Эмма побледнела. Разозлившись на себя за слабость, она выпустила когти и зацепила ими рукав вампирки:
– Уберите от меня свои руки, или останетесь без них.
Госпожа Родани с неудовольствием разжала объятия, напоследок шепнув Эмме на ухо:
– Ты унаследовала не только красоту своего отца, но и его дурной характер. Но это даже мило. Еще увидимся, Эмма.
Спенсер очнулся от забытья только, когда Изабелла повернулась к ним спиной и, не спеша, направилась обратно к больничному крылу.
– Подождите, если вам плохо, и хочется кого-то обнять, вы можете рассчитывать на меня! Конни – магическое существо, связанное с партнером, да и вообще она – язва, а я… Слушай, Конни, а мы не поторопились заключить партнерство?
Женщина оглянулась, бросив Симону нежную улыбку: «Ты – такой хороший мальчик, Симон. Жаль только, что ты – не для меня. Но, в качестве подарка кое-кому, очень подойдешь…»
Эмма, перехватив взгляд Родани, окончательно вышла из себя и ударила партнера. Не сильно, но чувствительно.
– Эй, ты с ума сошла? У меня теперь под глазом синяк будет, – пробормотал Симон.
Боль привела его в чувство. Голова все еще кружилась, и ему казалось, что пару минут назад он наглотался приворотного раствора. Женщина, выражавшая соболезнования Конни, и впрямь была хороша. Даже если это всего лишь чары…
– Еще одно слово, и я тебе второй синяк поставлю для симметрии. Жаль, я все же не купила трость, сейчас бы треснула тебя хорошенько. А может лучше тебя покусать, так чтобы вовек не забыл? – буркнула Конни, – доведешь меня до инфаркта, или до убийства, придурок! Попробуй хоть немного себя контролировать. Знаешь, кто эта женщина?
– Фея? – с любопытством отозвался Симон, поймав себя на том, что ревность Эммы ему польстила.
– Скорее, злая ведьма… И одна из приближенных нового короля вампиров.
***
Госпожа Родани рассматривала медальон с выгравированным на нем профилем Перворожденного: «Какая неосторожность! Ни один вампир не наденет такую вещь, если это – не артефакт…»
Изабелла мечтательно улыбнулась. Возможно, сегодня ей удастся отомстить Конни, и, одновременно, сделать подарок Его Величеству.
Глава 30. Парк Виктории. Часть 1
Когда «фея» скрылась из виду, Эмма заявила, что им больше нечего здесь делать, и следует, как можно скорее, возвращаться в школу. Симон не понял, из-за чего, собственно, такая спешка, однако вампирка пообещала объяснить все по дороге к Парку Виктории.
Её теория заставила Симона нахмуриться. Ему не хотелось верить, что темноволосая незнакомка, такая красивая и очаровательная, представляет для них опасность. А то, что её поклонники слишком быстро покидают этот мир, так и вовсе походило на сказку. Но Симон слушал, не перебивая. Эмма казалась довольной вниманием партнера:
– Последний год для моего отца оказался сложным. Как и многие вампиры, за время правления старого короля, он привык к спокойной жизни, и, более того, завязал многочисленные деловые связи с людьми. Никто не думал, что принц Ренальд, едва взойдя на престол, начнет всё так быстро менять. Для него не существует полутонов: либо полное подчинение и готовность выполнить любой самый жестокий приказ, либо – обвинение в предательстве идей крови. А что за этим следует, ты можешь и сам догадаться. Отец, как и многие из элиты, считал, что людей слишком много и открытое противостояние приведет только к многочисленным жертвам. Но просто уйти от короля он не мог: это сразу бы поставило под удар и маму, и меня. Единственным выходом было – исчезнуть, представив все, как несчастный случай. До того, как мы встретили в госпитале Изабеллу Родани, я сомневалась в том, что случилось. Все-таки отец мог хотя бы предупредить меня. Но, если бы он был ранен, король все равно нашел бы его с помощью магии. Отправлять мать Морис расспрашивать о событиях в Бартсе не имело бы смысла. Получается, что король сомневается в гибели своего слуги, но и найти его не может. Итак, что мы имеем? Письмо о том, что я – новая леди Конни из банка так и не пришло. Тела моей матери не нашли, а отца опознали только по одежде. Значит, они, скорее всего, сбежали. Но король не привык прощать отступников. Продолжая поиски, я могу случайно навести Родани и других Летучих на их след.
– Но как? Как ему удалось организовать собственную гибель? И, больше того, стать неуязвимым для магии короля? – спросил Гарри.
– У меня есть одна версия. Думаю, отцу пришлось действовать в спешке. Видимо, гибель определенных людей входила в его планы. Помнишь «особенных» пациентов из палаты номер двадцать восемь?
– Да, и что?
– Конни – богатая семья. А от лишних денег не откажутся ни вампиры, ни смертные. Заклинание поиска, которое использовал король, основано на крови. Но, если кровь вампира, смешанную с особым раствором, дать выпить человеку, происходит сбой. Обнаружить вампира после этого невозможно. Я объясняю, как можно проще, но, на самом деле, это – целый ритуал, и требуется добровольное согласие этого человека. Потому, что человек, принявший такую кровь, очень быстро умрет.
