– Да отстань ты! – ответила на удар рыжая. – Достала уже!
– Я, что ли, достала? – буянила белая. – Нефига было про свою большую любовь орать.
Со стороны это выглядело дешевым сериалом. Плохой режиссер, непрописанный сценарий, начинающие актрисы. Для полного комплекта тут не хватает Нины, Светки, Соколова… Пускай и Лелик придет. И все дружно начнут выяснять отношения.
Выяснять отношения…
– Вы зачем пришли? – тихо спросил Всеволод.
– Да ладно, чего тебе? – переключилась белая. – Пришли и пришли. Чего Натке дома сидеть? Ты же рад нас видеть? А чего никто из твоих друзей мобильный твой не знает? Адрес знают, а номер – нет.
– У меня его украли несколько дней назад. Я только новый купил.
– А чего старый номер не восстановил?
– Новую жизнь начал.
Белая хохотнула. Азартно так. С аппетитом. И обернулась.
Они сидели на небольшой площадке посреди двора. Она была обнесена бордюрчиком, к которому парковались машины. На площадке старые качели, прорытая до земли песочница. И четыре лавочки. Площадка хорошо отовсюду просматривалась. Из арки, от дороги, от каждого подъезда.
Белая обвела взглядом периметр и снова прильнула к Всеволоду.
– А чего ты дома сидишь? – канючила она.
Подъезды. Арка. Улица. Она кого-то ждет.
– Холодно, – категорично произнесла рыжая. – Чего ты нас звал, если домой не пускаешь?
– Да ладно тебе, здесь посидим… – еще пыталась выправить ситуацию белая. В локоть Всеволода она вцепилась мертвой хваткой.
От противника всегда ожидаешь оригинального хода. Здесь за оригинальность отвечать было некому.
Трое вынырнули из арки. На мгновение остановились.
– Ой, мы так рады, что видим тебя, – несла редкостную чушь белая.
– Милая Наташа, – посмотрел на рыжую Всеволод, – дело в том, что я тебя никуда не приглашал. Поэтому и не звонил.
Теперь надо было сказать самое главное, но дыхание вдруг сбилось. Троица нашла того, кого искала. Соколов не стал утруждать себя длинным обходом – легко перепрыгнул через низкий заборчик.
– Ну, что? – Он шел мягкой походкой готового к драке человека. Даже как будто слегка встряхивался по дороге.
Десять шагов. Пять шагов.
Соколов – это понятно, но как-то слишком просто. Что он будет делать с Соколовым? Говорить?
– Ой, какие люди! – протянула белая.
– А я говорил! – звонко выкрикнул Соколов.
– Ты зачем пришел? – Рыжая встала. Она собирается его останавливать?
– Тебя забыл спросить! – грубо отодвинул ее Соколов.
– Он пришел, потому что ему позвонили, – тихо произнес Всеволод, и хватка на локте тут же ослабла.
– А я предупреждал, – криком накручивал себя на драку Соколов.
– Она тобой пользуется! – Всеволод встал с лавочки. В этой драке он не имел никаких шансов. Оставалось только говорить.
– Да пошел ты.
– Она подстроила эту встречу.
– Не слушай его! – заверещала белая, отбегая.
– Ты чего? – удивлялась рыжая.
– Осталось выяснить зачем.
Всеволод хотел повернуться к белой, посмотреть ей в глаза, поговорить – у нее могли быть свои очень убедительные причины устраивать весь этот цирк.
– Да пошел ты! – повторил Соколов и коротко ударил Всеволода в живот.
Боль полоснула по телу, убила дыхание.
– Не трогай его! – завопила рыжая. – Не трогай! Ты!
Она налетела на Соколова и со всего маху врезала ему мыском гриндерсов по голени. Соколов вскинулся и тут же получил локтем в горло. Стоящая неподалеку группа поддержки молча сорвалась с места. Один схватил тонкую рыжую за талию и встряхнул, лишая ее возможности нормально замахиваться. Но она месила ногами воздух и орала, работая как хорошая сигнализация. Второй склонился над Соколовым, кивнул его словам и отошел. Андрей рывком поднялся.
– Защиту себе нашел? – прошептал он.
– Что… тебе… от меня… нужно? – Боль не позволяла выпрямиться, и говорить получалось мучительными короткими репликами.
– Чтоб ты сдох, – выплюнул из себя Соколов. Он снова насадил Всеволода на кулак. Что-то хрустнуло. Воздух резким толчком вышел из легких.
– Она тебя подставила, – вылетело с воздухом.
– Плевать!
Соколов бил, и Всеволод уже не понимал, куда ему попадают. Визжала рыжая. Оба пацана занимались только ею, потому что сдаваться рыжая не собиралась.
– Убей его! Убей! – орала на одной ноте белая. – Он гад!
Очередной удар опрокинул Всеволода на лавочку. Жесткие рейки отсчитали ребра.
– Твою Японию! – вскрикнули в поднебесье. И тут словно эти самые небеса распахнулись, окатывая холодом.
– Отошел, пацан, – рявкнул на кого-то Соколов.
– Я вызываю полицию, – отозвались спокойно. Пискнули сигналы соединения. Раз, два, три.
– Только попробуй.
Всеволод приподнялся, чтобы увидеть кого-то темного, в куртке, светлая змейка провода падает из-под волос на плечо.
– Алло! – громко крикнул темный в телефон. – Пушков! Быстро! Это Сидоров! Драка во дворе пятого дома по улице…
– А ну! – прыжком метнулся к нему Соколов.
