Всего их было шестеро. Нотазай, представлявший печально известный Форум; Джеймс Уэссекс, тот самый, печально известный Джеймс Уэссекс; Хулиан Ривьера Перес, техномант, чья работа на ЦРУ покрыта мраком; Сеф Хассан, натуралист и спец по минералам, представляющий интересы стран MENA [16] в магической сфере; медит из Пекинской организации, которого оказалось проще найти, чем выяснить его имя; и, наконец, профессор, доктор Аранья, чьи правительственные контракты тоже глубоко засекречены.
В отличие от шестерки, набранной Обществом, союз Эзры стремился не поубивать друг друга во имя сомнительного и недоступного приза, а разделить плоды совместной работы, добиться общей цели. Той самой, кстати, которую поставили перед собой двадцать с лишним лет назад Эзра и Атлас: низложить Общество, заменив его чем-то открытым, тем, что никому не пудрит мозги и не напускает тумана, прикрывая играми, интригами и тайнами тот факт, что под личиной праведности и достоинства скрыт очередной деспотичный клан.
– Мне стало известно, что каждый из вас кровно заинтересован в разоблачении Общества, – обратился Эзра к группе единомышленников в тот самый судьбоносный вечер первого собрания. Для половины их цель была идеологической, философской. Нотазай и Форум стремились к тому, чтобы хранимые как зеница ока и злонамеренно укрытые знания достались всем. Хассан хотел эти знания, захваченные, а следовательно, украденные колонизаторами, вернуть прежним владельцам. Профессор, бывшая активистка, думала использовать архивы в академических целях, у себя в лаборатории или в университете. Остальных же скорее вела корысть, но ведь одной филантропией счетов не оплатить и тайного общества медитов-убийц не уничтожить. В общем, о средствах думали не в первую очередь, уделяя больше внимания цели.
– Я получил доступ к архивам. – Эзра осторожно начал с главного козыря. Остальным хватало опыта, чтобы не показать удивления, однако полностью скрыть заинтересованность не удалось. – И я лично знаю, что в них хранится именно то, чего вы вне зависимости от намерений жаждете.
В конце концов Эзра когда-то и сам готов был всем пожертвовать ради обладания ресурсами библиотеки, но просчитался, положившись на Атласа. Не предусмотрел, что тот, закрепившись в Обществе, не будет нуждаться в Эзре.
И вот теперь Эзра делал предложение, сродни которому когда-то получил сам: соблазнительное и туманное. Сидевшие за столом, судя по их лицам, уже мысленно заполняли бумаги, предоставляя свои ресурсы в распоряжение Эзры. Только профессора предложение как будто не тронуло, да и Джеймс Уэссекс проявлял осторожную сдержанность.
Речь миллиардера звучала на удивление мягко. Стоило ему заговорить, как все инстинктивно подались вперед, прислушиваясь.
– Ждете, что мы поверим, будто Общество позволило вам войти в библиотеку, а после выпустило живым? Если, конечно, – тихо проговорил Уэссекс, – библиотека в принципе существует, а не является вымыслом.
Сидящие за столом насмешливо переглянулись. Все знали, что архивы Общества – не выдумка. Иначе чем еще объяснить саму природу и устройство власти или то, что некоторых медитов буквально преследовал успех?
Вопрос был в том, что именно хранится в архивах, а Эзра стал как раз тем, кто мог все доподлинно рассказать. Поэтому продолжил:
– До сего дня существование Александрийского общества подтверждала лишь его тень: медиты, которые так и не вернулись из его лона, или те, кто вышел, наделенный беспрецедентным могуществом. До сих пор библиотека была предметом домыслов и сплетен. – Эзра сделал паузу, посмотрев в глаза Нотазаю, который пристально смотрел в ответ. – Я могу назвать имена нынешнего класса посвященных, равно как и их специализации. Знаю, какое воспитание и образование они получили, мне известно их прошлое, а также кто их близкие, союзники и враги. А еще знаю, кто из кандидатов останется.
Повисла короткая пауза.
– Значит, ваш план… – открыть на них охоту? – безмятежно спросил Нотазай.
– Нет, – ответил Эзра, хотя в некотором смысле так и было. – Форум уже охотится на членов Общества, но его методики я бы назвал неэффективными, – бесцеремонно произнес он, глядя на Нотазая.
Тот задумчиво скрестил руки на груди. Он как никто другой знал, что самое действенное оружие Общества – это его скрытность. Если невозможно что-то доказать, то этого никому и не предъявить. Любое обвинение, которое Форум выдвигал против Общества, развеивалось как дым.
– Мой план, – пояснил Эзра, – в том, чтобы официально задержать новых кандидатов. – В прошлом Общество, не оставляя улик, хоронило свои тайны так же эффективно, как оно похоронило самого Эзру: стерев все следы его существования и тем самым подписав себе приговор. Они регулярно каялись в собственных грехах, веря, что смерть или обещания славы смогут купить им молчание. К несчастью для них, один из членов оказался лжецом. И теперь Эзра благодаря Атласу Блэйкли жив и несказанно зол. – Мы будем обращаться с кандидатами Общества как с преступниками, кем они, кстати, и являются, – заметил он, намекая на пункт об убийстве в договоре с Обществом. – И они сами проведут нас в его стены. Останется лишь раскрыть самые грязные секреты, а их в Обществе найдется немало. – По меньшей мере по одному на каждые десять лет еще с глубокой древности, когда появилась библиотека.
