не помогает сыну преодолеть эдипов комплекс, а только еще больше давит, страх кастрации переходит в страх смерти. Сын не просто не имеет права соперничать с отцом, это чревато смертью – и «кастрированный» мальчик отходит в тень, чтобы выжить. Отныне он не способен сражаться не только с собственным отцом, но и со всеми остальными мужчинами мира. С кем же ему сражаться? На ком упражняться, чтобы хоть как-то возвысить кастрированное эго?
Конечно, с женщиной! А еще лучше – с ребенком.
Отсюда и жесткое разделение на мужское и женское в представлении таких отцов. Для собственной безопасности у него должно быть конкретное понимание, какая территория безопасна, а на какую не стоит заходить. Поэтому он судит о людях в первую очередь по половому признаку.
Удача дочери такого отца заключается в наличии в семье нескольких детей. Тогда внимание отца рассеивается, и дочь не испытывает на себе всей тяжести хрупкого отцовского эго. Наилучший вариант для девочки – наличие брата. Именно на него ляжет вся отцовская тирания.
Русалочка: образ отца-тирана в диснеевском варианте
В оригинале сказки Ганса Христиана Андерсена главным взрослым для подрастающей русалочки служит бабушка. Отец же ее – морской царь, вдовец, после смерти жены отдал правление подводным миром и воспитание шести дочерей в руки своей матери. О нем нельзя сказать ничего конкретного; его образ полностью скрыт за образом волевой мудрой женщины.
Едва ли не во всех последующих вариациях сказки, на экране или же на бумаге, персонаж бабушки исчезает, а морской царь в интерпретации Диснея предстает отцом-тираном. Там он получает имя – Тритон, а сама русалочка – имя Ариэль.
Разумеется, персонаж со столь ярким характером не требует появления дополнительных сильных образов, поэтому тут отсутствие бабушки вполне закономерно.
Я не буду вдаваться в детали сюжета оригинальной «Русалочки» и ее измененного варианта, потому как в данном контексте нас с тобой интересует именно образ отца.
Во-первых, в глаза сразу же бросается внешность царя Тритона.
Длинные серебряные волосы, усы и борода говорят о его старости и умудренности опытом, хотя телом и прытью, с которой передвигается по своим владениям царь Тритон, он совершенно не напоминает старца. Седины символизируют его власть и могущество.
Тело царя Тритона повторяет рельеф древнегреческих статуй; как известно, в античности в Греции был культ физической красоты и маскулинности. У царя тонкая талия, широкие плечи и развитые грудные мышцы. Верхняя часть тела обнажена. Завершают образ корона на голове и волшебный трезубец.
И в реальности отцы-тираны редко обладают аскетичными формами. Если им не удается поддерживать физическую крепость и мускулистое тело, они компенсируют это другого рода объемами. Как правило, это лишние килограммы, набираемые либо при помощи еды, либо при помощи алкоголя.
Такого мужчину привлекают виды спорта, где он способен развить физическую мощь в противостоянии с соперником, например бокс или ММА.
Если же мужчина-тиран от природы наделен астеничным телосложением и занятия спортом не помогают, ему остается только найти себе женщину, сильно уступающую ему либо в физической силе, либо в психологической стойкости.
Последний описанный мною вариант мужчины-тирана, наверное, является самым токсичным из всех остальных. В случае, когда мужчина способен хоть куда-то слить часть своей подавленной ярости (в спорт, укрепление власти на работе, унижение подчиненных), он становится более терпим дома. Если же такой отец не удовлетворен ни одной сферой жизни и его тело не соответствует его представлениям о желаемом могуществе, ребенок ощущает на себе максимальный уровень психологической ломки характера.
Но вернемся к царю Тритону. Его окружение, бесспорно, указывает на присущую ему тиранию. Вокруг него нет ни одного мужчины. Единственный – краб Себастьян, слуга, трясущийся от страха при каждой необходимости поговорить с повелителем.
В остальном у царя Тритона семь дочерей (и ни одного сына), и даже его злейший враг – женщина, морская ведьма Урсула. Любопытно, что она тоже обладает пышными формами, оказываясь одних размеров со своим противником.
У царя Тритона действует обширная система запретов, что и выделяет тираничного отца среди всех прочих. Его дочери прекрасно знают эти правила и не нарушают их, в отличие от Ариэль. Она и ее шесть сестер демонстрируют два типа детей, которые могут быть воспитаны таким отцом, – послушные солдаты и бунтари.
