— На тебе кожаная куртка, дорогая рубашка и джинсы. Дональд Трамп вполне мог бы так одеваться.
— Думаю, он одевается получше, — сказал Ло Манто, откинувшись на спинку стула, чтобы подошедший официант мог поставить перед ним тарелку с дымящейся пастой-спагетти в томатном соусе с говяжьим и свиным фаршем. — Но он не может уехать из Нью-Йорка даже на выходные, а я могу.
Фелипе положил вилку на край своей тарелки с пастой под соусом маринаре и, упершись ладонями в край стола, отодвинулся от него на несколько дюймов. Он пристально смотрел на Ло Манто, и в его широко открытых глазах уже не было прежней доверчивости.
— Ты — коп? — спросил мальчик внезапно севшим голосом.
Ло Манто кивнул с непроницаемым лицом, сунув в рот очередную порцию пасты.
— Правда, не здешний, — прожевав, добавил он, — а вот у себя в Неаполе я занимаюсь в основном делами, связанными с убийствами и наркотиками. Так что, если ты не убийца и не наркобарон, то можешь расслабиться и лопать дальше. Я обычно стараюсь не арестовывать тех, кто со мной обедает.
— А после обеда? — опасливо спросил Фелипе.
— Я думал, мы с тобой прогуляемся и потолкуем, — ответил Ло Манто. — Надо переварить еду, да и получше познакомиться не помешает.
— Не стоит тратить время на то, чтобы поближе со мной знакомиться, — быстро проговорил Фелипе, беря вилку и снова приступая к еде. Похоже, напряжение постепенно оставляло его. — Я стараюсь держаться от копов подальше, из какой бы страны они ни были.
— Прекрасно тебя понимаю, — ответил Ло Манто, ломая пополам большой кусок теплого хлеба. — К людям нужно подходить с разбором, а к полицейским — тем более. Поглядим, как у нас с тобой сложится. Если к концу прогулки ты решишь сказать мне «прощай», я на тебя не обижусь, а если это решу сделать я, ты тоже не взыщи.
— Что у тебя на уме? — спросил Фелипе. Помимо всего прочего, он был еще и крайне любопытен, а обедать с копом ему не приходилось еще ни разу в жизни. Ло Манто был ему симпатичен, и, не обращая внимания на внутренний голос, который по привычке требовал от него убраться подобру-поздорову, Фелипе расслабился, как советовал ему новый знакомец, и получал удовольствие от приятной компании. Если не считать того, что он был копом, этот мужчина ничем не отличался от остальных знакомых Фелипе, разве что блюда заказывал самые дорогие.
— Я долго отсутствовал, — заговорил Ло Манто. — Кое-что осталось прежним, но многое поменялось с тех пор, когда мне было столько же лет, сколько сейчас тебе. Если бы у меня было достаточно времени, то я, наверное, сумел бы разобраться с этим самостоятельно, но в том-то все и дело, что времени у меня в обрез, поэтому мне не помешает дополнительная пара зорких глаз, кто-то, кто ответит мне на внезапно возникший вопрос и поможет разобраться в местных тонкостях.
— Если тебе нужен стукач, то на меня можешь не рассчитывать, — набычился Фелипе. — Я такими вещами не занимаюсь. Кроме того, показать здесь на кого-то пальцем — это то же самое, что подписать себе смертный приговор.
— Я и не прошу тебя этого делать, — ответил Ло Манто. — Стукач мне не нужен. Этого добра у меня хватает.
— А кто же тогда тебе нужен? — озадаченно спросил мальчик.
— Союзник.
Глава 16
Сидя за рулем «Крайслера», Дженнифер потягивала из пластикового стаканчика фраппачино «Старбакс» — кофе с колотым льдом. Окно с ее стороны было опущено, двигатель негромко урчал. На пассажирском сиденье расположился Ло Манто. Он читал спортивный раздел итальянской газеты, поставив стаканчик с горячим кофе на приборный щиток. День обещал быть жарким и душным, но сейчас, ранним утром, воздух был прохладным и свежим. Витрины были еще закрыты металлическими ставнями, и лишь несколько лавочников поливали из шлангов тротуар перед своими магазинами, сосредоточенно наблюдая за тем, как грязь и мусор, крутясь в потоке воды, пропадают в полукруглых канализационных решетках.
— О чем вы говорили с Фернандесом после того, как я ушла? — спросила Дженнифер, ставя стаканчик с кофе в углубление под радио. — И не увиливай от ответа. Я хочу знать правду, пусть даже горькую. Я думаю, что после вчерашнего я это заслужила.
Ло Манто отложил газету и взял кофе. Сделав несколько глотков, он снова поставил стаканчик на приборную доску и повернулся к Дженнифер.
— Он пытался решить, годишься ли ты для этого задания или нет, и поэтому анализировал твои сильные и слабые стороны.
— И каков вывод? Подхожу я или нет?
— Ты же здесь, — развел руками Ло Манто, — и по-прежнему в игре, а все остальное не имеет значения. По крайней мере сейчас.
— Отправляясь на задание — на любое задание, — полицейский должен быть совершенно уверен в своем напарнике, — пояснила Дженнифер. — Поэтому мне нужно знать, хочешь ли ты, чтобы я находилась в эти дни рядом с тобой, или попытаешься сбыть меня с рук при первой же возможности.
