— Пусть даже близко не подходит, — мгновенно вскипел Спенсер. — После того, что она сегодня устроила… Сейчас расскажу такое!
Эмма мягко прижала ладонь к его губам. Симон тут же почувствовал, что его бросило в жар от этого простого прикосновения.
— Не думаю, что мне нужно знать подробности. Не стоит лишний раз испытывать ревность. Джейн Берли — всего лишь избалованная девчонка, но она тебя любит. Я хочу, чтобы ты простил ее, Симон. Если тебе небезразлично мое мнение, помирись с ней. Пожалуйста…
Симон на секунду замер, внимательно разглядывая спокойное лицо вампирки, а затем осторожно коснулся длинной жемчужной пряди волос, пропуская ее сквозь пальцы:
— С чего вдруг такая забота о девушке из семьи Берли? Ты же её терпеть не можешь. Давай, просто забудем о ней.
— Если ты не простишь ее, я не буду с тобой разговаривать, — раздраженно буркнула Эмма. Она и представить себе не могла, что убедить Спенсера на этот раз окажется непросто.
Симон какое-то время рассматривал её, а потом невпопад спросил:
— А что мне за это будет? Ну, если я прощу Джейн…
— Симон, о чем ты? — округлила серебристые глаза вампирка.
— Эмма, если я забуду о том, что сделала Джейн, ты сходишь со мной на свидание в кафе в это воскресенье?
Вампирка подняла идеальную бровь:
— О, Спенсер, ты многому научился за последнее время. Неужели понравилось меня шантажировать?
Симон отпустил партнершу и сделал шаг назад с самым невинным видом:
— Ну, если ты не хочешь…
— Хочу. В выходной пойдем на свидание, — коротко сообщила Конни. — А ты забудешь о ваших распрях с младшей Берли. Идет?
— Идет!
Симон собирался еще что-то сказать, но не успел. Вампирка, неожиданно смутившись, повернулась и выскользнула из комнаты, точно привидение, оставив парня наедине с его мыслями.
Глава 19. Последний поцелуй
Обед подходил к концу. На сладкое подали сливовый пудинг, который Симон смаковал с таким счастливым видом, что сидевшая рядом с ним Лиз не удержалась от вопроса:
— А как у вас дела с Конни, Симон?
Симон от неожиданности подавился. Девушка оперлась щекой на руку, и, кокетливо улыбнулась, не забыв, впрочем, бросить взгляд на стол «вечернего курса». Эмма Конни о чем-то болтала с вампирами, поэтому Лиз наклонилась ближе к Симону, обдав его запахом французских духов и демонстрируя нежную кожу в вырезе блузки:
— Я чую тайну, Симон! — прошептала она. — Ты же не позволишь бедной девушке умереть от любопытства?
Симон, на всякий случай, отодвинулся от неё подальше и пробормотал:
— Ты же все равно не отстанешь, верно? Тогда я скажу. У нас с Эммой сегодня вечером свидание.
Васильковые глаза Лиз возбужденно засверкали:
— О, это же чудесно! Надеюсь, ты выбрал подходящий к случаю костюм?
— Какой костюм? Я собираюсь пойти в джинсах. Правда, они новые, — на всякий случай добавил Симон, заметив ее осуждающий взгляд.
— Симон, это неправильно, — принялась горячо убеждать его девушка. — Конни принадлежит к элите. Ты обязан ей соответствовать. Иначе рядом с тобой она почувствует себя неловко.
Симон задумчиво облизал ложку. Но прежде, чем он успел возразить, Лиз с энтузиазмом воскликнула:
— Не волнуйся, Симон, у тебя же есть я!
В этот момент парень понял, что мягко говоря, «попал». Он попытался отказаться от назойливой помощи Сименс, но блондинку оказалось не так-то легко остановить. После обеда она схватила Симона за руку и, почти насильно, притащила его в гостиную «утреннего курса». Усадив Спенсера в кресло, девушка сбегала в спальню и вернулась с толстыми каталогами одежды.
— Все очень просто, — объяснила она, — выбираешь то, что нужно, и, спустя пару минут, вещи появятся в твоей комнате. Деньги отдашь мне. В конце месяца я сделаю свой заказ, и заодно оплачу твою покупку.
Тяжело вздохнув, Симон взял кипу каталогов и отправился в спальню мальчишек. Она, на счастье, как раз пустовала. Спустя некоторое время он появился в светло-сером костюме. Пиджак казался слишком свободным на его фигуре (парень выбрал так называемый «американский стиль»). Нашлись и другие недостатки. Лиз не понравилось буквально все: и официальный покрой, и бледный цвет, и то, что Симон сразу стал похож на мелких клерков из не-магического банка.
— Прости, Симон, но это ужасно! На такое даже жалко тратить деньги. Серый цвет тебе вообще не идет. Если не возражаешь, я сама выберу твою одежду для свидания.
Час спустя, после третьей примерки, изрядно уставший Симон вышел из комнаты, и Лиз восхищенно прищурилась. Изумрудного цвета рубашка с французским рукавом сидела идеально. Она плотно облегала тело, не образовывая при этом складок. Тонкая золотая цепочка, крепившаяся к воротнику, красиво выделялась на загорелой коже. Двойные манжеты украшали фирменные золотые запонки. Прямые узкие брюки черного цвета подчеркивали стройность ног.
