– Ян, пока не поздно, давай ты тоже улетишь. – Коля продолжил, забыв о предосторожности не болтать лишнего.
– Пока отца не переведут из реанимации в палату, я не уеду! – Яна распсиховалась и подошла к подоконнику, где остался флакон с валерьянкой. С хозяйской развязностью достала стакан из шкафчика, позже передумала и хлебнула горечь прямо из пузырька.
– Яна, твою мать, ты можешь просто сесть в самолет? Ты что, хирург? Флеболог, может? – шепотом цыкал на нее Коля. Снова дрожали желваки, рябился лоб от возмущения, глаза из карих превратились в черные – зрачков не разглядеть.
– Это не обсуждается. – Яна отхлебнула из кружки Крис, чтобы перебить вкус спиртовой настойки.
– Дура. Вот реально дура. Геройствуешь с какого-то хера… Ты посмотри на себя в зеркало! Ты не мент, не юрист с его цинизмом, ты от угроз-то под капельницами лежала! – понесло Колю.
– Может, она и дура. И не герой. Зато принципиальная. – Крис наблюдала эту сцену, не подозревая, что у Яны завязались новые отношения и что это всерьез, судя по всему.
– По-твоему, принципиальность – это хорошо? Серьезно? – переключил свое негодование он на Крис.
– Крис, насчет продажи бизнеса – я серьезно. У тебя все документы есть, предложи ей купить прямо сейчас. Инфу, какую потребует, запроси у бухгалтера – и по белой, и по серой бухгалтерии, настоящие и рисованные отчеты. Чтобы нас потом не трогали.
– Надо подумать и поговорить еще. Нельзя же просто так за день начать новую жизнь, бросить все.
Яна пошла проверить, как там ее крестница. Она ставила себя на место Леси, представляла, как бы ее одиннадцатилетнюю похитили, и ужасалась. С ней ничего страшнее тех собак у озера не случалось, и то осталась травма на всю жизнь. А тут трое сальных мужиков, их жирные пальцы, у самих же наверняка семеро по лавкам, а ведут себя как скоты. Яна стояла у изголовья мирно свернувшегося в калачик субтильного тельца и тихонько молилась о ее светлом будущем, чтобы хоть кто-то воспарил над зияющей чернотой этих дней верой во что-то человеческое. Закрывая дверь в комнату, она перекрестила спящую Лесю. Так ее набожная бабушка делала еще при царе Горохе, что вызывало недовольные ухмылки родителей-атеистов.
Пока подруги обнимались в дверях, Коля задержал взгляд на фотографиях, которые стояли на полке в прихожей. На одной из них Кристина вместе с Лесей, еще совсем кнопкой, в парке аттракционов кружатся в огромных чашках. На другой – с Яной, на размытом фоне можно было рассмотреть сцену и театральную труппу.
– Это наш первый театральный проект. Нам тут около двадцати! – прокомментировала Яна.
И на другой полке стояла фотография со свадьбы Яны и Никиты, групповой снимок, где все кричали «сиськи». Невесте очень шло изящное светло-молочное платье, не вульгарный пышный «торт», а облегающее, на тонких бретельках.
– А вот это пора убрать с глаз долой, – схватилась Крис за рамку и отвернула ее лицами к стене.
– Ненавидишь меня? – спросила на прощание Яна у Крис.
– Мы с тобой вместе этот ноутбук открыли, так что… связаны одной цепью, видимо.
– Я не хотела, чтобы все так. – Яна снова роняла плечи и вжимала голову в туловище.
– Знаю. Все, беги, тебя этот твой заждался. – Она услышала, как Коля чиркнул зажигалкой на лестничной клетке.
Около трех часов Яну разбудил телефон, который она положила на пол со своей стороны кровати и прикрыла тапкой. Жужжание этого маленького паршивца в последние дни стало похоже на зажатую клавишу «ре» расстроенного пианино. За последние дни мешки под глазами обосновались на Янином лице, как будто получили постоянную прописку. И сейчас она впервые в жизни выглядела на возраст, задокументированный в паспорте.
«Нет, я все-таки тебя ненавижу. Исчезни из нашей жизни навсегда» – от Крис. К сообщению прикреплена фотография швов на лбу Леси.
Яна тихо выбралась из постели, стараясь не задеть мирно сопящего Колю. Из ванной она набрала Кристине в надежде прояснить, что случилось. Неужели ворвались к ним домой?
– Какого хера ты звонишь? От тебя одни несчастья! – Кристина ядовито шипела в трубку. На фоне ее голоса стоял гул других, какие бывают в дежурных травмпунктах. – Иди дальше спи.
– Да что случилось, Крис? Я испугалась и не усну уже.
– Ты испугалась? Что тогда говорить про меня?! Я проснулась от воя Леськи и грохота. Она билась головой о стену, упала полка с учебниками. Паническая атака или что-то вроде того. – Крис зарыдала, глотая части слов. – Это все твой сраный Никита. И ты должна была решить вопросы с ним, прежде чем…
– Крис, – Яна похолодела внутри, – что мне сделать, чтобы ты меня простила? Я правда раскаиваюсь!
– Сотри эту тварь с лица земли. Или ты сможешь и это простить? Хотя у тебя даже смелости не хватило в УБЭП пойти, я и забыла, – высекла ее Крис былой провинностью.
Спустя пару реплик подруга послала ее ко всем чертям и бросила трубку.
