Симон недовольно отмахнулся:
— Я сейчас занят, Джонсон.
— Нет уж, ты меня выслушаешь. — Арам силой усадил Симона обратно за стол. С минуту повертев в руках пустой стакан Конни, он со вздохом сказал, — я давно за вами наблюдаю. Никогда прежде не видел Эмму такой счастливой. Ты, наверное, думаешь, что я смирился, с тем, что вы вместе…
Симон ощутимо напрягся:
— И что?
— Ты мне не нравишься, Спенсер. Но я не буду вмешиваться, пока Эмме с тобой хорошо. Только знай, если ты причинишь ей боль, ты сильно об этом пожалеешь!
— Это все? — Симон быстро поднялся, давая понять, что разговор окончен.
То ли из-за короткой беседы с Джонсоном, то ли еще почему, но в душу Симона закралась тревога. Ему захотелось, как можно быстрее найти девушку, обнять её, заглянуть в глаза и понять, что все хорошо, что они теперь всегда вместе. Быстрым шагом он пересек зал и распахнул дверь.
И замер на пороге, словно окаменев. Лучи заходящего солнца осветили две обнявшиеся фигуры. Его вампирку страстно целовал Ким Берли, а Конни даже не пыталась сопротивляться.
Симон не смог сдержать болезненного вскрика. Перед глазами заплясали черные точки, а боль в груди ударила так, что ему показалось, что сердце сейчас разорвется.
В памяти вдруг всплыли слова Морис о непостоянстве и жестокости Конни: «Ты для неё — лишь ключ к силе. Она просто использует тебя!» В эту минуту чары доверия Родани подчинили его разум…
Резко оттолкнув Берли, Эмма бросилась к партнеру:
— Симон, я не понимаю, что здесь произошло! Поверь мне!
— Я видел достаточно, — бесцветно ответил Симон, прежде чем развернуться и броситься бежать. Ему хотелось оказаться, как можно дальше от злосчастного кафе.
Эмма растерянно смотрела ему вслед, чувствуя, неприятное пощипывание в глазах. Это же невозможно, правда? Симон не мог так просто уйти, так легко отказаться её выслушать…
И тут со спины её обняли чьи-то руки:
— Давай продолжим, на чем остановились, Эмма, — жарко прошептал чужой, внушающий отвращение, голос.
Конни резко дернулась. Спонтанный выброс магии опалил руки и одежду Кима:
— Если ты еще раз прикоснешься ко мне, Берли, я тебя прокляну, ясно?
— Все равно ты будешь моей, — мрачно произнес Ким, когда Эмма скрылась из виду. Он стоял, привалившись к стене, и рассматривал свои ладони, с которых быстро исчезали последние следы ожогов. Похоже, магия Конни отступила перед силой древнего вампира.
На его лице мелькнула холодная улыбка, больше похожая на оскал. Пожалуй, он был единственным, кто знал, что в действительности произошло в этот вечер…
Глава 20. Договор
«До конца моих дней я буду помнить это. Твое лицо, с которого мгновенно исчезли все краски, твои широко распахнувшиеся глаза, ладонь, взметнувшуюся к губам, чтобы заглушить крик…
Мальчики не плачут, не так ли, Симон? Даже, если их чувства растоптаны, а душа медленно умирает от предательского удара в спину. Забавно, что именно я, а не какой-нибудь вампир смог так жестоко ранить тебя. Я и Конни — твой лучший друг и твоя любимая девушка…
Ты не простишь меня за это, я знаю. Но ты не простишь и её, и больше никогда не поверишь. А это все, что мне нужно. Вы не будете вместе. Никогда. С этой минуты Эмма принадлежит мне…»
ЗА ДВА ЧАСА ДО ЭТОГО
Ким, не отрываясь, наблюдал за их столиком, с того момента, как они, счастливые и спокойные, появились в кафе. Находясь рядом с вампиркой, Симон менялся прямо на глазах: он перестал бояться публики, сплетен, его движения стали увереннее, а взгляд наполнился прежде незнакомым теплом. Эмма, расцветая с каждым днем, становилась мягче и нежнее. И еще желаннее для Кима…
Зачем они пришли сюда сегодня? Что, если, напившись до чертиков, Ким не сможет себя контролировать, и случится что-то очень плохое?
Рыжий давно понял, что его страсть к вампирке, которую не облегчало ни одно зелье, ни один артефакт, с каждой встречей становилась все мучительнее. Но хуже всего то, что этого никто не замечал. После памятного урока, когда он увидел свое прошлое, часть его души настойчиво жаждала действия. Какое-то время ему потребовалось, чтобы сравнить все лучшее, что было связано с друзьями и Симоном, и свою безумную любовь.
Страсть к Эмме Конни победила.
Не зря говорят, что «сердцу не прикажешь». Даже если соперник — твой лучший друг, а для любимой девушки ты просто не существуешь. Проще отречься от многолетней дружбы, чем заставить замолчать страстное желание стать единственным для возлюбленной.
Ким метался от надежды к отчаянию. А воспоминания о прошлом, утрата титула и богатства, которые полагались его семье по праву рождения, и вовсе сводили рыжего с ума. Если бы у него были деньги и древнее имя, даже Конни не смотрела бы на него свысока. Так, во всяком случае, казалось Берли.
Но этот вечер стал для Кима персональным адом. Больнее всего наблюдать, как в одну секунду рухнули все мечты, когда те, двое, Симон и Эмма, поцеловались, и, скорее всего, не в первый раз. Не спуская с них мрачного взгляда, Ким даже не заметил, как расцарапал вилкой левую ладонь. Правда, так как рыжий сидел за дальним столиком в углу, никто не обратил на это внимания, а ему было откровенно плевать на себя.