– Но, если человек умрет после проведения ритуала, зачем ему на это соглашаться? Деньги на том свете не понадобятся, – недоверчиво заметил Симон.
– Ему, может, и незачем, но у всех есть близкие. Вероятно, кто-то из «особенных» пациентов, которым и так осталось недолго жить, согласился на сделку, с тем, чтобы после его смерти родные ни в чем не нуждались. Этот человек очень устал от боли и страданий. Думаю, он готовился умереть раньше срока. Вероятно, все обошлось бы меньшими жертвами, если бы в тот день не было открытия нового крыла госпиталя, и, соответственно, толпы народа. К тому же, прежде никто не пытался избавиться от заклятия поиска таким радикальным способом. Произошел взрыв. Думаю, отец подстраховался на случай всяких неожиданностей, и, прежде, чем начать ритуал, установил защиту. Но Ленар и не ожидал такого эффекта. По крайней мере, мне хочется верить, что не ожидал…
– А его драгоценности? Рядом с останками тела обнаружили обручальное кольцо Ленара и его одежду…
– Бросил их в попытке замести следы, – предположила Эмма. – Что касается матери, то она не состояла в рядах Летучих. Думаю, она покинула госпиталь еще раньше отца.
– Как же все запутано, – Симон с невольным уважением посмотрел на Конни. Да, версия событий девушки звучала интересно. И, в таком случае, бесполезно искать тех, кто решил сбежать.
Неожиданно Симону стало грустно:
– Но, получается, Эмма, наше с тобой партнерство не принесло ничего хорошего, ни тебе, ни мне. Да еще и невинные люди пострадали…
Несколько мгновений вампирка молчала, потом повернулась и серьезно взглянула на него своими чистыми, как родниковая вода, глазами:
– Скажу только один раз. Я не жалею, что мы объявили о партнерстве. Сейчас для меня нет человека важнее, чем ты. Мне бы хотелось, чтобы ты помнил об этом.
Симон растерялся, не зная, что ответить на это неожиданное заявление. Поэтому он просто кивнул, и до конца пути они ехали молча.
***
Партнеры добрались до каменной беседки, когда небо окончательно заволокло низкими тучами. Холодный осенний ветер, срывавший последние листья с деревьев, и туман, ставший настолько плотным, что в десяти шагах трудно что-то разглядеть, вызывали тревогу в душе Конни. В голове вертелись воспоминания об Изабелле Родани, так некстати появившейся госпитале. Что мать Морис забыла здесь? Конечно, Изабелла всегда была странной, и, все же, ее поведение… Эмма не могла отделаться от мысли, что Родани преследовала определенную цель.
Когда, войдя в беседку, вампирка решила достать медальон для перемещения, и провела рукой по груди, её пальцы поймали пустоту. Эмма вздрогнула. Что за дела? Как такое могло произойти? Медальон все время висел у неё на шее. Она видела его краешек постоянно! По крайней мере, пока они не приехали в Бартс… Неожиданно все разрозненные кусочки головоломки сложились в одно целое.
– Эмма, давай быстрее, – поторопил её Симон. – Чем раньше вернемся, тем быстрее Анита простит меня.
– Спенсер, тут небольшая проблема. Понимаешь…
– Что?
– Медальон пропал.
– Как?!
– Очень просто – взял и испарился. Скорее всего, ему помогли нежные женские пальчики, принадлежавшие госпоже Родани.
– Не может быть! Поищи в карманах, вдруг ты его сняла, или цепочка зацепилась за одежду… Нет, ты должно быть, шутишь!
– Больно надо, – качнула головой Эмма, – я тоже устала и домой хочу. Не откажусь сейчас отдохнуть в своей комнате. Да только у нас нет медальона, чтобы вернуться, понял? И его наверняка забрала эта ведьма!
– Зачем ей это? Наверное, цепочка оборвалась, и медальон сейчас валяется где-нибудь в траве. Очень надеюсь, что не рядом с Бартсом, и не в автобусе, – озабоченно произнес Симон.
– Симон, эта женщина ненавидит мою семью! – вскричала Эмма. – Не знаю, что Изабелла задумала, но ничего хорошего нам от неё ждать не приходится. Она полезла ко мне с объятиями только потому, что увидела на груди медальон. Старинный, да еще и с профилем Перворожденного. Для вампира надеть вещь с портретом человека – более, чем странно. Да, я попалась, как наивная дурочка, об этом спорить не буду.
– Сейчас нет смысла выяснять, кто виноват, – примирительно заметил Симон. – Нам нужно подумать, как вернуться в школу. Эмма?
Вампирка замерла на месте, напряженно вглядываясь за его спину.
– Боюсь, такой роскоши, как «подумать», у нас не будет, Симон, – дрогнувшим голосом отозвалась Эмма.
Повернувшись, Симон заметил несколько фигур в длинных плащах, появившихся из тумана. По тому, как легко они двигались, можно было понять, что это – отнюдь не уличная шпана.
Сердце Симона забилось чаще. Не сговариваясь, они с Эммой стали отступать к беседке, каменные стены которой могли послужить дополнительной защитой, а открытое пространство вокруг позволяло не пропустить удара с тыла.
Первые заклятия, примененные нападавшими, оказались проверочными. Их с успехом задерживали простые защитные щиты.