Из-за инсулинорезистентности мы чувствуем, что сахара мало, даже когда его много
Когда мы здоровы, симптомы гипогликемии у нас не появляются до тех пор, пока сахар в крови не упадет намного ниже нормальной нижней границы диапазона – 65 миллиграммов на децилитр (3,6 ммоль/л). Собственно говоря, медицинское определение гипогликемии – уровень сахара в крови 50 мг/дл (2,7 ммоль/л) или меньше. Эта цифры основана на исследованиях, проведенных в 1950-х и 1960-х гг., которые показали, что люди чувствуют себя и функционируют вполне нормально, пока сахар не падает ниже 54 мг/дл (3,0 ммоль/л). Как мы уже видели, большинство современных людей резистентны к инсулину, а из-за инсулинорезистентности мы можем почувствовать симптомы гипогликемии, даже когда сахара в крови достаточно. Я обнаружила, что небольшая инсулинорезистентность вызывает чувство гипогликемии, когда сахар в крови падает ниже 75 (4,1) или 80 мг/дл (4,4 ммоль/л). И чем сильнее становится инсулинорезистентность, тем выше поднимается пороговое значение. Пациенты с преддиабетом часто говорят мне, что чувствуют симптомы гипогликемии, когда сахар в крови опускается ниже 100 мг/дл (5,5 ммоль/л). А у людей с запущенным, неконтролируемым диабетом 2-го типа ощущения гипогликемии могут появляться, даже если сахар опустится ниже 200 мг/дл (11 ммоль/л).
Кроме того, больные диабетом часто замечают, что у них сахар в крови не опускается до нормального уровня, даже если они избегают сахара и углеводов, что может показаться странным: откуда тогда весь этот сахар берется? И, что еще более странно, диабетик может проснуться с высоким сахаром в крови – например, 120 мг/дл (хотя после ночного голодания он должен быть намного ниже 100), а через час сахар нередко поднимается еще сильнее, скажем, до 140, хотя он вообще еще ничего не ел. На рис. 3–4 видно, что у большинства людей уровень сахара начинает подниматься около 6 утра, то есть чаще всего еще до завтрака.
Это выглядит абсолютной бессмыслицей, если не понимать, как работает глюконеогенез. Глюконеогенез помогает сахарозависимому метаболизму повышать уровень сахара натощак все больше и больше, чтобы удовлетворить потребности организма в энергии. И именно это и происходит: с каждым годом сахар в крови натощак все растет. После того как этот уровень превышает 100, у пациента диагностируют преддиабет. Когда уровень становится больше 125, уже ставят диагноз «диабет». Потребность в сахаре растет – а вместе с ним растет и пороговое значение, при котором человек с инсулинорезистентностью чувствует голод и симптомы гипогликемии.
Патологический голод – это малоизвестный, но мощный стимулятор набора веса. Он подавляет нормальные системы контроля аппетита в мозге, из-за чего у нас возникает чувство, словно мы голодали несколько дней, хотя после завтрака прошло лишь несколько часов. Обычно система контроля аппетита, когда мы хорошо наедимся, получает порцию гормонов сытости. Лептин, например, вырабатывается жировыми клетками, и это мощный подавитель голода. Другой гормон сытости, ГПП-1 (глюканоподобный пептид-1), вырабатывается кишечником вскоре после приема пищи – и он тоже подавляет голод. Недавно ученые обнаружили, что гипогликемия полностью и очень сильно подавляет эту систему, вызывая «значительное увеличения потребления пищи» у подопытных животных. В одном эксперименте животные начали есть втрое больше и в целом вели себя так, словно ужасно голодны (см. рис. 4–3)[135]. Это открытие помогает объяснить, почему даже при самой большой мотивации сбросить вес бывает так трудно.
Новые лекарства вроде «Оземпика» или «Вегови» могут устранить подавляющие сигналы и дать людям долгожданное облегчение от неприятных стрессовых сигналов, приходящих со всех концов организма. Эти лекарства помогают уменьшить количество потребляемых калорий куда менее болезненным способом, чем все остальные. Но людям нужны эти средства только тогда, когда они инсулинорезистентны. Если мы здоровы, то можем спокойно ограничивать себя в калориях без лекарств.
В нормальных ситуациях эти лекарства нам не нужны, потому что наш собственный ГПП-1 и целый арсенал других гормонов сытости обеспечивают профилактику голода между приемами пищи, особенно если у нас запасено много энергии в виде жира. Эти гормоны также помогают нам отложить вилку после того, как мы уже достаточно наелись, вызывая легкую тошноту и тем самым предотвращая переедание. Инсулинорезистентность разрушает все эти процессы, вызывая гипогликемию.