Яна, оправившись от потока мата, чуть не снесшего ее с ног, словно сомнамбула, подошла к тумбе, куда был вмонтирован сейф. Замерла и прислушалась: Коля дышал ровно и медленно, издавая негромкий свистящий звук на выдохе. Он спал.
«2451», – вспомнила Яна код с первого раза, сама не зная, как смогла достать его из закромов памяти. Документы. Пачка евро: Коля успел поменять деньги и спрятать их. Пистолет «ПМ». Яна взяла оружие твердыми руками, достала из кобуры без всякого тремора.
Спокойным выверенным движением проверила, заряжен ли он. Пять пуль в магазине. Должно хватить. Она так же спокойно собрала ствол, поставила на предохранитель. Надела короткое платье-рубашку из вареной джинсы, которое оставалось висеть на стуле после частичного разбора чемодана, потому что вешалок в гардеробной не было, а место в комоде Коля ей так и не освободил. Набросила на плечи косуху и в карман положила пистолет без кобуры. Ключи от Колиной машины лежали на полке в прихожей. Она взяла их осторожно, чтобы металл брелока не звякнул. Коля вздохнул, но продолжил сопеть.
Пять утра. На улице Бог рисует черновик утра, пока крупными мазками – в духе импрессионизма. К шести утра Никита всегда ехал в сторону работы, побегать в парке «Красная Пресня». Парк стал любимым местом для утренних тренировок перед ритуальным походом в бассейн и началом трудового дня.
«Это уже не фантасмагория, а чистый постмодернизм», – подумала Яна, заводя машину, и выложила пистолет из кармана на пассажирское сиденье.
Она подъехала ко входу за полчаса до предполагаемого появления мужа. Встала так, чтобы видеть калитку. Осталось немного подождать. Он придет, и все закончится. Яна сняла пистолет с предохранителя.
Глава 23
Коля поежился во сне. Не привык спать в одной постели с женщиной. Яна постоянно забирала одеяло, оставляя ему лишь один сморщенный угол, которого хватало, чтобы прикрыть плечо, и то не всегда. Отопление уже отключили, но до лета еще далеко. Машинально захотелось обнять теплую Яну, раз уж она спит с ним на одной кровати. Но место рядом с ним пустовало. Одеяло, сбитое в огромный ком, лежало не ее месте.
– Ян!
В ответ – тишина. Не просто тишина, а зловещая и густая, вязкая, как древесная смола, окутала Колю и сковала его движения. Он кожей почувствовал, что один дома.
Сбросив с себя оцепенение, он выпрыгнул из кровати и помчался осматривать квартиру. Ее куртки нет. Ключей от машины в прихожей – тоже. Коля пошел за телефоном, чтобы отследить ее местоположение, и заметил расстегнутую кобуру рядом с сейфом. Пистолета в ней не было.
На ходу одеваясь, Коля увидел на экране мобильного, как точка на карте движется по Звенигородскому шоссе, уже почти в центре.
Перепрыгивая через три ступеньки, он сбежал вниз, попутно вызывая такси. Даже побежал навстречу водителю, не желая ждать, пока нерасторопный киргиз разберется в нумерации подъездов.
Яна остановилась на Мантулинской улице, точка замерла у входа в парк «Красная Пресня» и больше не двигалась. Это недалеко от делового центра. Прогулявшись виртуально по карте города, он понял, что там, скорее всего, бегал по утрам Никита. Яна упоминала, что он двинутый на спорте и перед работой разминается в зале или в парке. Коля даже не пытался проигрывать в голове возможный сценарий того потопа, который последует дальше, уже не только для Яны, но и для него. Если из его пистолета выстрелит его сожительница, приехавшая на место на его машине… То ни один ковчег не спасет, никто не уцелеет.
Подгоняя таксиста, Коля попытался позвонить Яне. Гудки шли, но ответа за ними не следовало.
Яна сидела, сжавшись, как ржавая пружина. Она готовилась голодным гепардом в саванне выпрыгнуть из недр машины. Или не гепардом, а словно черт из табакерки. Как только узреет знакомые очертания. Ринется за Никитой, как тень, в еще сонные просторы парка, где нет камер. Он должен появиться с минуты на минуту, он всегда в хорошую погоду предпочитал парк беговой дорожке. Хотя теперь, когда выяснились подробности его бурной личной жизни, может, он ездил трахать кого-то по утрам? А что, тоже ведь спорт.
Когда зазвонил телефон, лежавший рядом на сиденье, Яна безразлично посмотрела на имя «Коля» и продолжила с шакалистым оскалом прожигать взором пустоты утреннего парка.
Напряжение в теле было таким, словно она стояла в планке эти двадцать минут. Сама она почувствует его позже, когда наконец расслабится, как тетива лука после выстрела. Пистолет, снятый с предохранителя, она держала в руке и готова была палить в любую секунду.
– Яна! – В закрытое окно ударилась чья-то большая рука, через стекло долетел приглушенный крик. – Открой окно.
– Нет. – Яна вздрогнула от резкого появления Коли и едва не уронила ствол. Она быстро оправилась, помотала головой и продолжила наблюдение за входом.
– Хоть щелочку, Ян! – Коля не переставал молотить рукой в дверь, не зная точно, случилось все или еще нет. Может, она с таким каменным лицом потому, что уже устроила вендетту.
– Ты мешаешь. Уйди. – Опустив стекло на пару сантиметров, она не сводила глаз с цели.