Вон, даже Мерзьен рот приоткрыл!
Фей отобедал в особняке, а затем отбыл к себе. Кабан — невероятно! — вышел провожать «леди Сейсиль» под моросящий дождь, чтобы лично подсадить в карету. Фей лукаво улыбнулся, чуть склонив голову с завитыми локонами набок;
— Мы же увидимся завтра, дорогой Ульфи?
— Непременно, карета будет ждать, лишь ты проснёшься!
— Я бы хотела снова ездить в своём ландо, мне так удобнее.
— Не возражаю, если ты поедешь в нём сюда.
Ух ты! Сейчас Кабана стихами понесёт, как лорда Физаля!
Но, может, пора прервать прощание влюблённых? Кони зря мокнут, а мне их сушить и чистить!
Задерживаться у дома фея я не стала, показалось опасным. Просто, когда он вылезал из кареты, мы соприкоснулись пальцами. Секундное тепло, лёгкое пожатие — мне этого хватило…
Вечером отчего-то долго не выходило уснуть… Я крутилась с боку на бок, так и эдак мяла подушку, но сон не шёл.
Я хочу замуж за фея.
Я очень хочу замуж за фея.
Не через два месяца, когда стану совершеннолетней, и не ещё через пять или шесть, когда закончатся все суды и дрязги, связанные с опекунством, наследством, займами, а прямо сейчас!
Вот если бы — хихикнула — Кабан дал разрешение на этот брак… Угу, прям как есть: дозволил мне, помощнику секретаря и конюху в потёртых штанах, жениться на благородной, но небогатой леди Сейсиль. То-то была бы свадьба! Я, в малиновой ливрее, и фей с веером плывём к алтарю под одобрительными взорами Кабана и тёти.
Не выдержав, зафыркала в кулак.
Кстати, как я должна в таком случае называться — женихом или невестой? По одежде или по сути? Или, чтобы соблюсти корректность, нас обоих обзовут несимпатичным словом «брачующиеся»?
Эх, я бы и на такое согласилась, лишь бы стать его женой. И, кстати, опекунство бы на этом закончилось, потому что подопечная вышла замуж.
Гм, между прочим, что-то в этой мысли есть…
Глава 25
«Нужно уметь проигрывать» — к этой мысли следует постепенно приучать всех своих противников.
Алэр Сейсиль Эл’Суани
За последние дни моя жизнь в очередной раз перевернулась с ног на голову. Но зато в ней появилось и солнце — Эль, моя Эль. Вихрастое чудище, лихо правящее четвёркой коней, оказалось девушкой. Поверить невозможно! Думаю, я даже знаю, кто она такая, но подожду, пока расскажет всё сама. Мне неважно, что, как и я, из-за вельможного мерзавца она потеряла состояние… Правда, для себя я поставил цель вернуть, сколько удастся. Потому что звать любимую замуж, не имея возможности сделать её счастливой и дать обеспеченную жизнь, недостойно мужчины.
А Кабан… Кабан как раз удачно подставился. Не стоило ему так пренебрегать мной после приезда из столицы. Сейчас я могу изображать обиду, а ему придётся оправдываться. В этот раз я постараюсь его обыграть. Ну, или хотя бы отгрызть столько, сколько сумею.
Кстати, подосланный стихоплёт на малиновой подушке со мной распрощался. Подхватил зонтик и растворился в тумане. И то верно — сезон уже не тот, чтобы, сидя на земле, комфортно целыми днями баклуши бить.
Сегодня утром Эрмет обнаружил во дворе очередной розовый веник с вложенной запиской:
Жестокая холодная богиня!
Не стану докучать тебе отныне!
Прими ж прощальный алых роз букет
В ответ на ежедневное «нет-нет!».
О, да-а! Неужели меня и впрямь оставят в покое? И больше не надо будет бегать кругами через чёрный ход и три переулка, чтобы выбраться из дома в город? Счастье-то какое! Но, кстати, с последними стихами Физаль расслабился и схалтурил. Слово «ежедневный» в высокопарный штиль, коим написан этот бред, решительно не вписывается. Впрочем, если сие в последний раз — прощу! И прощай, Физаль! Чтоб нам с тобой больше никогда не встречаться!
Но хоть бы распогодилось! Тогда можно снова будет кататься с Тьери по парку, и пусть целоваться или держаться за руки мы не сможем, но будем видеть друг друг а, сможем поговорить… Эх, нет бы мне раньше обо всём догадаться, пока Кабан праздновал в столице! Ведь мог бы, столько намёков было, — но не додумался. Столько времени потерял!
Ладно, займусь свежеванием Кабана.
Вчера я уже начал, кстати:
— Ульфи, мы не виделись целых тридцать семь дней! — И всхлипнул, будто сейчас заплачу: — Вы совсем меня не любите!
Интересно, что пока речь не идёт о весомых тратах, Кабан охотно играет в такие игры.
Главное не заиграться…
Но мне нужна, просто жизненно необходима какая-то стратегия. Вытягивая по одному браслетику в месяц, я скорее поседею от нервотрёпки, чем выкуплю поместье.
Через день всё-таки распогодилось. Тучи унесло на восток, и даже показалось, что вернулось лето. Не такое жаркое, но солнечное, тёплое и яркое. Отлично, еду в парк!
Эльма Тьери Эл’Сиран
К платьям фея явно приложила руку тётя Анель. Они и раньше были хороши, но сейчас добавился особенный шик… и некая провокация.
