И последний по порядку, но не по важности довод заключается в том, что спорт с недавних пор дал людям прекрасную возможность заниматься физкультурой и тем самым поддерживать свое физическое и умственное здоровье. Вопреки эпизодически вспыхивающим среди христиан предубеждениям против плотских удовольствий (Кальвин и его последователи-пуритане питают особую неприязнь к спорту) просветители и философы век за веком пропагандировали спорт среди аристократов, вельмож и прочих привилегированных представителей общества, кого положение и образ жизни иначе не заставили бы напрягаться. Процитирую Руссо: «Если вы хотите воспитать ум вашего ученика, постоянно упражняйте его тело; делайте его здоровым и сильным, чтобы сделать умным и рассудительным; пусть он работает, действует, бегает, прыгает, пусть всегда находится в движении; пусть он будет человеком по силе, и вскоре он станет человеком по разуму»[422]. Гарвардский университет следует этой традиции, но, слава богу, распространяет ее и на мужчин, и на женщин. Отделение спорта этого вуза поддерживает сорок университетских спортивных команд, которые представляют нашу альма-матер в высшем дивизионе Национальной ассоциации студенческого спорта; в них заняты почти 20% наших студентов. Официальная миссия способствовать «обучению через спорт» гласит, что спорт «помогает нашим студентам расти, учиться и радоваться, когда они применяют и развивают свои личностные, физические и интеллектуальные навыки»[423].
Итак, вот что мы имеем в сухом остатке: современный человек физически слабее, чем его предки, но не потому, что мы эволюционировали в том направлении, чтобы меньше сражаться и драться, а потому, что эволюция приспосабливала нас сражаться иными способами: скорее проактивно, с применением оружия и нередко в контексте спортивных состязаний. По той же логике эволюция не предполагала приспосабливаться к занятиям спортом ради того, чтобы физически упражняться. Каждая культура развивала спорт как организованную регламентированную правилами игру, которая призвана обучать навыкам убивать и не быть убитыми, равно как воспитывать друг в друге умение сотрудничать и обуздывать порывы ответной агрессии. Спорт дал нам возможность физически упражняться, только когда у аристократов, а вслед за ними у служащих и инженерно-технических работников отпала необходимость проявлять физическую активность в жизни и на службе. В современном мире мы продвигаем спорт как способ заниматься физкультурой ради здоровья (насчет дартса я по-прежнему не уверен). И все же многие его виды, верные своим корням, делают главный упор на качества, полезные для охоты и сражений и требующие силы, быстроты, мощи и умения метать предметы.
В заключение обратимся к самому популярному в мире виду спорта — футболу. Эта игра требует большинства поведенческих навыков, которые полезны и в других спортивных играх, в том числе умения действовать сообща и сдерживать ответную агрессию. Но футбол требует еще одного исключительно полезного для здоровья качества, которое мы, люди, прекрасно развили и которое помогает нам отделять себя от остального животного царства: выносливости.
Часть III. Выносливость
Глава 8. Ходьба: для тела обычное дело
Платят хорошо, и на работу можно пешком добираться.
Расскажу один случай, чтобы дать вам общее представление о нормальных повседневных хождениях людей в далеком прошлом. Как-то раз мы с коллегой напросились сопровождать на охоте двоих охотников-собирателей хадза, Хасани и Багайо. Они великодушно согласились, но при условии, что мы будем вести себя как можно тише, слушаться их, когда они велят нам не высовываться, и поспевать за ними, чтобы не замедлять их передвижений.
Мы выступили с рассветом, пока воздух сохранял приятную прохладу, а трава была покрыта росой. Облачение Хасани составляли обернутый вокруг бедер кусок цветастой ткани и тенниска в желто-черную полоску, Багайо — шорты и видавшая виды фирменная футболка Manchester United. Оба были обуты в самодельные сандалии, и каждый имел при себе только лук, колчан со стрелами и короткий нож. Я же основательно экипировался для похода: широкополая шляпа, облегченные ботинки, майка в стиле хай-тек, отводящая влагу и не пропускающая ультрафиолет, и тренировочные штаны. Еще я взял мобильник и наручные часы с GPS-трекером, а в рюкзаке нес две бутылки воды, солнцезащитный крем, средство от насекомых, запасную пару очков, несколько яблок и энергетических батончиков, швейцарский складной нож и на всякий пожарный случай фонарик и маленькую аптечку первой помощи.