— Мне в данной ситуации нужен только я сам, и дело вовсе не в том, считаю я тебя хорошим копом или нет. Просто это дело касается только меня, и мне не хочется, чтобы пострадал кто-то еще. Это моя война. В Неаполе я веду ее каждый день и привык делать это один.
— Фернандес больше не предлагал подключить вместо меня двух этих клоунов из убойного отдела — Джейкобса и Риверу?
— Их кандидатуры даже не обсуждались, — мотнул головой Ло Манто. — Предложи он мне в напарники самого Франка Серпицио, если бы тому надоело сидеть на пенсии, я бы и то отказался. Говорю же тебе, я привык работать в одиночку, и тут ни при чем конкретные люди — ты или кто-то другой.
— Но он отказал тебе? — спросила Дженнифер, повысив голос, чтобы перекричать шум проехавшего мимо автобуса.
— Он сказал: «Либо — напарник, либо — обратный билет до Неаполя», — сообщил Ло Манто. — Но уехать домой я пока не могу.
— Значит, мы обречены работать вместе, — подвела итог. Дженнифер, — как бы противно ни было нам обоим.
— Ты мне вовсе не противна, — возразил Ло Манто, глядя на ее лицо без малейших признаков косметики, светлые глаза и красиво очерченные губы, готовые в любой момент либо улыбнуться, либо гневно сжаться в узкую полоску. — Даже наоборот, особенно после вчерашней передряги. Тем более я не хочу, чтобы ты пострадала из-за моих проблем, которые не имеют к тебе никакого отношения. Теперь уже речь не идет о том, чтобы «нянчиться с копом-макаронником». Предстоит схватка с преступной «семьей».
Дженнифер глубоко вздохнула и посмотрела в открытое окно.
— Когда начнем? — спросила она, посмотрев на Ло Манто.
Итальянец указал на маленький цветочный магазин, втиснувшийся между солярием и баром.
— Сразу же после того, как цветочник откроет свою лавку, — ответил он.
Остановившись с центре магазина, Дженнифер наклонилась, чтобы понюхать гардению, росшую в цветочном горшке. Мужчина за прилавком оторвался от кипы бумаг, поглядел на раннюю посетительницу поверх очков и улыбнулся.
— Могу я вам чем-то помочь? — спросил он.
— Я только что привезла домой из больницы старую тетушку, — принялась фантазировать Дженнифер. — Она очень любит цветы, вот я и ищу что-нибудь, чтобы порадовать старушку.
— Она ходячая или прикована к постели? — уточнил продавец.
— А разве это имеет значение? — удивилась Дженнифер. — Ведь речь идет всего лишь о цветке.
— Не скажите! За цветком нужно ухаживать: поливать, подкармливать, — тоном школьного учителя начал рассказывать мужчина. — Если ваша тетя не в состоянии это делать, то и растение ей покупать не имеет смысла. Все равно оно очень скоро погибнет.
Дженнифер отошла от гардении и приблизилась к прилавку. Мужчина снял очки и отодвинул в сторону бумаги. Он был высок и крепко сложен, с густыми каштановыми волосами, небольшим шрамом под нижней губой и белоснежными, словно только что покрашенная стена, зубами.
— В таком случае я возьму дюжину роз, — сказала Дженнифер. — Желтых, если можно. Пусть в квартире будет хоть что-то, что умрет раньше моей тетушки.
— Вот теперь вы размышляете здраво, — проговорил мужчина, и его тонкие усики искривились в улыбке.
— Едва ли, — вздохнула Дженнифер, — поскольку тогда я купила бы цветок в горшке. Он нанес бы меньший урон моей кредитной карточке.
— На родственниках нельзя экономить, мисс, — заметил продавец.
— Можно, — отрезала Дженнифер. — Если это моя тетя.
Мужчина вышел из-за прилавка и, слегка прихрамывая, подошел к стеклянному ящику с охлажденным воздухом, в котором хранились свежие цветы.
— Я выберу для вас лучшие, — сказал он, — такие красивые, что при взгляде на них улыбка появится даже на самом грустном лице.
Дженнифер оперлась локтями о прилавок и оглядела магазин.
— Вы работаете здесь один? — спросила она, глядя, как продавец сдвинул в сторону стеклянную дверь и вынул из шкафа большое пластиковое ведро с нераспустившимися желтыми розами. Услышав вопрос, он на секунду замер, повернулся к ней и спросил внезапно затвердевшим голосом:
— А это имеет значение?
— Да нет, — невинным тоном ответила Дженнифер, чувствуя, как напрягся продавец. — Я просто так спросила, для поддержания беседы. Не надо меня за это убивать, хорошо?
— Если вам хочется поговорить, мы можем обсудить погоду. Для двухминутной беседы эта тема подойдет как нельзя лучше.
— Могу я заказать доставку этих цветов? — осведомилась Дженнифер. — Моя тетя живет недалеко, всего в нескольких кварталах отсюда.
— Если вашу тетю, как вы говорите, только что привезли домой из больницы, возможно, она была бы рада увидеть и ваше милое личико вместе с этими цветами? — предположил мужчина, возвращаясь к прилавку с дюжиной желтых роз, длинные стебли которых покоились на сгибе его правой руки.
— Сегодня я выхожу на новую работу, — сказала Дженнифер, — и не хотела бы опаздывать в первый же день. Тетя всю свою жизнь делала карьеру, она поймет.
Мужчина кивнул и положил цветы на прилавок. Затем он достал из-под прилавка рулон прозрачного упаковочного целлофана, ножницы и положил их рядом.