Пусть Полинг и блестящий химик, его агитация за лошадиные дозы витамина С была чистым шарлатанством. Во множестве исследований уже доказано, что в борьбе со старением прием антиоксидантов не может заменить физическую активность. В 2007 г. вышел подробный обзор результатов шестидесяти восьми клинических испытаний, где сопоставлялись эффекты обычно прописываемых антиоксидантов вроде витамина С и плацебо более чем у двухсот тридцати тысяч человек. В трех-четырех исследованиях сообщалось об умеренных положительных эффектах, остальные пришли к выводу, что антиоксиданты не принесли пользы или даже повысили риск смерти[601].
В довершение бед дополнительные исследования указывали, что иногда антиоксиданты в сочетании с физическими упражнениями могут принести больше вреда, чем пользы. Такой примечательный вывод сделал Майкл Ристоу по итогам революционного исследования, которое провел в 2009 г. Его исследовательская группа попросила сорок здоровых молодых мужчин разного уровня тренированности четыре недели под наблюдением выполнять физические упражнения. Половина участников получали на фоне занятий большие дозы витаминов С и Е; другой половине давали таблетки-пустышки. Результаты биопсии мышц, сделанной до и после прохождения курса, ожидаемо показали, что физическая активность вызвала значительный окислительный стресс у участников исследования, но те, кто параллельно с занятиями принимал антиоксиданты, понесли больший урон: их организмы производили меньше собственных антиоксидантов[602]. Очевидно, что прием таблеток-антиоксидантов подавлял нормальный антистрессовый ответ организма, — вероятно, потому, что окислительный урон от физических упражнений необходим, дабы запустить в действие оздоровляющие антиоксидантные защитные механизмы. Следуя этой же логике, можно предположить, что потребление больших количеств углеводов параллельно с физическими тренировками снижает нормальный противовоспалительный ответ организма[603].
В качестве альтернативы некоторые, не желая, чтобы их организм избаловался на таблетках, имитирующих результаты физических упражнений, подвергают себя мучениям нефизического свойства. Данная разновидность философии «не пострадаешь — не поимеешь» породила диковинный набор разнообразных самолишений, которые, как считается, должны задержать старение (и в качестве бонуса окружить «мученика» аурой добродетельности). Желающие прожить подольше граждане практикуют холодный душ, ограничивают потребляемые калории, подолгу воздерживаются от пищи, отказываются от углеводов, обжигают желудочно-кишечный тракт острой пищей и прочее в том же духе[604]. Какие-то из этих стратегий откровенно сомнительны, и ни одна из них, пожалуй за исключением интервального голодания, до сих пор не получила убедительных подтверждений в качестве способа продлить человеческую жизнь[605].
Почему регулярная физическая активность — лучший способ отодвинуть старение и продлить жизнь?
Вспомним, что, согласно гипотезе дорогостоящего ремонта, организмы с ограниченным энергетическим запасом (к каковым до недавнего времени относились все люди) вынуждены распределять дефицитные калории либо на репродуктивную функцию и двигательную активность, либо на заботу об организме. Однако естественный отбор больше всего заботился о репродукции. Соответственно, в ходе эволюции наши организмы приспосабливались тратить как можно меньше энергии на такие дорогостоящие статьи энергетического баланса, как поддержание и восстановление организма. Так что, хоть физическая активность и запускает циклы повреждений и восстановлений, естественный отбор благоприятствовал тем, кто направлял достаточно, но не с избытком энергии на выработку антиоксидантов, укрепление иммунной системы, наращивание и репарацию мышечных тканей, заживление костей и т. п. Хитрость в том, чтобы поддерживать организм и устранять повреждения от физической активности всего лишь в достаточной мере, причем в правильном месте и в правильное время.
Эволюция нашла выход из положения со свойственной ей скупостью: установила соответствие возможностей запросу. Запросом в данном случае выступает стресс, вызванный физической активностью, особенно выделение активных форм кислорода и другие разрушительные процессы, которые приводят к затвердению артерий, мутации генов и замусориванию клеток. Под возможностями понимается способность организма поддерживать устойчивый внутренний баланс, обычно за счет механизма репарации, чтобы грамотно и эффективно выполнять необходимые для выживания и размножения функции. Что крайне важно, запускаемые физической активностью механизмы поддержания и восстановления не прекращают действовать с увеличением возраста. Хотя часть из них включается медленнее, работу они продолжают, и физически активные индивиды в пострепродуктивном возрасте стареют медленнее или начинают стареть позже.