Как только мы вышли из лагеря, я полностью сосредоточился на дороге под ногами. Хасани и Багайо двигались быстро, хотя никакой тропы не наблюдалось, зато почва под ногами казалась предательски ненадежной. Под покровом буйной сочной травы (стоял сезон дождей) таились огромные камни, любой неверный шаг грозил обернуться вывихом голеностопа. Пока мы преодолевали спуск по крутому откосу, держа путь к лесистой долине с поблескивающим вдали озером Эяси, Хасани с Багайо часто останавливались и высматривали свежие следы и прочие признаки близости дичи. Они большей частью молчали и лишь изредка обменивались отрывистыми тихими репликами. Сначала в трещинах огромных валунов мы искали даманов — зверьков размером с кошку, которые смахивают на грызунов, хотя состоят в родстве со слонами. Затем взяли след антилопы куду: отпечатки ее копыт появились никак не раньше, чем утром того дня. Куду мы так и не нашли, зато ближе к середине утра набрели на группку импал (чернопятых антилоп). Хасани сделал нам знак низко пригнуться, скинул тенниску и сандалии и через густые заросли буша начал медленно подкрадываться к животным. Багайо тем временем по широкой дуге двигался в обход антилоп с другой стороны. Мы с коллегой затаились, боясь спугнуть добычу. Через четверть часа я услышал, как просвистела спущенная с тетивы стрела, а вскоре вернулся Хасани. По его раздосадованному виду мы без слов поняли, что он промахнулся. Так что мы остались ни с чем и двинулись дальше, а зной между тем набирал силу.
Спустя некоторое время наш поход сменил цель, потому что охотники уловили отдаленный щебет птички-медоуказчика. В Африке эти небольшие бурые птахи издавна кооперируются с человеком, — возможно, уже тысячи, если не миллионы лет[424]. Как водится, медоуказчик оглашал окрестности громким настойчивым щебетом из характерных щелкающих звуков ч-ч-ч-ч-ч, перелетая с дерева на дерево и как будто приглашая нас следовать за собой. Не прошло и десяти минут, как наш маленький помощник привел нас к гнезду диких пчел. Довольные такой удачей, Хасани и Багайо разложили костер и начали выкуривать из гнезда насекомых, запихивая в него пучки тлеющей травы (в отместку они получили несколько укусов), а потом забрали у пчел больше половины их медовых сот. Не сходя с места, они принялись жадно насыщаться диким медом, не забывая выплевывать на землю воск в награду нашему пернатому помощнику.
С этого момента поход на охоту плавно перетек в экспедицию за диким медом. Двигаясь в направлении лагеря, Хасани и Багайо переходили от гнезда к гнезду и везде действовали по одному шаблону: раскладывали костер, выкуривали пчел и лакомились тягучим медом с пчелиным воском вперемешку. Так мы обошли пять гнезд, полуденное солнце уже вовсю жарило, а Хасани с Багайо заметно повеселели и теперь без умолку болтали, ублаженные сладостью, оставив всякие мысли об охоте. В лагерь мы вернулись примерно в полвторого пополудни, с пустыми руками после пятичасовых хождений, зато с диким медом в утробах. Мой GPS насчитал, что я сделал 18 720 шагов и преодолел почти 12 км.
Позже за обедом я беседовал с Багайо и другими охотниками. Все они соглашались, что времена нынче трудные, потому что в их охотничьи угодья нахально вторгаются пастухи племени датога и их скот вытаптывает места обитания дичи. Так что охота теперь совсем не та, что раньше. Теперь они чаще возвращаются с пустыми руками; из-за отсутствия мяса приходится чаще довольствоваться растительной пищей, которую собирают женщины, а также медом и покупной едой. Но мужчины хадза по-прежнему день за днем проделывают то же, что и мы с коллегой и Хасани с Багайо: выходят на промысел в надежде подстрелить дичь, собрать дикий мед и раздобыть что-нибудь, что можно положить на зуб. Женщины тоже ежедневно много ходят в поисках съестного, однако, сопровождая их, я понял, что от этих прогулок они получают куда больше удовольствия, чем мужчины. В обычный день женщины с детьми проходят по несколько километров, пока не найдут хорошее место, где можно накопать каких-нибудь съедобных клубней и луковиц. Тогда они рассаживаются на земле и сидя копают, одновременно болтая, кормя младенцев и присматривая за детьми постарше, а иногда, вырывая из твердой каменистой земли клубень за клубнем, заводят песню. Часть добытого они съедают на месте, сырым, часть откладывают, чтобы приготовить обед, а остальное исчезает в огромных корзинах, которые несут в лагерь. На пути туда и обратно женщины и дети иногда делают привалы, чтобы насобирать ягод или чего-нибудь еще съедобного.
Но главное их занятие — хождение. Если и существует физическая активность, которая нагляднее всего иллюстрирует центральную мысль этой книги, — что мы эволюционировали совсем не для того, чтобы упражняться, а чтобы при надобности проявлять физическую активность, — то это ходьба. В среднем охотники-собиратели мужского и женского пола (в том числе хадза) покрывают за день 14,5 и 9,7 км соответственно, но не в целях укрепить здоровье и спортивную форму, а исключительно чтобы выжить