— Быть может, я смогу заменить вас? — она сама от себя не ожидала этого вопроса. Он вырвался почти помимо воли, был совершенно недопустим для политика…
Но, наверное, вполне закономерен для внучки.
Старейшина на удивление мягко улыбнулся и покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Это наши, давние счёты и долги. Наше прошлое, наши ошибки, за которые нужно отвечать.
— Понимаю, — сказала Ири ровно. — Что же, так тому и быть.
Он кивнул.
— Верно. Знаешь, ребёнок, ты в итоге смогла быть смелее меня. Ты сумела выбрать свою дорогу, свою судьбу, стать свободной от давления устоев и правил. Я горжусь тобой, потому что я в своё время не смог. Не теряй этого, Искорка. Кто бы что тебе ни говорил, кто бы чего от тебя ни хотел, кто бы какие маски ни примерял на твоё лицо, пусть даже из самых-самых лучших соображений… Оставайся собой. Пылай так ярко, как только можешь. Дерись, лги, улыбайся, люби, иди к своим целям любой ценой. Тебе будут говорить, что ты должна делать и кем должна быть — не слушай. Где нужно уйти — уходи. Где нужно предать — предавай. Но не себя. Главное — не себя. Ни одна великая цель не стоит того.
Ири смотрела на него во все глаза. Уж от кого, но от дедушки она не ждала таких речей.
— Я, будучи юным, предал себя, и не один раз, — вдруг сказал Старейшина, повергнув Ири и вовсе в когнитивный диссонанс. — Отверг пару, которую любил, побратимов, с которыми рос. Я сделал это ради интересов семьи, и ради политической стабильности, и во имя многих других вещей, которые не стоит упоминать здесь. Если бы всё повторилось, наверное, я поступил бы так же. Но… Возможно, у тебя получится прожить другую жизнь и построить другой мир. Но ты не сможешь этого сделать, пока лжешь себе. Ты спрашиваешь, что показать им? Покажи, что такое настоящее пламя!
С этими словами дедушка обернулся и направился к выходу.
— Почтенный Старейшина, — ей это стоило больших усилий, но голос не дрожал. — Пришлите мне вестника, как только завершите свои дела в Бажене.
— Непременно, о Властелин.
Дверь закрылась.
Ири посидела, глядя в стену. Будь пламенем, значит? А это мысль… Она подняла магический колокольчик и небрежно позвонила.
— Мой Властелин?..
— Позовите, будьте добры, госпожу Гун и господина Чо. Мне есть, что с ними обсудить.
Народ волновался.
Властелин задерживался, а над толпой витали дичайшие слухи: мол, членам гильдий перестанут платить, вакаби запретят выращивать, а соль — добывать, магов выгонят на улицы, мертвецам позволят жрать живых без ограничений и прочие пророчества апокалиптического толка. То тут, то там возникали спонтанные очаги недовольства, но суровый вид гвардейцев и светлы очи некромантов сдерживали волнения.
Пока.
Мужчина в простом потёртом плаще, что наблюдал за происходящим из тени, слегка улыбнулся. Он успел отвыкнуть от этого всего: от такого вот походного плаща, от иллюзорного неприметного облика, от азарта, от напряжения. Всё же, Рик успел закостенеть, сидя в кресле Старейшины. Впрочем… после того, как ушла Ко, он мало чем интересовался. Сначала ещё получалось прорываться сквозь безумие, кое-как хватаясь за месть, но потом стало совсем дурно.
Разумеется, он бы не выплыл, если бы не Ика. Почтенный Ледяной Старейшина тормошил его, злил, не отпускал ментальный поводок, втягивал в противостояние, навязывал соперничество. Не отпускал. В итоге Рик всё же подался в Старейшины. Хотя бы для того, чтобы прищемить ледяному интригану хвост.
Давно это было…
И вот теперь, глядя на толпу, ожидая появления внучки, Рик с удивлением понял, что снова чувствует вкус жизни.
Разумеется, сюда его никто не приглашал. Опять же, он не сомневался, что малышка Ири сможет справиться, что бы там ни было. Но подстраховка никогда не повредит, не так ли? Если их не сможет убедить она, всех недовольных ждёт алое пламя.
Обугленные трупы, как ни крути, редко выражают недовольство.
Сначала небо потемнело. Тучи всё сгущались и сгущались, подул сильный, пронзительный ветер, и днём стало почти так же темно, как в сумерках.
Народ потрясённо ахнул.
Рик ехидно усмехнулся и покосился на храм Предвечной, который явно был средоточием погодного колдовства. Эх, жаль, что этот Жрец-иномирец сразу не попал драконам в руки. Какие мозги, а! Всё же, драконам, чтобы научиться подобному, нужны сотни, а порой и тысячи лет. Издержки долголетия во всей красе!
Между тем, по толпе прошёлся восхищенный вздох: на балкон вышел Властелин Чу. Полумрак выгодно подчёркивал полыхание пламени, что плясало по его одежде.
— Вольный город Чу, услышь мой голос!!! С тобой говорит Властелин!
Народ поспешно заткнулся.
— Вы всё знаете о пожаре, который произошёл вчера, — продолжила внучка. — Мой долг, как Властелина, наказать виновных. Иные из вас полагают, что следует казнить женщину и новорожденного ребёнка, которые прибыли из того же мира, что преступник. Вы ждёте от меня такой справедливости, Чу?