Перес побарабанил пальцами по столу.
– Для этого нужен всего один посвященный. Не все пятеро.
Сидевший рядом с ним медит-пекинец мельком улыбнулся, выражая согласие.
– Четверо, – поправил Эзра, потому что Либби так кстати известила его о смерти одного из однокашников. Сама она тоже не в счет. – Если бы хватало одного, – как бы между делом добавил он, – то что мешает Обществу позволить ему пойти на дно в одиночку и не рисковать раскрытием своих тайн?
Читай: Общество без колебаний пожертвует одним медитом во имя дела. Они и так раз в десять лет кем-то жертвовали. По-настоящему убедителен будет только полный набор.
Перес уступил сразу же:
– Аргумент принят.
– Вам все равно потребуется намного больше ресурсов. Больше, чем у нас есть, – сказал Нотазай, сложив пальцы домиком. – Проникнуть в их системы невозможно. Один только Хранитель – грозный противник. – Эзра чуть не вскипел при упоминании Атласа. – И, что важнее, Общество не пойдет прахом лишь потому, что один-единственный класс медитов заговорит. Оно не простояло бы так долго, если было бы так уязвимо.
– Система у них несовершенна, – возразил Эзра, который не ранее как этим вечером лично проник через брешь в так называемых непроницаемых охранных чарах особняка. – А среди оставшихся посвященных царит раскол. Отыскать разломы в основании самого Общества будет несложно.
Подобная уверенность повлияла и на остальных: они уже как будто делили шкуру редкого и ценного зверя.
Все, кроме одного. От Эзры не укрылось, что профессор, пока остальные кивают, сидит совершенно неподвижно.
– Что станет с библиотекой после того, как вы захватите посвященных? – спросил Нотазай.
– Мы сделаем ее открытой, – пожал плечами Эзра, – доступной миру.
– Не все ее содержимое предназначено для общественного ознакомления, – напомнил Перес. Сделав паузу, он взглянул на пекинца – тот не обернулся, – а потом на Джеймса Уэссекса – тот спокойно посмотрел на него в ответ.
Впрочем, этот довод Эзра уже слышал. Все они слышали.
– Уж лучше пусть опасное знание станет открытым, чем сохранится в руках тайной элиты, – сказал Эзра. С таким аргументом Перес, как и все остальные, уже не мог не согласиться.
С этого момента всем стало очевидно, что решающим моментом плана станут ресурсы, на которые ссылался Нотазай: государственный аппарат, разведка и, разумеется, деньги. Придется раскинуть свое влияние на весь мир, чтобы пусть и неохотно, но объединить усилия перед лицом общего врага; а самое главное – оставалось не так много времени. Выполнив обязательства перед архивами, четыре пешки Атласа, несомненно, закрепятся в обществе, став неподсудными, как и все их предшественники. Но пока их держали на привязи, в надежном укрытии: еще на год они останутся практически недосягаемыми. Впрочем, у Эзры будут небольшое окошко и всего одна попытка. Если, напомнил он себе, она не удастся, последствия могут оказаться плачевными: их не переживет не только его совесть. Потому и нужно успевать всюду и сразу.
Спасение мира напоминало густой лес монотонных задач, и с каждой из них приходилось разбираться по отдельности, методично. Эзра быстро усвоил, что путешествия – тот еще геморрой, даже если пользоваться самой быстрой сетью медитских каналов, предоставленных новыми коллегами. Перемещаться порталами корпорации «Уэссекс» – они функционировали подобно временным дверям Эзры, только связывая частные узлы в крупных городах, – было невероятно удобно, и все же… нельзя планировать ловушки для самых опасных медитов в истории целыми днями, да и разница во времени добивала.
– К этому привыкаешь, – сказала Иден, вроде бы секретарь Джеймса Уэссекса или помощница. (У Эзры, в отличие от Атласа, была короткая память на имена, профессии и прочие банальности.) Она встретила Эзру в отеле, где тому предложил остановиться Нотазай, в заведении, похожем на дворец, с напыщенным названием. – К сожалению, от циркадных ритмов мы пока еще не ушли.
– Верно. – Эзра общался с Иден не первый раз, но по-прежнему не знал, что говорить. Ее окружал флер надменности, и она наверняка в уме оценивала всех, кого видит. Она имела гибкую фигуру и высокий для девушки рост, почти такой же, как у Эзры. Волосы – гладкие каштановые, глаза зеленые, с янтарным, похожим на звезды узором. Эзра чувствовал исходящую от Иден смутную угрозу, как будто своего последнего партнера она убила и съела.
– Как бы там ни было, Нотазай ждет вас в кафе, – сказала она. – Вечером я тоже туда загляну. Только сначала улажу кое-какие личные дела.
Эзра не знал, стоит ли как-то развивать эту тему.