Рак, безусловно, существовал и до современной эпохи, так что полностью списывать его на растительные масла нельзя, но он, похоже, действительно связан с окислительным стрессом. Полностью предотвратить окислительный стресс невозможно – это просто часть обычной жизни. Но наш современный рацион питания вызывает намного больший окислительный стресс, чем тот, на который рассчитаны наши биологические механизмы. Дело даже не только в растительном масле – пусть я и считаю, что это самый важный фактор из всех, – а в том, что в стандартной американской диете практически нет питательных веществ, а дефицит питательных веществ тоже способствует окислительному стрессу, повреждающему митохондрии. По сути, наша еда заставляет клетки стать раковыми, если они хотят выжить. Чем сильнее мы повреждаем митохондрии, тем выше вероятность, что где-то в нашем организме появится клетка, которая вернется к древней стратегии питания. Дело просто в том, что для того, чтобы пережить подобный сдвиг, клетка должна еще и отказаться от «членства» в организме. Она возвращается к примитивному бактериеподобному образу жизни: «Делиться. Делиться. Делиться».
Все это значит, что у вас есть невероятная возможность предотвратить развитие рака вне зависимости от ваших генов. Это значит, что мы уже практически выиграли войну с раком и вам нужно просто изменить свой подход к этой войне.
Новые возможности лечения
После того как рак развивается, мы уже выходим из профилактического режима и попадаем на совсем другую территорию, где мощный поток кетонов может стать необходимым для выживания. Вероятность прожить хотя бы год после диагностированного рака пищевода четвертой степени составляет всего 20 %. Именно так и обстояла ситуация у 80-летнего Гая Ф., когда он впервые пришел ко мне. Он уже прошел химиотерапию и радиотерапию, и вопрос на тот момент стоял так: нужно ли делать операцию по удалению большей части пищевода и желудка? Процедура избавила бы его от опухоли, но после этого ему бы пришлось до конца дней питаться через трубочку. Еще он принимал инсулин от диабета 2-го типа, но в остальном был в неплохой форме для своего возраста.
Я сказала Гаю, что знаю людей с тяжелыми диагнозами, которые прожили с ними много лет и считают, что это им удалось благодаря кетодиете, но сама я ни разу не использовала ее для лечения рака. Посмотрев несколько видео доктора Сейфрида, он через несколько дней решил отказаться от операции и попытать удачи с кетодиетой.
Он был настолько мотивирован и так старательно следовал программе, что, несмотря на то что страдал диабетом в течение десятилетий, отказался от инсулина и других лекарств от диабета буквально за одни выходные. Он перестал есть растительные масла и углеводы, радикально изменил диету, и его раковая опухоль настолько уменьшилась, что всего через десять недель была уже невидима на ПЭТ-снимке. Он еще два года наслаждался великолепным здоровьем, даже носил на плечах внука после софтбольных матчей, сам стриг газоны на своем пятиакровом (около 2 га) участке и регулярно ходил на прогулки. К сожалению, после автомобильной аварии, в которой он потерял чуть ли не половину крови во время внутреннего кровотечения, рак снова вернулся, и он очень быстро угас. Вскоре он мирно скончался дома, окруженный любящей семьей. Сын Гая сказал мне, что они очень благодарны за это дополнительное время – и он тоже был.
Тем не менее я не могу не думать, что, если бы организации вроде Американского онкологического общества поддерживали исследования доктора Сейфрида по метаболической терапии рака, Гай мог бы до сих пор быть жив.
В отличие от онкологии, где роль митохондрий и метаболизма активно игнорируется, в отрасли психиатрии начались активные исследования в этом направлении. Ведущие ученые недавно сформировали гипотезу, что корень психических заболеваний – в митохондриальной дисфункции, так что их нужно считать заболеваниями метаболизма, а не просто генетическими или случайными. А еще эта гипотеза говорит, что улучшение здоровья митохондрий может помочь восстановить психическое здоровье лучше, чем лекарства.
Психиатры уже давно знали о связи метаболических и психических заболеваний. Еще в 1879 г. выдающийся английский психиатр сэр Генри Модсли написал в своем учебнике Pathology of Mind («Патология разума»), что «диабет – это болезнь, которая часто проявляется в семьях, где превалирует безумие». (Сейчас мы уже не пользуемся термином «безумие» и знаем, что поведение, описанное Модсли, относится к самым тяжелым проявлениям двух разных, но во многом схожих заболеваний: биполярного расстройства и шизофрении.) В 1950-х гг. психиатры обнаружили, что у людей с биполярным расстройством и шизофренией ненормальный уровень молочной кислоты в организме, а это характерный признак проблем с энергетическим метаболизмом. В 1990-х гг. с помощью функциональной МРТ удалось обнаружить, что у людей с различными психическими заболеваниями возникают проблемы с доступностью энергии в разных участках мозга[292]. А в наше время ученые заинтересовались митохондриальной структурой и функциями. С помощью генетических маркеров они обнаружили, что чем тяжелее психиатрические симптомы человека, тем сильнее искажено строение его митохондрий и тем меньше их на одну клетку[293]. (Как вы помните, митохондрии вырабатывают энергию для клеток.)
