— Контролировать себя?
Я внутренне стону. Неужели у людей нет для этого слова?
— Мое желание было так велико, что я… потерял контроль. — Я подчеркиваю последние два слова, не уверенный, насколько яснее я могу это сделать. Моя челюсть сжимается, когда стыд захлестывает меня. — Я… должен был поступить лучше.
Понимание появляется на ее лице, и ее глаза расширяются.
— О… О… Ты… был не в порядке. Теперь я это понимаю. Вот почему ты был придурком? — легкая улыбка изгибает ее рот. — Я думала, ты просто был груб со мной, потому что у меня не было достаточного энтузиазма.
— Никогда. Ты всегда совершена. — Я подхожу к мешочку с теплой водой и роюсь в соседней сумке в поисках очищающей салфетки — мягкой, безволосой кожи, обработанной настолько, что она легко разглаживается по коже и впитывает воду. Я макаю ее в воду, а затем поворачиваюсь к ней, протирая ее маленькие плечи влажной тканью. Она дрожит, и я инстинктивно встаю между ней и входом в эту странную пещеру, чтобы заслонить ее от ветра.
— Хэйден?
Я смотрю на нее сверху вниз, встречаясь с ней взглядом.
— Я не хочу, чтобы ты смущался, хорошо? Это нормальная вещь, и мы оба изо всех сил напрягали наши мозги всей этой шумихой с резонансом. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя странно из-за этого. — Она протягивает руку, как будто хочет коснуться моей руки, колеблется, прежде чем опустить ладонь, затем поворачивает руку и проводит тыльной стороной по моей коже. — Это случается.
— Это не должно было случиться со мной, — говорю я раздраженно.
Ее губы дергаются, и она похлопывает меня по руке тыльной стороной ладони.
— Я не возражаю. Ты мне даже больше нравишься теперь. — На мой хмурый взгляд она объясняет сама. — Я знаю причину, почему ты был груб со мной, и это не так уж плохо. Я думала, ты просто ведешь себя как придурок.
Я не знаю, что такое придурок, но могу догадаться, что это не что-то приятное. Я разглаживаю мокрую ткань на ее плечах, хмурясь про себя от того, какая она худая, какая у нее бледная кожа. Я сосредоточусь на этом, а не на том, насколько кремовой и мягкой она выглядит, или на тонкости ее костей. Я сосредоточусь на том, насколько она хрупка, а не на том, насколько красива.
— Это был мой первый раз. Я хотел сделать все правильно.
Она ахает и замирает.
— Твой первый раз?
Мой взгляд скользит к ее, и снова я чувствую искру между нами. Моя кхай громко поет, отчаянно желая, чтобы я предъявил на нее права. Мой член прижимается к набедренной повязке, но я игнорирую все это. Я сосредотачиваюсь на ее маленьком круглом личике, на ее больших голубых глазах, которые смотрят на меня с таким любопытством.
— Конечно. Я же сказал тебе, я не претендовал на Залу.
— И она умерла, когда ты был молод… — сочувствие наполняет выражение ее лица. — О, Хэйден. У нас обоих был дерьмовый опыт в сексе, не так ли?
— У меня не было опыта в сексе, — ворчу я и наклоняюсь к мешочку с водой, чтобы снова намочить салфетку.
— Справедливо, — говорит она.
Когда я поворачиваюсь, она потягивается, закидывая руки за голову.
Ткань выпадает из моей руки.
Она… прекрасна. Ее тело стройное, но изогнутое в разных местах, чем у женщин моего племени. Она вся из розовой плоти и мягкости, и у меня руки чешутся прикоснуться к ней. Мой голодный взгляд блуждает по ней, и я сосредотачиваюсь на маленьких, дерзких грудях, которые выступают из ее грудной клетки, соски маленькие и твердые. Под ними ее живот слегка округлый, а бедра плавно изгибаются, переходя в стройные ноги. Между ними есть темный участок волос, который соответствует ее гриве.
Я стону, закрывая глаза. Один из моих кулаков прижимается к члену сбоку, и я изо всех сил пытаюсь сохранить контроль.
— Джо-си, чем ты занимаешься?
— Я просто… потягиваюсь. — Но на ее лице появляется хитрая улыбка, от которой мое сердце учащенно бьется. — Продолжаем мыться?
Я киваю, пытаясь восстановить контроль. Я бросаю на нее горячий взгляд, который точно говорит ей, о чем я думаю.
Она просто слегка покачивается, подпрыгивая на ногах.
— Мне холодно. Можем ли мы поторопиться с этим?
Ее груди соблазнительно подпрыгивают, и мои ногти впиваются в ладонь. Я заставляю себя кивнуть, а затем беру салфетку и снова начинаю ее мыть. Я провожу ею по ее рукам и плечам… а затем снова по ее рукам. А потом ее плечи. Я боюсь за свой контроль, если буду мыть ее еще ниже.
Джо-си издает мычащий звук удовольствия, а затем поворачивается.
— Моя спина?
Я ворчу в знак согласия и снова беру ее за плечи. Теперь у нее самые чистые лопатки из всех когда-либо рожденных женщин. В ответ на мои движения она извивается и выгибается.
— Ниже?
Капли воды стекают по ее спине, скользя вдоль позвоночника и вниз к ягодицам. Я смотрю, как капелька исчезает в расщелине ее попки, и закрываю глаза. Это… сложно. Мой член отчаянно болит, и я чувствую, как предсемя стекает по головке. Я представляю, как бросаю ее на пол и взбираюсь на нее верхом, широко расставив ноги, с этой хитрой улыбкой на лице, когда я заявляю на нее права.