Беловолосый гигант вывел на помост тощую, низкорослую шатающуюся девицу с опутанным магией ребёнком на руках. С ней явно предварительно поработал кто-то из компаньонок (Рик бы собственный хвост поставил на Гун): девушка выглядела одновременно очень красивой, очень несчастной и очень хрупкой. Такую хотелось пожалеть.
Настоящие, не подготовленные жертвы не смотрятся так выигрышно и, к сожалению, чаще вызывают у толпы брезгливость, чем жалость. Хорошо, что ребята это учли.
По толпе прошёл ропот. Весьма неоднозначный, ибо к положительным возгласам примешались робкие отрицательные. Несколько ярых мужчин-активистов из тех, что выражали протест не за гильдейские деньги, а за идею, попятились: видимо, идея с убийством этой девушки уже не вызывала такого энтузиазма.
— Я, как Властелин, хочу справедливости, но — истинной, — голос Властелина повысился, обрёл глубину и чувства. — Скажите мне, что изменит смерть тех несчастных, которых преступник пришёл убить? Да, злодей пришёл сюда по их следам. И что же дальше? Я накажу молодую женщину за желание жить, за попытку спасти своё дитя. Так вы видите справедливость, Чу?!
Толпа оживилась, забурлила, восклицаний "нет" стало больше.
Алый усмехнулся. Молодец, девочка, ты взяла верный тон…
— Мне довелось много думать этой ночью, — голос Властелина гремел. — Мне довелось подумать о справедливости. Мне довелось послушать слова чиновников о том, что нужно казнить чужаков. Но скажите мне: виновны ли иномирцы в халатности стражей стены, в ошибках наших магов, в незащищённости наших фермеров, в том, что состоятельные жители Чу нанимают иномирцев без браслетов вопреки моему слову? Виновны ли женщина с ребёнком в том, что мы были не готовы к нападению? Или, всё же, мне стоит спросить с тех чиновников, кто пытается прикрыться чужими спинами, кто хочет переложить на беззащитных вину за собственные ошибки? Быть может, задать вопросы стоит тем, кто допускает халатность, небрежность, кто считает себя выше закона и пытается спрятаться за чужими спинами?
Толпа забурлила. Рик улыбнулся чуть шире. Что сказать? Умница.
— Да, мне довелось подумать о честности. Потому-то я хочу показать вам своё лицо. И рассказать свою историю!
А вот это было внезапно.
Рик прищурился — такого не ожидал даже он. Впрочем, ему всегда сложно было просчитать Ири — слишком многое она унаследовала от своей бабки, которую, как чистой воды стихийное бедствие, Алый тоже до самого последнего дня так и не научился предсказывать.
Между тем, толпу охватил восторг предвкушения.
Девушка на помосте была забыта, и беловолосый гигант шустро её увёл, не забывая весьма профессионально прикрывать своим телом от возможных сюрпризов. Сие было правильно, конечно, ибо никогда не знаешь, какому гению придёт в голову запустить горючую смесь или что другое, малоприятное. Но защита вокруг девицы стояла железобетонная, потому такая забота выглядела интригующе. Рик только головой покачал. Неужто вместо иномирянки взяли для спектакля любовницу военного? Что же, по-своему логично: свой человек не наделает глупостей в самый неподходящий момент. Для шоу, именуемого политикой, сие важно вдвойне.
Ири не позволяла толпе скучать: шагнула вперёд, сбросив плащ. На площади стало так тихо, что можно было расслышать отдельные изумлённые вздохи.
Внучка выглядела потрясающе. Без ложной скромности говоря, все Алые драконы величественны и красивы: высокие, атлетически сложенные, белокожие, статные. К семейным характерным особенностям относились также правильные, нечеловечески симметричные черты чуть удлинённых лиц, яркие и чёткие.
Кто бы ни готовил Ири к этому выступлению, он позаботился, чтобы её красота заиграла новыми красками, обрела небывалую глубину. И это, к слову, скорее правильное решение. Зная местные гендерные особенности, прекрасную правительницу примут в разы легче: в сообществе смертных статус женщины во многом определяется именно её внешними данными.
— Моё имя — Ири, — проговорила она. — Некогда я принадлежала к Дому повелителей огня, но мне пришлось уйти, оставив семью. Я стала изгнанницей, как многие из вас, кто в итоге остался жить в Чу. Сама Предвечная привела меня сюда, и волею её и мановением своей судьбы я стала Тёмным Властелином.
Народ, эпатированный явлением прекрасной девы в алом наряде, ошеломленно безмолвствовал и почтительно внимал. Рик отметил, что нужно будет написать сестре, дабы заказала внучке в подарок нормальную одежду семейным мастерам: не умеют, ох не умеют в этом захолустье шить киото… Та тряпка, что на внучке сейчас, и прямого попадания стрелы не выдержит без дополнительных чар!
— Я пришла сюда, как и вы, чтобы строить свой дом. Я хочу, чтобы этот город рос и развивался, чтобы он стал пристанищем для таких же, как я. Для тех, кто попал в беду, для тех, кто ищет перспектив, для тех, кто хочет жить мирно и иметь своё дело. В этом городе я хочу жить со своей парой и растить своих детей. И я хочу сделать Чу подходящим для счастливой жизни местом!