— Видите, как плохо бросать товарищей, — сказал погодя Спиркин. — Пришлось обгонять вас на попутной… Вы вообще-то куда?
Костин не отвечал, и Спиркин продолжал с обидой:
— Если уж решили от нас избавиться, пожалуйста, мы можем путешествовать отдельно.
Костин похлопал его по плечу. Вопрос был решен.
— Мы подумали: черт с ним, когда еще в жизни будет! — снова заговорил Спиркин. — Никто не знает, где ты, не ждет, не ищет!
И шестеро мужчин несколько помятого вида, с нехитрыми вещичками в руках и за плечами бодро двинулись по улицам незнакомого городка.
— А теперь вопрос на засыпку, — сказал, остановившись, Султан. — Что это такое? Смотрите туда!
— Куда?
Султан показал куда. Никуда, просто на улицу. И они увидели эту улицу, прохожих, автобус, милиционера. Все было так, как всюду, и все было не так. По улице шли женщины: подруга с подругой, и еще одна подруга с подругой, и бабушка с внучкой, и две школьницы переходили улицу, модная девушка вышла из парикмахерской, и за рулем самосвала сидела женщина в платке, и женщина-милиционер стояла с жезлом на перекрестке.
— Что за город, ребята? — удивился Султан.
— Смотри сюда! — взял его за локоть Афонин.
Перед ними была Доска почета — щит с фотографиями. И оттуда смотрели опять одни женщины.
— Чур, это моя! — сказал Султан.
— Которая?
— Вон, с челкой.
— Ну и вкус.
— Вкус у меня, ребята, правильный. А твоя — вон, толстая.
— А что, ничего!
— Подождите, вот эту я себе беру!
Так они развлекались, пьянея от праздности и свободы, пока Крокодилыч не вскричал радостно:
— Вон мужик, смотрите!
— Где мужик, где?
— Эй, малый, иди сюда!
Мужчина, хоть и неказистый, но важный, подошел не спеша и, прикурив первым делом, встал, сунув руки в брюки, которые, сразу видно, носил здесь по праву.
— Ну? Что за шум, а драки нету? — спросил он по-свойски.
— Тебя увидели. Ты здесь один, что ли?
— Один к десяти.
— Хорошо устроился. А что же за город такой? Текстильная промышленность?
— Она, — сказал мужчина.
— Как же ты управляешься, малый?
— Оставайтесь. Научу.
— Николай! Долго я буду, нет? — раздался женский голос, и единственный представитель мужского пола сразу поспешил навстречу жене. Она стояла с сумкой у магазина.
…На почте тоже были одни женщины. Здесь оживился Спиркин:
— Здравствуйте. Можно от вас телеграмму отправить? Срочную!
— Здравствуйте. Можно.
— А позвонить по междугородной?
— Ждать придется.
— Тогда телеграмму.
— Постой, — остановил Спиркина Слон. — Какая телеграмма, ты что?
— Нужно, ребята. Просто — жив-здоров.
— Во-первых, ты не жив, а тем более не здоров, — сказал Султан. — Тебя ракетой накрыло. Все-все, пошли, никаких телеграмм.
Женщины на почте с удивлением слушали странный разговор.
…А потом были женщины в столовой, где приземлились проголодавшиеся друзья. Подносы с обилием блюд красноречиво говорили об их аппетитах. Группа девушек, обедавших за соседним столиком, с любопытством следила, как они поглощают борщи и бифштексы.
— Что, девушки? Соединимся? — предложил Султан и, не дожидаясь приглашения, двинул столик к столику девушек.
Афонин задержался у прилавка буфета. Его окликнули:
— Василий Сергеевич, ты что там? Вина не будет, мы вина не пьем!
— Вот так, девушки, — продолжал Султан. — Видели непьющих мужчин? Вот это мы. А вы работаете в магазине, в промтоварном. Тут, напротив. С двух до трех перерыв. Правильно?
— Нет, неправильно, — отозвалась одна из девушек. — Сегодня выходной, воскресенье.
— Как? Воскресенье? А я и забыл! Что же, и милиция не работает?
— А вам уже в милицию?
— Прописаться, — отвечал Султан. — Ну так что — воскресенье, какие планы? Кино, танцы?
— А что?
— Да вот хотим провести досуг. Мы люди военные, не смотрите, что в штатском, это у нас такое задание, и к тому же нас ракетой накрыло, так что нас вроде как и нет!..
…В парке, на танцплощадке, играла во всю мощь радиола, топтались парочки. Друзья были здесь в обществе девушек из столовой, новых своих знакомых. Девушек было пять, их — шесть. Спиркин, которому не досталось партнерши, сидел на лавочке среди немногочисленных зрителей.
Танцевал Султан.
— Да никак меня не звать. Дух. Я тебе правду говорю. Мы с того света. Духи.
Девушка смеялась:
— Потише, дух! Руку убери!
Вел свою партнершу, смешно притопывая, Слон — Слонов.
— Слушай, ты симпатичная. Сколько тебе лет? Только не говори «все мои», я это каждый раз слышу. Сколько?
— Двадцать шесть.
— Разведенная?
— Да.
— Муж выпивал?
— Откуда вы знаете?
— Да я сам такой. Жена от меня ушла. Нашла трезвого. Он ей покажет.
— Танцуете странно.
— Да я в жизни не танцевал.
— А бросить пить?
— А я завязал. Месяц уже ни капли. Ничего не зашивал, так — сила воли. Слушай, выходи за меня.
— Сейчас!
— У, какая ты грубая.
— А вам нежные нужны?
