– Ха, – злобно отозвался Эзра, – я бы ни за что…
– Эзра, – устало перебил его Атлас, – прошу, хоть немного поверь мне.
Эзру снова охватила тревога. Его, как громоотвод, молнией пронзила ярость при мысли, что Атлас еще умудряется считать себя жертвой. Как будто один Эзра тут предатель.
– Я и так много тебе верил.
– Да. Больше, чем я того заслуживаю, – снисходительно согласился Атлас, – иначе ты так не переживал бы из-за меня.
– Что-что? – Эзра вскочил на ноги и вытаращился на Атласа. – В каком смысле я из-за тебя переживаю? Как ты не поймешь? Ты же – причина всего этого! Я из-за тебя за это дело взялся!
Как ни прискорбно, Атлас и правда этого не понимал.
– И что же я, по-твоему, такого сделал? – с легким весельем в голосе поинтересовался Атлас, чем еще больше разозлил Эзру. Видимо, на это и был расчет: поиздеваться над ним, сыграть на его беспомощности. – Ты же очевидно предостерегаешь меня от ужасных, низких поступков, – сухо произнес Атлас, – иначе не пошел бы на убийство пятерых человек.
Когда обвинения прозвучали вслух, Эзра вдруг ощутил пустоту внутри и на некоторое время остолбенел.
– Я никого не убивал.
– Верно. Но думаешь, при этом твои руки чисты? – На этот раз веселье в голосе Атласа смешалось с сочувствием. Словно это Эзре нужно было исповедаться в грехах. – Ты четко распланировал смерти пятерых членов Общества, – напомнил Атлас, – а шестого похитил.
Так вот какую игру он затеял: спастись, перехватив инициативу и выставив виноватым самого Эзру.
– Один и так был уже мертв, – раздраженно сказал Эзра, – благодаря твоему дорогому Обществу…
– Нет, – резко произнес Атлас, выбив на время Эзру из колеи. – Каллум Нова этим утром живым покинул дом.
Эзра моргнул.
– Я… – Он замолчал. – Я все равно не говорил, чтобы их убили. А эмпат был…
– Все еще веришь, что твой план осуществится? Чем, по-твоему, обернется раскрытие их имен, специальностей, близких и друзей, адресов? Думаешь, дело закончится поимкой этих шестерых? – Эзра молчал, и Атлас продолжил: – Ты не хуже меня знаешь природу людей, Эзра, и потому должен понимать, что ждет новеньких. Ты нарисовал на них мишени, и их смерти – на твоих руках.
– А ты сделал из них оружие! Если бы не ты…
– Если бы не я, они бы не совершили своих открытий. А может, и совершили бы, кто знает? – Атлас продолжал сидеть, следя за Эзрой, который нервно переминался с ноги на ногу. – А вот если бы не ты, они бы совершенно точно не угодили бы в западню. Сдается мне, ситуация неразрешимая.
Это что, шутка такая?
– Ты не знаешь, убьют их или нет. – Если даже Эзра сейчас уловил нотки сомнения в собственном голосе, то Атлас и подавно их слышал.
– Но вот тебе придется меня убить, – пожимая плечами, произнес он. – Придется, а иначе все, что ты совершил, пропадет впустую. Получится, что ты зря предал собственные убеждения.
Он встал и развел руки, словно делая из себя широкую мишень, чтобы облегчить Эзре задачу. Еще никогда Эзра так сильно не желал ему смерти. Неужели Атлас и правда хочет погибнуть? В идеале ему бы сдохнуть от какой-нибудь кары свыше, например, от удара молнией. Эзра ждал, но, видимо, в доме и правда никого больше не было. Олимп опустел, и преисподняя – тоже. Дьяволы слетелись сюда.
– Ты прав, – сказал Эзра. – Придется тебя убить.
К сожалению, его голос по-прежнему звучал неуверенно. Эзра словно уговаривал сам себя, что, учитывая ставки, было плохо. Но ведь Атлас всегда умел заставить его почувствовать себя кротким, маленьким, незначительным. В самом же Атласе, напротив, всегда ощущалась величина, он сиял, и погасить его свет было невозможно. Но сейчас Эзре придется с этим покончить. Иначе никак.
– Однако пришел ты сюда не за этим, – напомнил Атлас, и Эзра резко поднял взгляд.
– Что?
– Ты должен меня убить. Поверь, я все знаю и все понимаю. Вижу, как твоя логика возвращает тебя в эту комнату, к этому моменту. Все должно закончиться здесь. – Пауза. – Но пришел ты не за тем.
– О, отлично. – Эзра рассмеялся, но как-то вяло. Он ощущал горечь, готовый получить очередной подарок в виде откровения от Атласа Блэйкли. – Ну так скажи, – безучастно предложил он, – зачем же я пришел? Если не избавиться от тебя наконец.
– Ты пришел, – глядя на него с жалостью, сказал Атлас, – потому что наконец осознал, что есть нечто похуже меня.
На короткое мгновение Эзра оцепенел, как если бы Атлас вновь прочел его мысли.
Однако Эзра установил все доступные человечеству телепатические блоки и поэтому хмыкнул в ответ:
– О, я тебя умоляю…
– Нет, ты прав, дело не в этом, – согласился Атлас. – Просто ты понимаешь, что все остальные – они как я. Проблема не во мне, а в тебе. Ты не вписываешься. Твои убеждения, все, что для тебя важно, никак не улучшают мир других, и поэтому они не станут слушать тебя, никогда тебе не поверят. Ты шел сюда спасти мир, но по пути лишь творил разрушение, оправдывая насилие. – Атлас снова немного помолчал. – Я не тот, кем ты меня себе представляешь, Эзра, и другие – тоже. Все не так, как ты хотел. Ты все воображал неправильно.
