Джейм внимательно его рассматривала. Конечно, прошло уже некоторое время с их последней встречи, но не стала ли щель в его черепе всё же чуть-чуть меньше, чем была в прошлый раз? Насколько она помнила, раньше она доходила ему почти до самых бровей. А теперь корешок белого шрама приподнялся и скрылся в дикой, спутанной массе его седых волос.
Он уселся на корточки и оглядел комнату. У неё сжалось сердце; эта развалина была величайшим боевым лидером Кенцирата, триумфатором сотен битв. Никто, ни великий, ни малый, не должен пребывать в таком состоянии.
Его ноздри расширились и он фыркнул.
В следующее мгновение он оказался над ней.
Джейм нырнула вниз, когда смертоносные когти мазнули у неё над головой, выбивая из стены мелкую крошку. Их возвратный удар проскрежетал по металлической сетке, закрывающей ей лицо. Она скакнула в сторону, но он последовал за ней, оскалив зубы. Его укус отхватил половину её рукава. Она закрылась другим, отчаянно надеясь на свой д'хен для ножевого боя, с его усиленной сталью тканью. Защита из простой набивки была здесь явно слабовата. Выкатившись за пределы его досягаемости, она приняла защитную стойку, выпустив наружу когти. Милосердные Трое, нежели она действительно готова применить их на нём, когда у него вообще нет брони? С другой стороны, он, похоже, задался целью выпотрошить её, если сможет.
В своё время Комендант прервал их занятия, посчитав их слишком опасными. Почему он передумал?
Медведь снова пошёл вперёд. Бросив себя под дугу его замаха, она почувствовала, как его когти разорвали шнурок её шлема и запутались в её волосах. Теперь он поднимал её вверх. Её ноги утратили контакт с землёй.
Комендант черным вихрем перескочил через ограждение и приземлился позади своего брата. Джейм стянула прочь свою маску, не отводя глаз от Медведя.
— С-сенетари.
— Ха. — Он поднял её ещё выше и держал в нескольких дюймах от своего лица. — Ты. — Он коснулся её чернеющего глаза, разбитой губы. Его охватила сильная дрожь. Он бросил её и отступил назад, тряся головой, как будто это причиняло боль. — Не. не. не могу!
Комендант положил ему на плечо руку и вывел из комнаты. Джейм, оставшись одна, принялась задумчиво соскребать с себя то, что осталось от её брони.
По пути обратно в свои покои, пересекая большой зал, она столкнулась с Тиммоном, его матерью и Раном Аденом.
Леди Дистан была одета в дамастовый (парчовый) дорожный плащ, отделанный розовым мехом, накинутый поверх волнующегося персикового платья. С головы до пят, всем своим ароматом и окраской она напоминала оживший розарий, и была такой горделивой и ухоженной, что могла посрамить даже этот прекрасный цветок. Под своей маской, она, без сомнения, очень напоминала собой и своего красавца-сына, и его отца, её консорта и полубрата Передана.
— Так-так-так, — сказала она, разглядывая Джейм с высоты своего изящного носа, — так это и есть твоя маленькая подружка.
Джейм приподняла бровь. Если эта леди и была выше, чем она, то это только благодаря копне шикарных волос, нагромождённых под её верховым капюшоном. И всё же, обладая такой элегантной самоуверенностью, она могла заставить любого почувствовать себя ничтожеством, особенно когда у тебя побито лицо и порвана одежда.
Такой она казалась и Рану Адену, который держался позади и рассматривал её с холодным, неодобрительным презрением.
— Мама, Двоюродный Дед Аден, это Джеймс, Лордан Норф.
Джейм отдала набросок салюта, думая про себя, Трое, как же я ненавижу это имя; впрочем, она была совсем не в настроении делать Ардетам подарок в виде своего настоящего имени.
Как бы то ни было, она прекрасно сознавала, как эти два нобля должны были её воспринимать — неряшливая девчонка-сорванец, играющая в солдата. Как рассказала ей Бренвир, девушки хайборны порой проходили через подобную фазу взросления, и не важно, что сама Бренвир так до конца и не выросла из неё. Иногда эта фаза сопровождалась подложным состоянием берсерка. Тиммон должен был хорошо знать, что в редких вспышках Джейм не было ничего похожего на притворство.
— В ней действительно проглядывает Норф — правда, едва-едва, — сказала его мать, натягивая пару бледно-розовых перчаток. — Сколько тебе лет, дитя?
Это был хороший вопрос. Сказать «как и моему брату» означало поднять больше вопросов, чем было ответов, учитывая, что её брат-близнец был на добрых десять лет старше, чем она. И кстати говоря, у неё не было не малейшего понятия, кто из них родился первым.
— Примерно столько же, что и Тиммону, леди.
В сопровождении лёгкого цокота копыт из подземной конюшни привели кобылу Дистан. Джейм подумала, что только по недосмотру, лошадь была скорее белой, чем розовокрашенной, пока не увидела мерцание розовых глаз альбиноса.
— А кем была твоя мать?
Прямой вопрос на эту тему был большой грубостью. Леди Дистан определённо не видела никакого резона сохранять учтивость с таким оборвышем, как Джейм.
Не дождавшись ответа, она деликатно, но презрительно фыркнула и повернулась к своему сыну.
— А тебе она сказала?