В последнее время однокурсники стали сторониться Кима — его мрачность и отстраненность пугала. Он отчаянно чего-то ждал. Ему казалось, что осталось совсем чуть-чуть, и грянет буря. И готовился подраться с Симоном на глазах у всех. Он больше не считал подобные мысли предательством по отношению к другу. Возможно… возможно его прокляли. Иначе, как объяснить это сумасшествие?
Ким собирался встать и подойти к счастливой парочке, ударить бывшего друга, чтобы тот не смел больше приближаться к Конни, а что касается блондинки…
Неожиданно судьба подбросила шанс. Эмма, сказав что-то Симону, вдруг поднялась, и направилась к выходу, решив немного проветриться. Ким ревниво заметил, что сегодня, в отличие от вечеринки в честь принятия партнерства, никто не запрещал вампирке пить. Симон даже поощрял это, точно они вместе что-то праздновали.
Неслышно ступая, Ким отправился следом. Близилась ночь. Сквозь просвет в серых тучах пробились лучи заходящего солнца, выхватив из полумрака высокую фигуру в плаще. И рыжий знал, что, всего секунду назад, этот кто-то был Эммой Конни. Но сейчас рядом с ним стоял незнакомец…
Рыжий почувствовал, как по телу пробежала дрожь. Он видел этого человека во сне каждую ночь после того памятного урока. Мысль, пришедшая в голову, походила на чью-то злую шутку. Всего секунду назад из дверей кафе вышла Эмма. А сейчас…
«Что случилось с Конни? Значит, Селен — не плод моей буйной фантазии?»
— Ты слишком громко думаешь, юноша, — очень медленно вампир повернулся к нему.
Селен сорвал с волос, собранных в высокий хвост, ленту, и снежно-белые пряди рассыпались водопадом по плечам. Взгляд фиалковых глаз заставил Кима содрогнуться. Было ли это магией или просто привычкой повелевать, но в присутствии древнего вампира казалось, что любое человеческое чувство — всего лишь иллюзия. Смысл имеют лишь эти мертвые глаза неестественного оттенка.
Рыжий потерял дар речи. Но вампиру не требовался собеседник. Похоже, он нуждался в чем-то ином. Селен первым шагнул к Берли. Тонкие губы изогнулись в легкой полуулыбке:
— Кажется, ты не понимаешь, что происходит. А я-то считал, что выбрал достойного кандидата.
— К-к-к-андидата? — Ким начал заикаться от страха. Ему одновременно хотелось, и убежать, и остаться. — Что с Эммой? Я боюсь думать…
— Древняя волшебная кровь что-то да значит, не так ли? — Селен остановился перед Кимом. Оказалось, что они почти одного роста. Вампир приложил ледяную ладонь к щеке парня, и, несмотря на то, что ощущения тела вернулись к рыжему, тот не отшатнулся. Странно, но его тело помнило это холодное прикосновение.
— Я выбрал тебя из многих. В тебе переродилась душа моего верного слуги. Мне подошел бы любой наследник древней семьи, но ты оказался здесь раньше, чем другие. Возможно, ты — единственный, кто знает, что сейчас я делю свое тело с Эммой Конни. Даже сама вампирка не подозревает, что до моего возрождения остались считанные дни. И все же, есть то, что мне мешает.
— Что? — глаза Кима затуманились. Ему вдруг представилось, что это пальцы Эммы так нежно прикасаются к его щеке.
— Симон Спенсер. Впрочем, он ведь и тебе мешает, не так ли?
— Не понимаю… — Берли отшатнулся, оттолкнув чужую ладонь. — Тебе не за что ненавидеть Симона. Он тебе ничего не сделал!
— Неужели? Ты не можешь знать наверняка, — глаза древнего вампира недобро блеснули. — У меня к нему особые, неподвластные времени, счеты. К тому же, из-за его магии партнера я не могу возродиться. Своей любовью он дает силы Эмме, и я не могу захватить это тело, если только…
— Если только, ваша милость… — Ким тут же осекся. Откуда берутся эти нелепые слова? Неужели — из прошлого? Неужели, часть души Роберта все еще живет в нем?!
— Если только я не заключу контракт с наследником древнего рода, который станет моим проводником в мире живых.
— Вы хотите… Воскреснуть?
— Видишь ли, Роберт, то есть Ким, сегодня я получил контроль над телом Конни только потому, что партнеры решили отметить обретение способностей. Алкоголь усыпил сознание Эммы. Однако это временно. Чтобы полностью возродиться, мне нужен контракт…
Ким на секунду засомневался. Все это походило на сделку с тьмой, а, как известно, в таких сделках выиграть нельзя. Интересно, почему в такой важный момент рядом нет Симона? Та часть души Кима, что еще помнила старую дружбу, отчаянно молила его остановиться…
Но вокруг было тихо. Симон так и не пришел. И, значит, Берли придется самому решать свою судьбу.
— Я должен подписать какую-то бумагу кровью? И что я получу с того, что помогу тебе?
— Ты получишь тело Конни для любовных утех. Знаю, что этого ты жаждешь больше всего. А если сейчас откажешься… Будет ли у тебя другой шанс заполучить Эмму? Наблюдая за вами, столько времени, могу сказать, что у тебя нет ни единого шанса. К тому же, твоя семья бедна. Я помогу и с этим. Поклявшись мне в верности, ты восстановишь магический порядок, лишивший вас власти и богатства в прошлом. Тебе интересно?