Войдя в роль доброй феи, Лиз взяла гель для волос и прошептала любимое заклинание. Немного взлохмаченные волосы Симона выпрямились, аккуратными прядями обрамляя лицо.
Блондинка довольно улыбнулась:
— Если тебе понравилось, можешь обращаться в любое время.
«Да ни за что!» — подумал Симон, но вслух вежливо поблагодарил однокурсницу за помощь.
В маленьком кафе было очень душно. Когда Симон и Эмма сняли верхнюю одежду, то оба не сдержали удивленного возгласа.
— Что на тебе надето, Спенсер? Где ты это взял?
— А тебе что, не нравится? — обиделся Симон. — Ты же постоянно критикуешь мой стиль. По-моему, на тебя не угодишь. А я так хотел тебе понравиться!
— Для этого скромного заведения ты слишком вырядился. Местом не ошибся, Симон? Может, собрался на прием к королю вампиров?
— Ха! А я чуть ли не впервые вижу на тебе простые джинсы, — обиженно протянул Симон, но все же отметил, что узкие джинсы и простая белая блузка навыпуск невероятно шли вампирке.
Конни царственно передернула плечами:
— Некоторым людям или вампирам, Симон, любая вещь впору. Правда, таких — единицы.
Свободный столик, за который им пришлось сесть, находился в центре зала. Симон, оглянувшись по сторонам, отметил, что в кафе нет ни одного пустого места. Ему показалось странным, что большинство сокурсников решили провести свой вечер именно здесь.
Парень не ласково помянул про себя Лиз, разболтавшую всем знакомым о месте и времени их встречи.
— И даже Берли пришел, — обронила Эмма, заметив в дальнем углу хмурого рыжего.
Симон тоже оглянулся в сторону Кима и облегченно выдохнул, заметив, что рядом с парнем нет младшей сестры.
Под любопытными взглядами смертных Эмма молчала, машинально складывая из бумажной салфетки кораблик. Она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Симон напряженно думал, как исправить положение. Свидание грозило пойти прахом…
Тут Симон вспомнил, что в прошлом ему помогало расслабиться вишневое пиво:
— Эмма, а давай закажем с тобой пару бутылочек вишневого пива?
Вампирка, чуть подумав, неуверенно напомнила:
— Бангер предупреждала, что мне нельзя пить.
Симон устало отмахнулся:
— Ну, по одному стаканчику, думаю, можно. Тем более, что у нас есть, что праздновать: обретение силы и победу над темным артефактом. Знаешь, на Востоке есть традиция — пить спиртное только с самыми близкими людьми, закрепляя между собой узы и обещая быть рядом всю жизнь.
Эмма чуть покраснела, отведя взгляд в сторону, но ничего не сказала.
Они заказали пиво. Несколько минут спустя разговор стал менее напряженным, да и окружающие занялись своими делами, утратив к ним интерес.
В какой-то момент руки партнеров соприкоснулись, и оба замолчали на полуслове. Из мыслей партнеров исчезли школа, вампиры, любопытные люди, общий зал — казалось, во всем мире остались только они вдвоем. Но поцеловать Эмму Симон не решался, вспомнив несколько неудачных попыток до этого. Почувствовав неуверенность партнера, вампирка перехватила инициативу. Отстраненно подумав, каким красивым кажется лицо Симона в отблесках огня от камина, Эмма наклонилась вперед и тихо спросила:
— Симон, ответь мне честно. Месяц назад на башне ты сказал, что любишь. Но ты так и не признался снова… Может, ты просто решил успокоить мое альтер-эго?
Симон стушевался и опустил взгляд:
— Я не разбрасываюсь такими словами. Вот почему сказал, что люблю только раз.
— Неужели, ты говорил это только мне? — прошептала Эмма.
Симон медленно поднял голову. В его зеленых, необычно серьезных глазах, Эмма прочла ответ на свой вопрос.
Девушка мягко улыбнулась. Опустив руку на затылок Симона, вампирка притянула его к себе. Их губы встретились. Это первое прикосновение, ласковое и трепетное, точно ветерок, и нежное, как лепесток розы, разбудило давно скрываемые чувства и желания. Исчезли человек и вампир, а появились две одинокие души, отчаянно стремящиеся друг к другу. Они целовались неистово и страстно, как в последний раз…
Перед мысленным взором Эммы проносились видения. Симон несет её на руках, Симон обнимает её, Симон осыпает её ворохом опавшей разноцветной листвы в Парке Виктории, Симон в нелепой шляпе и с трубкой в зубах, и, наконец, Симон, раненый в плечо, во время сражения с вампирами…
Резкая боль пронзила виски. Эмма отстранилась и взволнованно произнесла:
— Я все вспомнила, Симон. Только сражение в Парке Виктории вижу как-то смутно.
— Что с тобой? — испугался Симон, заметив, как сильно побледнела девушка.
— Голова болит. Наверное, из-за пива. Я выйду на минутку, подышу свежим воздухом.
— Я с тобой, — тут же вызвался парень.
— Нет, я ненадолго. Подожди здесь.
Эмма нетвердой походкой направилась к дверям. Немного подумав, Симон все же решил последовать за ней, но тут на его плечо легла чья-то твердая рука. Повернувшись, он увидел Арама Джонсона:
— Погоди, Спенсер. У меня к тебе есть пара слов. Не хочу, чтобы Эмма нас слышала.