– Вот это речь, – сказал Арнемис покручивая пальцы, набирая что то на клавиатуре так, что только ему было видно.
– Скоро я буду…
– Нет, ничего не говори, скоро ты будешь непобедимой.
– Вообще то нет, – сказала Опал с невероятной терпеливостью. – Но скоро я смогу управлять самим временем. Все что мне нужно это…
Внезапно у Артемиса все встало на свои места. Все обо всей ее задумке. И он знал, что ему понадобится возможность сбежать.
– Лемур. Все, что тебе нужно это лемур.
Опал захлопала.
– Точно, умница, грязный человчишко. Этот прекрасный лемурий мозг – последний ингридиент в моей формуле для усиления магии.
– Формула для усиления магии? – вздохнул Артемис. – Послушайте ее…
Опал пропустила насмешку мимо ушей. Возможно потому, что вообще почти не слушала.
– У вершков была целая куча лемуров, но ЛеППРКОН забрали их всех чтобы сделать противоядие от какой-то там чумы, и я потеряла всех остальных в огне. Все мои тестовые образцы пропали, а их жидкость невозможно клонировать. Остался ОДИН, и он мне нужен. Он мой образец для клонирования. С этим лемуром само время будет мне повиноваться… – Опал замолчала на секунду, постукивая пальцем по своим изогнутым губам. – Погоди-ка секунду, человек, что ты знаешь о моем лемуре? – она отняла палец ото рта и направила его на Артемиса, сотворив огненный шар, от которого лак на ее ногтях начал плавиться. – Вершок, я тебя спрашиваю, что ты знаешь о лемуре?
– Отличные туфельки, – сказал Артемис, выбирая опцию на шаровом экране щелчком пальца.
"Вы действительно хотите открыть все клетки?" – спросил компьютер.
Выжигатели пробирались обратно в свою штаб-квартиру, ведомые Томми Киркенхазардом, который держал свой пустой пистолет с большей уверенностью, чем он ощущал на самом деле.
– У меня есть кое-какие вещи в штаб-квартире, – повторял он следующей за ним толпе. – Ценные вещи. И я не собираюсь их здесь оставлять.
У большинства остальных тоже остались кое-какие "Ценные вещи", и сейчас, поскольку Кронски валялся в беспамятстве на площади и его охрана разбежалась сверкая пятками, появилась отличная возможность собрать шмотки и свалить отсюда подальше. Для начала в аэропорт.
По мнению Киркенхазарда, штаб квартира была абсолютно пустынной, его плотную группу могли испугать только тени, исчезающие на Морокканском ветру.
"Я никого не смогу пристрелить из пустого пистолета," – Думал он."Но ничего лучшего тоже не могу придумать."
Они добрались до двери главного холла, которая висела в проеме на одной петле.
– О'кей народ! – сказал Киркенхазард. – Носильщиков тут нет, так что шмотки собираем сами.
– О мой бог! – сказала Баронесса Ирина Костович, и упала в обморок, прямо на руки шотландскому нефтяному магнату.
– Забирайте все что можете, встречаемся здесь через пятнадцать минут.
Баронесса пробормотала что-то.
– Что это было?
– Она сказала, что у нее на утро назначен педикюр…
Киркенхазард поднял руку, вслушиваясь.
– Нет, я не об этом. Кто-нибудь еще слышал грохот?
Животные рванули в открытые двери клеток с диким удовольствием, скача, прыгая, планируя, летая. Львы, леопарды, различные обезьяны, газели, тысячи существ с одной мыслью в голове: "Сбежать."
Опал, однако, не было весело.
– Не могу поверить что ты это сделал, грязнуля. Я выжму твой мозг как губку.
Артемис пригнул голову, совершенно не заботясь ни о мозгах ни о губках. Если он избежит прямого зрительного контакта, то загипнотизировать его будет невозможно. Если только увеличенной силы Опал не хватит на то, чтобы проникнуть в его мозг без оптической связи.
Даже если бы он не пригнулся, он был бы сметен потоком животных который поглотил его, кусающийся, пинающий и избивающий.