К сожалению, у этой прекрасной системы есть один серьезный недостаток. Очевидно, эволюция никогда не заботилась о том, чтобы процессы поддержания и восстановления так же эффективно запускались в отсутствие физической активности. Как мы уже видели, никто из живших в каменном веке, и меньше всего пожилые, не мог не посвящать многих часов хождению, бегу, копанию, карабканью и прочим видам физического труда. Охотники-собиратели всех возрастов почти каждый день стимулировали естественные репаративные механизмы в ответ на требования своего образа жизни.
Точно так же, как наш вид не развивался для того, чтобы соблюдать диету или справляться с синдромом смены часовых поясов, эволюция не готовила нас противостоять многочисленным процессам старения при отсутствии физической активности. Таким образом, от отсутствия регулярной нагрузки у нас с возрастом развивается неприспособленность к среде, из-за чего процесс старения ускоряется.
Разве что вы Дональд Трамп или один из миллионов счастливчиков, которые доживают до преклонных лет, хотя не ходят по десять тысяч шагов в день, не говоря уже о том, чтобы бегать марафоны или ворочать железо в спортзале. Глядя, как пополняются ряды пожилых, которые явно здоровы, хотя избегают физкультуры, поневоле задаешься вопросом: может, и правда долгоиграющая польза физической активности несколько преувеличена?
В средней школе, где я учился, нам на один семестр заменили физкультуру курсом санпросвета. Предполагалось, что вместо лазанья по канату и игры в баскетбол мы спускаемся в обшарпанную темноватую классную комнату этажом ниже спортзала, где наш учитель — высокий полный мужчина с нездоровым румянцем на одутловатом лице — расхаживает между рядами, зацепив большие пальцы за внушительные помочи, и наставляет нас на темы здоровья. Из всего, о чем он нам вещал, в моей памяти не задержалось ни одного факта или рекомендации, кроме неоднократно повторявшихся заявлений, будто он способен по мочке уха определить, курим ли мы травку, а 90% заболевших раком легких курильщиков умирают. Один наш записной умник (нет, не я) спросил его как-то: разве не все заболевшие раком легких в итоге умирают? «Сказано — 90%, значит, 90!» — прорычал учитель, ставя наглеца на место. Однажды мы, как всегда, спустились в класс санпросвета, и уже другой учитель огорошил нас объявлением, что теперь уроки будет вести он, потому что наш прежний преподаватель скоропостижно скончался от сердечного приступа. Такой вот невольный посмертный урок.
Все когда-нибудь от чего-нибудь умирают, и если вы следите за моими рассуждениями в этой главе с некоторым скепсисом — как и должно быть, — то добавите, что это относится и к физически активным людям, которые питаются умеренно и делают все прочее, что полагается. На самом деле, вопреки настойчивым призывам упражняться, все больше физически малоактивных людей, как тот же Дональд Трамп, сегодня живут дольше и в лучшем здравии, чем когда-либо в прошлом.
Чтобы разрешить этот парадокс, рассмотрим подробнее вероятностную взаимосвязь между смертью (смертностью) и болезненностью (морбидностью[606]). Статистика старения слишком часто сосредоточивается на продолжительности жизни, но не уделяет должного внимания продолжительности здоровья (длительности жизни человека в добром здравии без серьезных заболеваний). Чтобы понять, как соотносятся продолжительность жизни и здоровья, полезно построить график, где ось y показывает функциональную способность (как меру здоровья), а ось х — время в годах, как на рис. 28. У практически здорового человека функциональная способность почти все время держится на уровне около 100%, несмотря на эпизодические временные заболевания. В какой-то момент старение дает о себе знать, и тогда функциональная способность снижается из-за серьезных заболеваний, которые в итоге приводят к смерти.
Рис. 28. Физическая активность влияет на продолжительность здоровья (морбидность) больше, чем на продолжительность жизни (смертность). Типичные для охотников-собирателей продолжительность жизни и здоровья (вверху) в сравнении с продолжительностью жизни и здоровья у людей Запада (внизу), физически активных и неактивных
Тысячами поколений продолжительность жизни и здоровья у охотников-собирателей, которые не умерли в детстве, выглядела примерно так, как показано на верхнем графике рис. 28. Кривая построена на данных медицинских обследований охотников-собирателей, которые умирают в основном от респираторных и инфекционных заболеваний, насильственно или от несчастных случаев; длительные хронические неинфекционные заболевания встречаются у них относительно редко[607]