Кристофер Палмер, доктор медицины и доцент факультета психиатрии в Гарвардской школе медицины, исследует глубинные причины психиатрических заболеваний в течение большей части своей 27-летней карьеры. Он пришел к выводу, что большинство (или, возможно, даже все) психических заболеваний – это на самом деле митохондриальные метаболические расстройства, которые лишают мозг нормального доступа к энергии. Он считает, что восстановление здоровья митохондрий – ключ к восстановлению психического здоровья и, как и доктор Сейфрид, думает, что с этим может помочь кетодиета. Он принадлежит к новому движению метаболической психиатрии, которая борется с глубинными причинами, а не восстанавливает химический дисбаланс (существование которого не доказано) с помощью лекарств[294]. Благодаря этому растущему движению кетодиета получила определенное признание.
Например, небольшое исследование, проведенное канадским психиатром доктором Альбертом Дананом, показало, что кетодиета привела к «беспрецедентному улучшению психического и физического здоровья» пациентов, госпитализированных с тяжелой депрессией, биполярным расстройством и шизофренией[295]. Почти две трети пациентов выписались из больницы, принимая меньше лекарств, чем до госпитализации, что необычно. Соавтор исследования доктор Джорджия Иди, психиатр из Гарварда, применяла кетодиету в своей практике больше десяти лет, а сейчас учит ее использованию других врачей. Ее опыт показывает, что 50 % пациентам кетодиета приносит такую большую пользу, что им удается постепенно снизить дозировку своих лекарств, а иногда даже совсем от них отказаться[296]. Она получает эти выдающиеся результаты, никак не регулируя потребление растительных масел, и я подозреваю, что, если в диету добавить еще и этот компонент, результаты значительно улучшатся.
Чтобы понять, почему кетодиета так полезна для психического здоровья, давайте отмотаем время немного назад и вспомним, с чего вообще кетодиету стали применять при эпилепсии.
Врачи лечили людей, страдающих эпилептическими припадками, с помощью голодания еще в 500 г. до н. э., но они даже не представляли, почему голодание работает. В начале 1920-х гг. доктора Стэнли Кобб и Уильям Гордон Леннокс из Гарвардской школы медицины заметили, что ситуация с судорогами у пациентов обычно улучшается на второй-третий день голодания – именно тогда, когда в анализах мочи начинают появляться кетоны. Примерно в то же время доктор Расселл Уайлдер из клиники Майо предположил, что с помощью диетических манипуляций можно будет вырабатывать кетоны даже без необходимости голодать. Вскоре он разработал формулу, которая легла в основу кетодиеты: менее 10 г углеводов, минимальное количество белка для профилактики атрофии мышц, а остальные калории – из жиров. В 1920-х и 1930-хх гг. кетодиета помогла тысячам эпилептиков. Но ученые так толком и не разобрались, как и почему она работает, потому что в 1938 г. неврологи Хьюстон Мерритт и Трейси Патнем открыли лекарство дифенилгидантоин, которое до сих пор применяется под названием фенитоин. После этого врачи и ученые забыли о кетодиете и начали исследовать и прописывать противосудорожные препараты. Началась новая эпоха, и кетодиету отодвинули в сторону[297]. Даже сейчас, когда наука снова заинтересовалась кетодиетой, мы по-прежнему до конца не понимаем, как именно она работает.
Наибольший акцент был сделан на самих кетонах, что, в принципе, логично. Но есть и еще один фактор, который, как мне кажется, не менее, а то и более важен: вред, который наносят метаболизму растительные масла. Это связано с падениями сахара в крови. Как мы уже видели, растительные масла вызывают инсулинорезистентность, а при инсулинорезистентности мозг часто подвергается воздействию перепадов сахара в крови.
Перепады сахара в крови – надежный способ вызвать судороги, причем даже в отсутствие эпилепсии[298]. Падение сахара лишает мозга энергии, а ученые подчеркивают, что «нарушение доступности энергии» – это ключевая проблема. Скачки сахара тоже вызывают проблемы – по совершенно другим причинам, связанным с тем, что повышенный уровень сахара в крови мешает нервным клеткам поддерживать электрический заряд. Будучи почти свободной от углеводов, вызывающих скачки сахара, кетодиета эффективно блокирует эти скачки, в то же время предоставляя клеткам стабильный поток топлива в виде кетонов, предотвращая и спады энергии. Так что польза от кетогенной диеты, вполне возможно, связана не с тем, что кетоны так уж полезны сами по себе, а с тем, что они даю