– Э-э-э, а ну отставить. Не надо там мои коробки мучить. Все, я подъехал по адресу. Отбой.
Не желая светиться в другом подразделении в рабочее время, Коля попросил Сергея выйти к нему и поговорить прямо в машине. Тот спустился со своим ноутом и кабелем, чтобы подключить съемный носитель. Парень совсем молодой, но мозговитый, шустро в майоры перескочил. Коля его знал как гениального спеца. Он пресек множество киберсхем по облапошиванию населения. А как он всколыхнул банду курьеров по доставке спайса! На просторах даркнета Сергей ориентировался как глубоководная хищная рыба. Теперь же все к нему обращались, как только в деле значилась криптовалюта.
– Ну давай свое допотопное железо. – Сергей энергично ворвался в салон и усмехнулся над древним жестким диском, которым орудовал Коля в рабочих целях. – Что ищем?
– Переписки, контакты, следы вывода крипты, seed-фразу из двенадцати слов.
– Ух ты, с каких пор ловцы оборзевших гиббонов про seed-фразы в курсе? Взяточничать начали в крипте?
Он сразу подключил диск к своему ноутбуку и через несколько секунд открыл системные папки, пытаясь выудить что-то, недоступное глазу, хотя и верил, что самое сокровенное обычно лежит на поверхности.
– Дело такое. Тут один молодец выпендривался, что на его компе данных на триста лямов. Мы не знаем, что за данные. Известно, что он занимался выводом и обналичкой крипты. Так что поколдуй, будь добр.
– Понял, поищу, что есть. – Сергей всегда пресекал многословные речи, которые только мешали ему работать. С техникой ему общаться было проще, чем с людьми.
Спустя пять минут он показал Коле несколько папок, содержимое которых счел интересным. В одной из них оказались документы по каким-то микрокредитам с подписью Никиты, оттоки, притоки, с каких счетов приходили десятки миллионов и куда потом отплывали. Все пяти-, шестилетней давности. Там же была увесистая папка со сканами паспортов этих людей (мертвые души) и информация по кредитам. Нашлись банковские данные и базы с персональными данными клиентов. Для каких целей – неясно, возможно, на продажу. В другой папке, «Архангельск-1987», имелся не семейный архив, а та самая справка из МВД, где было сказано, что Вараксин Никита Евгеньевич является оперативным контактом, прикреплен к куратору Соловьеву. Подпись Соловьева из МВД Пресненского района. В этой же папке договоры по сделкам с подписью Марченко – видимо, их Никита предоставил куратору, чтобы засадить своего босса.
Дальше началась айтишная магия. Запуская какие-то программы, Сергей вытащил файл с номерами кошельков; пути биткоинов, биржи – он пытался объяснить Коле, как расшифровал находку, но тот поплыл уже на фразе про транзакции в блокчейне.
– Вот тут пути вывода биткоинов, лайткоинов и эфира, – показывал он, куда сохранил найденное.
– Какого, на хрен, эфира? У них там совсем фляга свистит?
– Ну, тоже крипта. Разновидность валюты.
– И что это означает для нас? Для следствия?
– Если по крипте нужны имена, то боюсь разочаровать – в этом и суть, что кошельки с людьми юридически никак не связаны. – Сергей несколько раздраженно общался с майором, которого знал шапочно. – Давай ты будешь задавать конкретные вопросы, а я – отвечать, потому что надо погрузиться в контекст. Тут много заметок, документов и всякой шляпы.
– Дело в том, что есть кошелек с общаком, зашифрованный фразой из двадцати четырех слов. Такое вообще бывает?
– Ну да, seed-фраза. Там может быть двенадцать, восемнадцать или двадцать четыре слова. Кстати, это необязательно слова в прямом понимании. Каждое из них можно сгенерировать или пропустить через шифровальщик. Подобрать практически нереально.
– Да, это оно. Так вот, доступ к этому кошельку у двоих людей. По двенадцать слов у каждого. У хозяина ноута – одна половина. Нет ли ее случайно среди этих заметок?
– Пф-ф-ф. Ну если есть, то он долбоящер. Такие вещи хранят по частям в банковских ячейках разных стран, например. Или обводят буквы в «Большой советской энциклопедии» у родителей дома. Просто на ноуте в заметках это трындец как тупо. Но я гляну, пока ты дальше рассказываешь. – Недовольный, он отсортировал документы по расширению и штудировал текстовые файлы и черновики писем. Чем черт не шутит?
– Давай, Серег, ищи. Очень надо.
– Я не вижу ничего, слушай, это же как иголка в стоге сена.
– Что-то мало толку от вашего отдела. – Коля посмотрел в окно, несколько разочарованный отсутствием детальной информации.
– Ой, ну давай не мериться письками отдел на отдел. – Сергей начинал всерьез злиться на доставучего мента и боялся, что просидит с ним до вечера, а у него в три ночи побудка – схватка в покер, на кону все премии, скопленные за год. – Если надо прижучить, вот это больше пригодится, – показал он целую папку договоров подряда с шарашкиными конторами, которые являлись основанием для получения ипотеки. – Слушай, начни проверку по левым справкам НДФЛ, там уже можно под ОРМ его подвести. Криптомиллионеров всегда по полной программе проверяют – где крипта, там наркота и всякий шлак обычно. Ну и вот еще, по мелочи. – Сергей также показал подтверждения о покупке коллекционных монет.