Эзра отвернулся к окну.
– Ты понятия не имеешь, чем мне…
– …пришлось пожертвовать? – подсказал Атлас.
Эзра чувствовал на себе его внимательный взгляд, но не оборачивался.
– Думаешь, я не понимаю, какие противоречия раздирают тебя прямо сейчас, Эзра? – усмехнулся Атлас. – Двадцать лет назад я нашел лазейку. Решил составить собственный план, создать собственный мир. И знаешь, к чему привел мой выбор?
«Пошел ты, – подумал Эзра. – Иди в задницу, Атлас Блэйкли, даже не думай…»
– Остальные четверо умерли, – сообщил Атлас, и Эзра невольно, сам того не заметив, обернулся. – Помнишь их? Может, и нет. Я и сам не особенно-то о них думал, и сначала это казалось мне неважным. Я решил, что это совпадение, что им просто не повезло, – лениво вспоминал Атлас, поглаживая костяшки кулака. – Но затем сообразил, что это моя вина, ведь мне было велено принести жертву, а я предпочел собственные интересы. Предпочел держаться плана, который разработал с тобой. Затем выбрал это, – сказал он, имея в виду офис, – поскольку в какой-то момент пришел к тому же выводу, что и ты: если не стану Хранителем, не осуществлю своего плана, то кровь остальных четверых на моих руках будет напрасной.
Эзре стало трудно дышать. Он не мог даже проглотить комок, стоявший в горле. Не мог думать.
– Они мертвы? Остальные…
– Да.
Эзра нахмурился:
– Но почему тогда…
– Жив я? – подсказал Атлас, пожимая печами. – Видимо, потому, что остался здесь, при архивах. Я по-прежнему в доме, и он может мною воспользоваться, магия разлагает меня изнутри и берет все, что во мне остается. Я храню архивы, а они взамен дают мне определенную долю свободы, – с почтением произнес он, – но живу я в долг. С меня все еще причитается жертва.
– Ты сам хочешь, чтобы я тебя убил, – задыхаясь, сказал Эзра. – Ты ждешь, когда я это сделаю, да?
– Почему нет? Не ты – так кто-то другой, – снова пожал плечами Атлас. – Кто-то из твоих новых друзей или сами архивы. Как бы там ни было, Эзра, однажды я умру. Что мне совершить в отпущенное время, дабы снять с себя тяжесть грехов?
Атлас, которого знал Эзра, так легко не сдавался, но теперь цель Эзры словно потеряла всякий смысл. Идея оказалась пшиком, а вместе с ней – и то, что им двигало и давало повод жить. Если не станет Атласа, а Общество никуда не денется, то зачем тогда жил Эзра?
– Что за… – Он облизнул пересохшие губы. – Это какая-то реверсивная психология? Ты побуждаешь меня сделать это, чтобы я отказался от задуманного?
Мрачно посмеиваясь, Атлас покачал головой:
– Нет. Я считаю, что мы живем по некой схеме, Эзра. И еще, что мы с тобой выбрали неверные пути. – Атлас как-то странно посмотрел на Эзру. – Если ты дашь мне закончить исследование, у меня появится шанс все исправить. Вернуть все на круги своя.
– Боже ты мой. – Эзра чуть не рассмеялся. – Так ты меня вербуешь? Снова?
– Нет, – медленно покачал головой Атлас, – я пытаюсь донести до тебя, что все мои поступки, все мои попытки совершены с позиции разума. Да, я не сказал тебе правду, позволив заблуждаться на мой счет, но лишь потому, что не хотел взваливать на тебя бремя этой самой правды.
– О, ну слава богу, – чуть не рыча, ответил Эзра, сердито расхаживая перед столом. – Спасибо, что утаил ее от меня, ведь так я совсем ни капельки не страдал. Как это великодушно с твоей стороны, – глумливо произнес Эзра, – решить за меня, что мне положено знать…
– Как ты с ней поступишь? – спросил Атлас. – Я про Либби.
– Я не… – Эзра осекся, услышав ее имя. – Что?
– Ты же знаешь, что без нее мне успеха не видать, и я это с готовностью признаю. Ты убрал ее на время из уравнения, но, если меня не убить, она все равно будет угрожать тебе и твоим планам. Либби – недостающая деталь моего замысла, и ты это знаешь. Так как ты с ней поступишь?
– Я… – Эзра снова осекся. – Это неважно, потому что я все-таки тебя убью. Поэтому… – Эзра постоянно запинался. Ему мешало говорить чувство безысходности. – Поэтому я и пришел сюда, Атлас. Тебя надо остановить, тебя… – В горле совершенно пересохло. – Нельзя же просто играть в Бога, Атлас…
– Тебе хочется ненавидеть меня, Эзра, но ты ничего не испытываешь.
– Заткнись! – рявкнул Эзра. – Не тебе решать, что творится у меня в голове, Атлас. Это был наш общий план, а не твой…
– Она не станет отсиживаться в прошлом, – предупредил Атлас. – Она и есть твоя самая большая ошибка, Эзра. Ты ошибся, не приведя ее сюда, но дав ей стать опасной. – Где, в отчаянии думал Эзра, избиение? Почему для Атласа все не завершается огнем и потопом, мором и кровью? В груди у Эзры будто разразилась война, царило разрушение, шел пир во время чумы. – Хотел бы ты меня остановить по-настоящему, знал бы как. И тебе давно стоило понять, – предупредил Атлас, – что, если ты не убьешь ее, она навсегда останется твоей ахиллесовой пятой.