Сегодня Сейсиль был в золотистом фае.[6] Облако пышных юбок, обрамляющие лицо кружева и — от ключиц до корсажа — состоящий из тоненьких ажурных ленточек верх, под которым сияла белоснежная кожа. Всё прилично, а с учётом высокого воротника даже строго — и всё равно на грани. Привлекательнее, чем было бы просто открытое декольте.
Очарованный Кабан вился вокруг золотого чуда увесистой чёрной мухой, описывая круги и восьмёрки. Фей похлопывал чуть раздвинутым веером по раскрытой ладони, что означало ожидание. Ой, боюсь, дождётся! Но хорошо, что мы едем за покупками, нужно поговорить!
Кипарисы одинаково стойки, стройны и прекрасны и зимой, и летом. И буддлея продолжала цвети, словно и не было ненастья последней недели. Мы сидели в коляске — я уписывала купленные по пути арбузные цукаты, закусывая засахаренными орехами, а Сейсиль аккуратно, стараясь не ронять крошки на юбку, поглощал пирожки с мясом.
Идиллия и гармония, да.
— Сейсиль?
— Мм-м?
— А ты хочешь на мне жениться?
— Я же вроде сказал при леди Анель, что хочу. Только придётся подождать, пока смогу снять юбку.
— А не снимай!
— Что не снимай?
— Юбку!
— Как?!
— Вот так! Смотри, если я выйду за тебя так, как есть, то опекунство кончится! Только надо, чтоб сам Кабан устроил этот брак.
— Ты ещё скажи, что в приданое выпросишь моё поместье, — засмеялся Сейсиль… и осёкся.
Мы круглыми глазами уставились друг на друга.
Вот оно!!!
Но это выполнимо или как?
Итак, начинаем разрабатывать поэтапный хитрострашный план! Потом обсудим с тётей, она умная — или в логическую дыру ткнёт, или чего заковыристое добавит.
Обрабатывать Кабана фей начал буквально на следующий день. Беседа происходила в гостиной, так что вышло частично её подслушать из коридора.
— Ваша светлость, я всё понимаю. Я не настолько знатна и не так богата, чтобы стать вашей невестой. Ведь именно потому вы и отдалили меня от себя, не желая, чтобы я приезжала в особняк, пока тут гостят знатные особы? Нет, нет, — раскрытый менее чем на четверть веер фея сделал несколько резких взмахов, выдавая волнение, — я вас не корю. Я умею реально смотреть на вещи. Так устроен этот мир.
Фей замолк, качнул головой, прикоснулся платочком к глазам.
— Ульфи, я действительно считаю тебя необыкновенным. Но, наверное, нам не судьба быть вместе.
Кабан аж подскочил от такого заявления.
Ну да — разориться для леди на дорогущее колье, серьги, браслет, брошь, а потом услышать «Давай расстанемся», — да это кого угодно из себя выведет!
Фей всхлипнул.
— Пока я не видела тебя целых тридцать семь дней, я думала, думала…
Кабан снова плюхнулся на обитый бархатом стул и ожидающе уставился на фея.
Тот молча, с тоской в честных синих глазах, моргал на Кабана.
— Ну, Сейсиль? И к чему же ты пришла?
— Ваша светлость, я моложе вас почти в три раза, значит, смогу долго услаждать ваш взор и быть прелестной и достойной подругой, — вместо ответа на заданный вопрос заявил фей. Сомненья в голосе не звучало.
— И?
— Но я хочу быть уверена в своём будущем и в том, что наши дети не станут изгоями, заклеймёнными обществом как отверженные бесправные бастарды!
— Де-е-ти?
Невероятно, но Сейсиль умудрился покраснеть аки маков цвет. Интересно, о чём же он подумал, чтобы добиться такого эффекта. Спрошу потом обязательно! Гравюры, что ли, из стола вспоминает?
— Ваша светлость, если лорд и леди долго вместе, то… — фей не договорил и замолк, смущённо отгородившись веером от Кабана.
А тот будто был доволен — приосанился, крякнул. Ну, фей!
— Вот я и подумала… — снова заговорил Сейсиль.
— Что? — наклонился к нему и прищурился Кабан.
— Для того, чтобы я могла быть с вами так долго, как вы пожелаете, и в то же время не беспокоилась о будущем, вы должны…
— Что?
— Выдать меня замуж, — потупился фей. И тут же снова вскинул голову: — Но так, чтобы муж меня не трогал! Пальцем не прикасался! Лишь ты, Ульфи… Только старика не надо, они противные! Просто кого-нибудь, кто даст мне имя, небольшое обеспечение для наших детей и защиту от наветов.
Ошарашенный Кабан замер. Эх, жаль, лица отсюда не видать…
— За-муж?
— Да, замуж. Ведь я понимаю, что вам в невесты, увы, не гожусь, — совсем поник фей. И всхлипнул: — Но так мы смогли бы…
И замолчал.
Кабан беседу не поддержал. Но, судя по тому, что чешет нос, задумался… Потом, после длинной паузы, уставился на фея и изрёк;
— Интересно, могу ли я тебе верить?
— Ульфи, клянусь дворянской честью и своими предками, у меня никогда ничего не было ни с одним мужчиной! — чуть дрожащий, взволнованный голос фея звучал проникновенно и искренне.
Гм-м… А то, что со мной, когда считал меня парнем, целовался, считается? Наверное, нет. Значит, и впрямь не было.