— Нежные, да.
Спиркин на лавочке выяснял у соседей:
— А это где, Гуськово? Там что?
— Деревня, что.
— Далеко отсюда?
— На чем ехать.
— А на чем едут?
— На катере. Вниз по реке…
Приятель Спиркина Афонин, обычно медлительный, на этот раз оживился, ведя свою партнершу.
— Вы здорово танцуете, — смеялась девушка.
— Учился.
— Где же это вас учили?
— В Доме культуры, в кружке. Всю молодость, можно сказать, протанцевал. Призы имел.
— Во как!
— Гляди. Сейчас больше топчутся. А надо поворачиваться, поворачиваться! — Он продемонстрировал, как надо поворачиваться, и снова притянул к себе девушку, твердо перехватив ее за талию. — Пошли. Научу!
— Куда идти-то?
— Ну что, не найдем места?
— Ишь, быстрый какой. Танцор!
— А что тянуть?
Танцевал с девушкой Герман.
— А вы что такой неразговорчивый?
— Тебе разговорчивые нравятся? Сейчас тогда мы моего друга позовем. — Герман указал на Спиркина.
— Не надо. Он мне не нравится.
— А я?
— Вы нравитесь.
— Что же тебе нравится во мне?
Герман впервые посмотрел на девушку: что там она щебечет, улыбаясь дерзко? Прямо в глаза посмотрел, заглянул за улыбку…
— Ты мне тоже нравишься, — сказал он. — Ты очень хорошая. Тебе никто не говорил?
— Нет.
— Ну вот я первый. Ты красивая. Очень красивая. — Он быстрым движением убрал волосы у нее со лба. — Вот так. Так лучше! Знаешь, я бы даже женился на тебе… Но вы же такой народ — через два года куда все девается! Крикливая, жадная…
— Я не буду крикливой, — сказала девушка.
— Честное слово?
— Да.
— Это меняет дело. Придется подумать.
— Вот именно, — усмехнулась девушка.
— Ах, это? — догадался Герман. И снял с пальца кольцо.
— Да вы что!
Но он, недолго думая, уже надел ей это кольцо. И продолжал танцевать как ни в чем не бывало.
В тот же вечер с теми же девушками купались в реке. Заполнили узкий песчаный пляж, огласили его криками, визгом, смехом. Герман входил в воду, держа за руку партнершу по танцам. Султан и Крокодилыч уже барахтались в реке с девушками, а предприимчивый Афонин вел свою подругу подальше от всех, когда вдруг на другом берегу, на темнеющей вдали полоске суши, загорелся костер — сначала маленьким огоньком, потом все ярче.
Это был знак, его ждали. Герман, оставив девушку, крикнул:
— Поплыли!
Не было Афонина.
— А где этот наш… водитель? — спохватился Крокодилыч. — Афонин! Василий, как тебя там! Василий Сергеевич!
— Василий Сергеевич! — позвал Спиркин и засвистел в два пальца. — Вася!
— Ну чего? — нехотя отозвался из кустов Афонин. — Где вы там?
Все были уже в воде, вся компания, и Афонин, чертыхаясь, тоже вошел в реку. Подруга его, как и все остальные подруги, смотрела растерянно вслед плывущим, ничего не понимая. Только одна из девушек плыла за мужчинами — дальше, дальше, не отставая.
— Подожди! — звала она, изо всех сил работая руками.
И догнала Германа.
— Ну что, моя хорошая? — спросил он.
— Я с тобой!
— Куда ты со мной, зачем? Там нет ничего. Плыви домой.
Но девушка упрямо не хотела возвращаться.
— Давай плыви назад, — повторил Герман.
— Вот я сейчас утону из-за тебя!
— Не утонешь.
Он больше не оборачивался, плыл все быстрее, и она наконец отстала, а впереди все ярче горел костер, и видны были головы плывущих, уже приближающихся к берегу друзей.
А на берегу у костра ждал Слон. Это был его костер. Он стоял и махал рукой, встречая товарищей, звал их к костру, словом, вел себя как гостеприимный хозяин.
— Тьфу, черт, как я доплыл, вы не знаете? — говорил, выбираясь на сушу, Спиркин. — Я же плавать-то, в общем, не умею.
— Что вы затеяли? — мрачно спрашивал Афонин. — А где вещи, вещи наши куда девали? Что за фокусы? Вы толком объясните…
— Здесь, здесь твои шмутки, не плачь! — Слон показал на лодку, стоящую у берега. В лодке сидел старик.
Стали одеваться. Крокодилыч шарил в лодке, что-то ища.
— Туфель, туфель второй. Есть, погоди-ка! А носки?
— Ключи выпали из кармана, вот номер. Как я домой попаду? — говорил Султан.
— И у меня ключи, — сказал, проверив карманы, Афонин. — И деньги, между прочим. А нет, деньги целы, пардон. Майки нету, вот что!
— Ну что, разобрались? — спросил дед-лодочник. — Все, бывайте.
Он уже отчалил, когда Крокодилыч спросил Слона:
— А дальше-то как? Отсюда?
— Не знаю. Мы с ним не договаривались.
— Погоди, а это что, остров или как?
— А черт его знает, — сказал Слон.
— Ты в уме или нет? — засмеялся Крокодилыч. — Что ж ты его отпустил-то?
— Ну вот, приехали, — сказал Афонин. — Да вы что, братцы? Я вообще не понимаю эту вашу затею. Герман Иванович!
— Что?
— Это твоя выдумка? Тогда объясни. Меня, можно сказать, от женщины оторвали.