Уровень подавляющего аппетит гормона ГПП-1 обычно подскакивает после плотного приема пищи, после чего через несколько минут возвращается в норму. Скачок ГПП-1 должен вызывать неприятную тошноту от одной мысли, что нужно есть больше, а нормальный уровень гормона между приемами пищи – мешать чувствовать голод. Эта система перестает работать при инсулинорезистентности. И тут на сцену выходят ГПП-1-подобные суперхитовые лекарства для похудения «Оземпик» и «Вегови». Эти лекарства постоянно бомбардируют мозг эквивалентом концентрации ГПП-1, в 100–1000 раз превышающей концентрацию ГПП-1, которая обычно наблюдается между приемами пищи[136]. Примерно для трети людей, их принимающих, они работают просто великолепно, подавляя аппетит. Эта цифра может показаться небольшой, но она лучше, чем у большинства других лекарств для снижения веса. Но, естественно, как только человек перестает принимать лекарство, патологический голод возвращается – и, к сожалению, во многих случаях вслед за ним возвращается и вес. Глубинная причина этого вида голода – конечно же, не дефицит ГПП-1. Дело в том, что переизбыток ПНЖК в телесном жире не позволяет клеткам получать из него достаточно энергии. Падение сахара в крови, случающееся из-за этого, снижает уровень энергии в мозге – это метаболическая чрезвычайная ситуация, которая мешает сконцентрироваться, запускает режим «бей или беги» и заставляет искать еду. (К счастью, нам не нужно полностью избавляться от инсулинорезистентности, чтобы восстановить более-менее нормальный аппетит; нам нужно всего лишь предотвратить патологический голод шаг за шагом, обед за обедом – и в третьей части вы узнаете, как это сделать.)
Что вполне логично, все эти скачки сахара, дефицит энергии и стрессовые гормоны могут довольно сильно портить настроение. Если такое происходит время от времени, это может испортить вам день. Но если такое происходит каждый день, это изменит вашу жизнь. Собственно говоря, новые исследования связывают гипогликемию и патологический голод с распространенными проблемами поведения и даже психическими заболеваниями.
Доктор Франческо Лери, психолог-исследователь из Гуэлфского университета, всегда недолюбливал термин «гозлодный», предполагая, что люди просто пользуются им в качестве удобного оправдания своего плохого поведения. Но однажды ему так надоело об этом слушать, что он решил всерьез взяться за эту проблему. Доктор Лери сомневался, что сахар в крови в принципе может упасть настолько низко, чтобы влиять на настроение, и разработал эксперимент, чтобы доказать, что эта идея в принципе неверна. «Я скептически относился к утверждениям людей, что они становятся сварливыми, если не поедят», – писал он в пресс-релизе. Но исследованиям вскоре удалось его переубедить. В 2018 г. в журнале Psychopharmacology был опубликован его эксперимент, показавший, что небольшой, но быстрый спад уровня глюкозы может оказать долговременное негативное воздействие на наше эмоциональное состояние. Исследование стало эпохальным, потому что первым показало явную связь между доступом мозга к необходимым запасам энергии и психическим здоровьем[137].
В эксперименте мышей тестировали на тревогу, используя стандартизированную процедуру обуславливания, которая подражала человеческим тревожным расстройствам. Обуславливание – это ассоциирование эмоционального состояния с неким фактором окружающей среды. Например, если звонить в колокольчик при кормлении, собаки приобретают условный рефлекс слюноотделения при звоне колокольчика. Команда доктора Лери выработала условный рефлекс у группы мышей, делая им инъекции блокатора глюкозного метаболизма, который вызывал у них временный спад сахара в крови, а затем сажая каждую мышь в отдельную маленькую камеру, чтобы вызвать у них ассоциацию между камерой и эмоциональным состоянием, в котором находится мышь. То же самое они сделали и с контрольной группой, но вместо блокатора мышам вводили воду. После периода обуславливания группы оказались подготовлены к тесту на тревогу. Тест проходил следующим образом: обеим группам мышей делали инъекцию воды, а затем давали на выбор две камеры: ту, в которой проводили обуславливание, и новую. Мыши, переживавшие гипогликемию, активно избегали камеры обуславливания, что показывает, что гипогликемия вызывала у них тревогу. Напротив, у контрольной группы такого отвращения не было. В третьей фазе тестирования обе группы мышей получили противотревожный препарат, который также лечит депрессию. Под действием лекарства мыши, которые ранее избегали одной из камер, перестали это делать, лишний раз подтверждая, что низкий сахар в крови вызывает поведение, похожее на человеческое тревожное расстройство и депрессию.
Врачи давно знали, что люди с серьезными психическими заболеваниями, скорее всего, страдают от метаболического синдрома. Это направление исследований показывает, что проблемы с метаболизмом могут быть причиной, а не следствием. Доктор Томас Хорман, соавтор статьи 2018 года, писал в пресс-релизе, что «когда люди думают о негативном настроении и стрессе, они думают о психологических факторах, но не обязательно о метаболических»[138]