— Нет, Мама. — Бедняга Тиммон выглядел смущённым и стеснённым, кончики его ушей алели. Он определенно не был уверен в том, что его прародительница до конца понимает, о ком говорит, и это полностью соответствовало действительности. — Мы ещё не в тех отношениях.
— Тогда старайся усерднее. Адирайна клянётся, что её родословная чиста, вопреки её наружности. Кто-нибудь рано или поздно затащит её в постель. И будет лучше, если это будешь ты.
— Да, Мама. — Теперь у него горело всё лицо.
Любопытно. Раньше, он мог бы рассмеяться. Джейм задумалась, а что если, несмотря на все его опыты по созданию уютного огонька прошлой ночью, он всё же начал воспринимать её серьёзно.
Леди Дистан похлопала Тиммона по щеке. — Береги себя, мой дорогой мальчик. И помни о том, что я тебе говорила, а также и то, что ты обязан и своей крови, и памяти своего дорогого отца.
По пандусу снова застучали копыта: эскорт миледи. Она поцеловала Тиммона, приняла помощь Рана Адена, чтобы забраться в седло, и выехала из зала в пышном великолепии, в сопровождении своего дяди.
Тиммон выпустил воздух протяжным, долго сдерживаемым вздохом. — Если это хоть как-то поможет, — сказал он, — то я извиняюсь. С точки зрения моей Матери и Двоюродного Деда Адена, никакая кровь не может быть болеё изысканной, чем их собственная, а ты к тому же выглядишь как самый настоящий неуклюжий подросток. Что стряслось с твоим лицом?
— Сначала лошадь, потом корова, затем её тёлёнок, и, наконец, Медведь. Я чувствую себя так, как будто меня растоптал целый зверинец.
— Комендант бросил тебя обратно в Яму? Почему?
— Будь я проклята, если знаю, разве что Лорд Каинрон снова его оседлал, желая видеть меня разорванной на кусочки, что почти и случилось. Тиммон, сколько времени может занять исцеление кендара шанира?
— Ты меня спрашиваешь? Ну, я полагаю, что рано или поздно, это должно обязательно произойти, если только их не убили окончательно. А что такое?
Она ему рассказала.
— Тебе всё приснилось, — сказал он. — Почему именно сейчас, спустя столько времени?
— Возможно, — сказала Джейм, — из-за того, что у него наконец-то есть кто-то, кого он может учить. Ничем не занятый разум гниёт. Но разве он может поправиться, пока он заперт в той крысиной дыре?
Тиммон покачал головой. — Ты всё больше принимаешь желаемое за действительное. Сфокусируйся на настоящем, и на будущем. А между прочим, ты в курсе, что твои губы синеют? Вот. Возьми мою куртку. — Он накинул её ей на плечи.
— Следуешь совету матери?
— Маме лучше знать. Иногда. Ты и так знаешь, что я хочу затащить тебя в постель — я же старался как только мог — но не ради Мамочки или её драгоценных родословных. И всё же, имей в виду, — добавил он задумчиво, — что прямо сейчас это ещё не главная беда.
— Почему? Что стряслось?
Они вышли на заснеженную деревянную дорожку, где куртка Тиммона оказалась как нельзя кстати. Теперь пришла его очередь дрожать, хотя и не обязательно, что от холода.
— Ты же знаешь, что мой дедушка Лорд Ардет был в Южных Пустошах с прошлой зимы, разыскивая кости моего отца. Ну, в его отсутствие управление домом взял на себя Кузен Дари.
— У которого дыхание как у дохлого угря.
— Ну, да, но это не совсем его вина. У бедняги аллергия на свои собственные зубы. Они всё время гниют, выпадают и отрастают заново. Как бы то ни было, теперь он обратился к Верховному Лорду с просьбой сделать его лорданом регентом.
— И что, он может так легко отмахнуться от тебя и сместить своего лорда?
— Только при согласии всего дома и Верховного Лорда. Пока что, у Дари нет достаточной поддержки. Однако, Мать боится, что Дедушка впадает в слабость. Он уже определённо достаточно стар, да ещё эта одержимость его.
Это Джейм вполне могла понять. Хайборны жили долгую жизнь, но их кончина часто бывала неожиданной и быстрой, как будто их мозги внезапно рассыпались под грузом прожитых лет. Переутомление и горе Адрика вполне могли ускорить этот распад, особенно если все его поиски по-прежнему оставались напрасны.
Кольцо, почерневший палец, отломленный и засунутый в карман. у кого, и кем?
— Погоди-ка. Эти рандоны Ардеты, которые в последнее время так круто за тебя взялись — не может ли оказаться так, что они привязаны к Дари?
Мгновение, он глазел на неё открыв рот и выглядя и в самом деле очень юным. — Я думаю, ты права. Приятно знать, что изменения в них, а не во мне. И теперь всё, о чём мне нужно беспокоиться, так это Презентация Лорданов.
— Что?
Его лицо расколола ухмылка. — Тебе никто не сказал? Опять?
— Тиммон, ты же знаешь, что я во всём этом новичок.
— Ну, в этот раз в этом нет ничего такого ужасного — обычно. Ближе к концу зимы, Верховный Совет соберётся, чтобы решить, кто и куда будет посылать своих наёмников, чтобы это не кончилось встречей друг с другом в поле. Лорды используют эту возможность, чтобы представить друг другу своих текущих наследников.