Совершенно естественно, что бунтарка Ариэль является любимицей отца, потому что бессознательно тираничный мужчина восхищается смелостью и силой духа своего ребенка. Это именно те черты личности, которые он хотел бы иметь в себе для борьбы с собственным отцом. Однако эго тираничного мужчины настолько забито, что он не способен ощутить гордость за ребенка осознанно, не способен восхититься им открыто. Вместо этого отец давит в ребенке бунтарство.
Разумеется, в мультфильме царь Тритон – положительный персонаж, поэтому с течением времени он меняет свои взгляды. В реальности же осознание своей неправоты тираничным отцом – явление крайне редкое.
Именно из-за отсутствия доверия к царю Тритону Ариэль отправляется за помощью к морской ведьме и попадает в знакомую каждому историю. В конце мультфильма, к слову сказать, именно царь Тритон вновь дарит Ариэль ноги. Значит, он мог сделать это с самого начала! Если бы только он ее слушал!
Однако боль и страх, которые царь Тритон пережил в молодости, потеряв жену от рук людей, настолько застили ему глаза, что он перестал быть способен на критическое мышление. Для него все люди представлялись единым опасным существом, а любое инакомыслие, исходящее от его дочерей, воспринималось как ребячество.
Любопытно также и то, что вся сила царя Тритона заключалась в его трезубце и короне. Как только он отдает их Урсуле, вся его мощь исчезает. Спрашивается, по какой причине тогда именно царь Тритон – владыка океана, если им может быть любой обладатель трезубца?
В отношении реального тираничного отца действуют такие же правила. Обычно мужчина создает вокруг себя нерушимый образ, неразрывно связанный со страхом, и ребенок общается по большей части с этим образом, а не с реальным отцом.
Хотя на деле тираничный отец с каждым годом обладает все меньшей властью над своими детьми.
Подытоживая, отмечу, что царь Тритон – классический пример проявления мужчины с установкой «Я ж мужик». Чем больше таких установок, тем более хрупкое у мужчины эго, тем проще его задеть, обидеть, услышать оскорбление и тем выше вероятность получить от него в нос.
Женщины, выбирающие таких мужчин, созависимы и склонны прикрывать свою созависимость героизмом. Так, например, мать моей подписчицы Р. на вопрос дочери, почему она продолжает жить с мужем, который ее истязает, отвечала: «Ребенку нужен отец. Я жертвую собой, чтобы он у тебя был».
Жертвенная женщина привыкла собирать любовь по кусочкам и страшится ее потерять. Поэтому она родит мужу нескольких детей, чтобы наверняка привязать его к себе (у Тритона по Диснею детей аж семеро, в оригинале – шестеро).
Численное гендерное превосходство в такой семье тоже будет у женщин. В нескольких семьях с подобной структурой я наблюдала рождение троих детей – двух девочек и одного мальчика.
Отцовская тревожность. Оборотная сторона тирании
Многие из тех, кто только знакомится с психологией, путают понятия гиперопеки и гиперконтроля. На самом деле это два проявления одного и того же – родительской тревожности.
Явное гиперопекающее и тревожное поведение обычно свойственно матери. Она откровенно боится за дочь, стращает предсказаниями ее изнасилования и убийства в подворотне, везде за ней ходит, манипулирует слезами и всяческими другими способами привязывает дочь к себе. Отец в этом случае будет являться безропотным приложением к матери – это во всем с ней согласный «домашний тапочек».
Бывают, конечно, и откровенно тревожные отцы-паникеры, воспитывающие дочь, как правило, в одиночку. Они потеют, дрожат и заламывают руки в ответ на любые жизненные трудности, и дочь берет на себя функцию мужчины в семье.
Такой тип отца прекрасно отображен в мультфильме 2003 года «В поисках Немо», где крайне тревожная рыбка-клоун Марлин, потерявший жену и их 399 детей, запрещал единственному выжившему сыну практически все. Ему нельзя было отплывать далеко от дома, играть с друзьями, и даже с походом в школу Марлин предлагал Немо подождать лет пять или шесть.
Но это действительно редкий случай. Обычно тревожность является оборотной стороной отцовской тирании.