– Знаю! Я всех их знаю! Да! Быстрее!
– Стоять! Заткнись!
Соколов перемахнул через заборчик, но Сидоров успел нырнуть за машину, перекатился под ее днище.
– Чего там, Андрюх? – позвали Соколова.
– Уходим, он участкового вызвал!
Соколов пнул машину, на что она ответила недовольным мявком.
– Я тебя достану, вундеркинд! – процедил он напоследок.
– Ну что, получила? Получила? Он тебя не любит! – орала белая над рыжей.
– Тебя кто любит? – В бессильной ярости рыжая царапала ногтями землю и бросала рыхлые комки в белую. Та легко уворачивалась.
– Видела? Любит! Я позвонила – и он пришел. Я только пальцем на кого покажу, он его размажет. А этот – ничего не сделает! Ты ему не нужна!
– А ну, пошла отсюда!
Вылезший из-под машины Сидоров набежал на белую, топнул ногой, и та неожиданно поддалась, шарахнулась к выходу с площадки, уже на ходу докрикивая ругательства.
Рыжая плакала. Из ее больших глаз сыпались крупные слезинки, она их размазывала грязной пятерней. Земля с тушью от ресниц оставляли на ее щеках разводы.
– Ну что, живы? – Сидоров по-деловому смотрел на спасенных им людей.
– Все нормально, – махнул рукой Всеволод.
Чтобы встать, надо было выпрямиться, но сделать это не получилось. Хотелось посильнее прижать руку к боку и держать так долго-долго. Но от этого в бок что-то кололо.
– Сейчас правда полиция придет?
– Никто не придет, – присел над Всеволодом Генка – это был тот самый парень, из-за которого столько шума было в девятых классах школы. – Отвлекающий маневр.
– Дураки вы все, дураки, – тихо жаловалась рыжая.
– Вставай! – повернулся к ней Генка.
Рыжая перестала всхлипывать и уставилась на Сидорова во все глаза.
– Это ты их прогнал? – она почему-то не решалась взять Генку за руку.
– Ничего особенного! Вставай! – тряхнул расправленной ладонью Сидоров.
– А что ты тут делаешь? – заклинило рыжую на вопросы.
– Живу я тут. Вставай.
Рыжая не шевелилась.
– Ну, у приятеля живу, – сдался Сидоров. – Чего ты застыла?
И только после этих слов рыжая медленно протянула руку в ответ.
Все это было бы смешно, если бы не колол так противно бок.
Всеволод полез в карман. В пальцах захрустели пластмассовые осколки. Какая-то несудьба у него с телефонами последнее время. Кряхтя и скрипя зубами, он поднялся. Странно было, что его всегда такой послушный организм сейчас отказывал.
– Здорово ты на него налетела, – Сидоров галантно помогал рыжей встать на ноги.
– Спасибо, – присоединился Всеволод. – Извини, что так получилось. Я не успел ее просчитать.
– А, – отмахнулась рыжая, хватая Сидорова под руку. – Наташка дура! Вечно у нее в башке чего-то. Я бы не пришла. Это она все твердила, что ты хочешь встретиться.
– Хотел бы при других обстоятельствах. – Еще и в колене что-то похрустывало.
– Сейчас такие обстоятельства представятся, – пробормотал Сидоров, глядя в сторону.
От дороги во двор медленно въезжала полицейская машина с включенным проблесковым маячком.
– Бежим! – неожиданно резво рванула рыжая, увлекая за собой Генку.
Всеволод попытался выполнить это волшебное «бежим», однако ноги странно приросли к земле. Колено как будто вывернулось в неправильную сторону. Он согнулся, пытаясь выдохнуть из себя боль, поднял глаза и увидел, что в окне третьего этажа маячит лохматая фигура.
Людмила.
Даже если он убежит, она направит полицию по правильному адресу.
– Ты чего? – от подъездов крикнул Сидоров.
Всеволод махнул рукой, чтобы они убегали. Бесполезно все это было… Бесполезно.
Больше всего расстраивал телефон. Сломался вчистую. И даже симка переломилась пополам.
Всеволод сидел на диване, откинувшись на спинку, и сквозь прикрытые веки смотрел в телевизор. На экране герои играли свадьбу. Длинный белый лимузин лихо развернулся в узком проезде. Жених галантно придержал дверцу невесте. Открывалось шампанское, лилась пена, сыпались лепестки, мелочь звенела об асфальт. Гул голосов. Из задних рядов гостей на счастливых молодых смотрит кто-то недовольный. Взгляд – серий на пять. Сначала жених будет выяснять, кто это, потом невеста примется выдвигать претензии, потом ее украдут, и все наконец-то решат узнать, кто же это был. Окажется слесарем или фотографом на церемониях.
«Горько! Горько!» – требовали гости.
Из-за закрытой двери гостиной пробивался возмущенный голос Людмилы. Ее невозможно было выставить, она ворвалась вместе с полицейскими и тут же начала кричать.
Сквозняком мазнуло по ногам – в гостиную заглянула мама.
– Ты точно ничего не хочешь рассказать? – тихо спросила она.
Всеволод качнул головой. От этого перед глазами вспорхнули испуганные разноцветные пятна. Все-таки ему здорово врезали по голове. Второе сотрясение за неделю.
– Я ничего не помню. У меня болит голова.
– Как не помнит? Как? – шипела из коридора Людмила. – Он же с ними разговаривал. С девочками вышел из подъезда. Вы его спросите.