Все это Коля уже знал. Ничего нового. Никакого намека на seed-фразу, что в целом было очевидно.
– Переписки в телеге не восстановить?
– Снес телегу, тут следов не оставил, – отрапортовал Сергей.
Коля облегченно вздохнул и улыбнулся.
– Тебя это радует?
– Забей. – Коля обратил внимание на толпу длинноногих студенток, сбросивших по весне пальто и оголивших коленки. Одну, в ультракоротких шортах поверх ядовито-зеленых колготок, проводил голодным взглядом по холостяцкой привычке. – Короче, идти с этим в УБЭП особо смысла нет?
– Ну, я тебе уже сказал, какие могут быть варианты. Дальше сам думай – я скопирую себе папку по крипте, оки? Мне может в моих делах пригодиться. У меня свой список с кошельками, собираю базу. Короче, возьму, да?
– Давай я тебе потом отдам, сейчас тороплюсь. Больше ничего любопытного нет? Может, хоть порнуха самодельная?
– Ну, в порядке бреда – папка запароленная есть, сейчас открою.
Там были фотографии из путешествий с Яной.
– Вот эту покажи, – зацепился он за кадр, где Яна голая лежит в чугунной ванне с ножками в форме бронзовых завитков. Радостно держит в руках бумажный пакет из «Макдоналдса», изо рта торчит картофелина фри. Коля попросил увеличить фото. Сергей машинально центрировал по соскам, проглядывающим из пены. Но Коля заметил другое: за окном ванной комнаты переливался ночной подсветкой авеню Париж.
Коля в Париже никогда не был. И номера с такой уборной видел лишь в инстаграме у хорошо устроившейся по жизни Иришки.
– Ну хоть Крым наш, – остудил жар, овладевший его нутром, Коля.
– Ага. На хрена фотки паролить и столько говна хранить открыто, не знаю, – сокрушался Сергей.
– Выделишь мне отдельно эту папку, чтобы я в этих дебрях не копался?
– Лады.
– Ну вот и славненько. Бывай, Серег.
Коля, насвистывая что-то из репертуара Патрисии Каас, спрятал жесткий диск в сумку и поспешил к Яне.
В стрессовых ситуациях Яна машинально занимала руки уборкой или готовкой. Тем более что глаза уже молили о пощаде, оттого что без конца лакировали телефон взглядом, просматривая одну за одной новости о том, как у сотрудника крупного банка, Никиты Вараксина, из апартаментов украли коллекционные монеты. В итоге, несколько раз отжавшись от пола, чтобы размяться, Яна переметнулась к холодильнику и принялась варить кашу из топора.
– М-м-м, чесночок! – послышалось из прихожей. – Вкусно пахнет, затоплю квартиру слюной. – Коля прошмыгнул в ванную.
– Ты все равно не целуешь меня, вот я и подумала, что чеснок не помешает.
– Он не помешает нам в любом случае. – Помыв руки, Коля тяжело плюхнулся за стол и принялся за еду.
– Мне страшно, Коль. Если Никита останется на свободе, да даже если его закроют – все равно я попаду под раздачу, – ковыряясь в тарелке, тихо пробурчала Яна вместо «приятного аппетита».
– Ты тут ни при чем. У тебя брачный контракт. – Коля с аппетитом уминал овощной салат и жареную картошку, закусывая маринованными грибами.
– А если он на меня что-то оформил? Ячейку в банке нашпиговал крадеными рубинами с Кремля.
– Ты хоть раз заходила к нему на работу? – с набитым ртом вяло поинтересовался Коля.
– Нет.
– Яна, если нет ни одного видео у службы безопасности, что ты зашла в банк, то они потеряют лицензию к херам. И первым подвесят Никитоса за яйца. В случаях с крупными банками экспертиза работает – я сам лично знаю случаи, когда подстава оборачивалась против того, кто ее мутил.
– Сходи к Артему в СИЗО, утешь его. – Яна лязгнула столовыми приборами, скидывая их в раковину. Аппетита ноль.
– Не все менты – говно. – Коля наконец закончил трапезу и отодвинул от себя тарелку. – Ну нашли кого-то в ЦАО, через него все делают. Если бы все продавались, Захаров и Марченко не сидели бы. – Тут Коля кривил душой. Марченко и Захаров как раз сидели потому, что практически все не то что продавались, но и навязывали себя, душили как продавцы пылесосов из сетевого маркетинга.
– Почему Никита ничего не боится? – Невроз снова терзал ее тело, как маньяк свою жертву в пустом желудке подворотни.
– Потому что он идиот. Яна, он сейчас сам себе могилу роет. Ошибается на каждом метре.
– А если нет?
Приобняв ее, Коля почувствовал, как рябь мурашек снова забегала трусцой по ее коже, как напряжены все ее мышцы, а тонкие пальцы на руках скривились – не разогнуть.
– Ян, знаешь, плохо – это когда в черном мешке. Очень плохо – когда по частям. Все остальное – поверь мне, вполне сносно.
Она поцеловала его. Он ответил на поцелуй, забывшись на несколько секунд, но потом отстранился.
– Ян, не могу. У меня до сих пор перед глазами сцена из «Хаятта».
– Да сколько ты будешь меня за это наказывать? – Она оттолкнула его и села обратно на свой стул. – Сам же сказал, что мы ничего друг другу не обещали!