Но… потом я представляю, как ее израненные руки шлепают по полу, и это притупляет мое возбуждение. Я бы никогда не причинил ей вреда. Пока она ранена, я не буду прикасаться к ней ни с чем, кроме осторожности. Встряхнувшись, я решительно стискиваю челюсти, опускаюсь на колени позади нее и тру ей спину, как будто она была любой другой ша-кхаи, и мы не были парой.
Джо-си тихонько вздыхает.
— Спасибо. Так намного лучше. Я чувствовала зуд на коже после всех этих путешествий. — И она оборачивается.
Ткань снова выпадает из моих пальцев.
Когда она поворачивается, мои глаза оказываются на одном уровне с ее маленькими розовыми грудями. Отсюда я достаточно близко, чтобы видеть влажную мягкость ее кожи, и я чувствую ее запах. Я чувствую слабый запах пота — ни в малейшей степени не неприятный — намек на дым от костра, который остается, и я чувствую запах ее возбуждения.
Она — смерть для моего контроля.
— Теперь спереди? — бодро говорит она и делает еще одно из тех вызывающих боль покачиваний.
Я стону, моя голова опускается.
— Почему ты мучаешь меня?
— Потому что это весело? — признается она с хриплым смешком. — Я знаю, это ужасно с моей стороны, но мне нравится видеть, какой эффект я оказываю на тебя.
Значит, она хочет поиграть в игры, не так ли? Я должен был бы злиться, но я обнаружил, что мне больше интересно прикасаться к ее очаровательному телу… и вдыхать больше ее запаха. Я снова смачиваю тряпку, макаю ее в воду, а затем начинаю мыть ее спереди. Я накрываю тканью ее грудь, и, к моему удивлению, она дрожит, а ее кожу покалывает в ответ на мое прикосновение.
Запах ее возбуждения усиливается.
Довольный, я снова натягиваю ткань на ее грудь. Ее соски не царапают мою руку, и я удивлен. Они такие же мягкие, как и все остальное в ней, в отличие от женщин моего племени. Я очарован и хочу прикоснуться к одному из них, но у меня пока нет ее разрешения. Поэтому я продолжаю.
Тихий звук вырывается из ее горла.
Я поднимаю взгляд, и ее глаза с тяжелыми веками наблюдают за мной, выражение ее лица ошеломленное. Запах ее возбуждения становится еще сильнее, пока, кажется, не заполняет всю пещеру.
— Тебе нравится, когда я прикасаюсь к тебе, — говорю я, безумно довольный. Если она хочет, чтобы мы были смелыми друг с другом, я присоединюсь к ее игре.
— Ммммм. — Ее губы приоткрываются, но ее взгляд полностью сосредоточен на мне.
Я слегка провожу тканью вниз по ее животу.
— Мне спуститься ниже?
Она прикусывает губу, ее маленькие квадратные зубы обнажают полный рот, а затем она кивает, в ее глазах читается нужда.
Еще одна яростная волна собственничества проходит через меня. Моя пара позволяет мне прикасаться к ней. Искупать ее. Порадовать ее. Нет ничего лучше. Я уже пристрастился к мускусному запаху ее потребности в моих ноздрях. Мой член тверд и настойчив, но я полностью сосредоточен на Джо-си.
Маленький пучок волос, прикрывающий ее половые органы, находится всего в нескольких сантиметрах от ткани, и я медленно опускаю ее вниз. Я жду, что она скажет мне остановиться, оттолкнет меня и закричит, что она меня ненавидит. Но она дрожит и молчит, и все это время в воздухе витает аромат ее возбуждения.
Когда она смотрит на меня сверху вниз, я прикасаюсь к ней. Ткань скользит по ее складочкам, и сладкий, горячий аромат ее возбуждения становится сильнее. Мой кхай колотится в моей груди, настойчивый и дикий.
Джо-си тихо стонет.
Моя хватка за свой контроль очень близка к тому, чтобы сломаться. Ее бедра слишком близко, объект моего желания в пределах досягаемости. Одна рука скользит по округлому изгибу ее бедра, и я закрываю глаза, затем поднимаю на нее взгляд.
— Скажи мне, что я не должен прикасаться к тебе, Джо-си.
На ее лице промелькнуло замешательство.
— Ч-что?
— Скажи мне, что я не должен прикасаться к тебе, — повторяю я снова. — Скажи мне, что я не должен прижаться ртом к твоей коже и пробовать твою киску на вкус.
Она облизывает губы. Она открывает рот, чтобы заговорить.
А затем снова закрывает его.
Джо-си дает мне разрешение.
Я стону и притягиваю ее ближе, зарываясь лицом между ее ног. Я едва слышу ее тихий вздох, когда держу ее за бедра, мой язык ищет складки, скрытые крошечными волосками между ее ног. Влажность расцветает у меня на языке, а затем я ощущаю ее вкус во рту — терпкий, мускусный, сладкий.
Это то, что мне было нужно.
Я провожу языком по ее складочкам, и она вскрикивает, тяжело прижимаясь ко мне. Я не хочу, чтобы она причинила вред своим рукам, поэтому я тяну ее за ноги, показывая, что она должна присоединиться ко мне на полу, но мой рот не покидает ее влагалища. Я хочу остаться здесь навсегда.
Неловкими движениями и переплетением конечностей мне удается уложить ее на пол, на спину, и отсюда я могу попробовать ее на вкус, как пожелает мое сердце. Я провожу языком по нежным, влажным складочкам, исследуя ее. Она здесь мягкая, такая мягкая. Отверстие ее влагалища обжигающе горячее, и я погружаю туда свой язык, не в силах сопротивляться. Она извивается на мне, издавая тихие