"Это курам на смех," – думал он, когда обезьяний локоть выбил воздух из его легких."Даже если Опал до меня не доберется, животные убьют меня. Мне нужно направить их в другую сторону."
Артемис спраятался под одним из операционных столов и пошел прямо в водоворот звериных ног, к нужному животному. Капельница с анестезией для тигра отрывалась от стола по мере его продвижения.
Опал зарычала на животных на смеси их языков. Это был низкий, похожий на бурение звук, от которого животные стали обтекать ее с двух сторон. По мере того, как они проходили, Опал стреляла в упор сгустками энергии, вырывающимися из ее пальцев, проходящих через шеренги животных, сшибая их с ног и оставляя без сознания. Клетки падали, как целые дома, холодильники расплескивали свое содержимое на кафельный пол.
"Кажется мой отвлекающий маневр скоро исчерпает себя," – подумал Артемис. "Мой выход."
Он увидел приближающиеся копыта и приготовился к прыжку.
"Это квагга," – осознал он в прыжке."Полулошадь, полузебра, таких уж сотню лет никто не видел. Не породистый жеребец, но придется обойтись тем, что есть."
Поездка проходила сложнее, чем те к которым Артемис привык на Арабском ранчо Фаулов. Ни поводьев, ни седла, ни стремен, это не говоря уже о том, что квагга был необъезжен, им сейчас двигал только страх.
Артемис обхватил могучую шею животного.
"Только посмеяться," – думал он."Надо всем этим можно только посмеяться. Мертвый мальчик убегает на сожженном животном."
Артемис схватил кваггу за гриву, попытавшись направить его к открытой двери. Тот отбрыкивался и лягался, вскидывал и выворачивал голову, норовя схватить Артемиса сильными, квадратными зубами. Артемис только обхватил ногами могучие бока и пытался удержаться.
Опал была занята тем, что защищала себя от волны звериной мести. Некоторые крупные хищники были не столь пугливы, как их меньшие сородичи, и решили, что лучший способ устранить угрозу, которую представляла собой Опал Кобой, это съесть ее.
Маленькая пикси крутилась в адском балете, швыряя сгустки магической энергии, которая скапливалась у ее плечей, получая силу от болтающихся у нее на локтях сфер, и проходила дальше подпитанная от жидкостей.
Артемис никогда ничего подобного не видел. Атаковавшие животные просто зависали в воздухе, их силы моментально заканчивались и они, как статуи, падали на землю. Неподвижные во всем, кроме их испуганных, бегающих глаз.
"Она сильна, это точно. Я никогда не видел такой силы. Ни за что нельзя позволить Опал схватить Джейджея."
Магия Опал заканчивалась. Ее заряды рассыпались в воздухе, или закручиваясь в спираль взрывались как петарды, улетая далеко от цели. Она оставила их, и выхватила из-за пояса два пистолета. Один был немедленно выбит из ее руки тигром, решившим присоединиться к драке, но Опал не растерялась. Она переключила другой пистолет в режим стрельбы очередями, и водила стволом из стороны в сторону, выпуская веер серебристой энергии.
Тигр упал первым, выражение его морды говорило:"Только не снова." Другие тоже падали, подрезаные очередью на полувздохе/вскрике/свисте.
Артамис потянул на себя потрепанную гриву квагги, заставляя того перепрыгнуть через операционный стол. Зверь фыркнул и взбрыкнул, но сделал это, как будто в знак согласия, пролетев над первым столом и перепрыгнув через другой.
Опал пальнула в их направлении, но выстрел затерялся в стае кондоров.
Дверь была прямо перед ними, Артевис боялся что квагга подведет и остановится, но нет – животное проскочило сквозь двери в коридор, ведущий в комнату с голографическим пламенем.
Артемис быстро открыл контрольную панель похищенных из лаборатории очков, и выбрал установки подъемника.
За несколько сумасшедших секунд, понадобившихся платформе чтобы извлечь себя, Артемис приучал животное к неприглашенному седоку, заставляя его ходить кругами, чтобы сделать их обоих более сложной мишенью для Опал, если она следовала за ними по коридору.
Орел спикировал сверху, оставив когтями царапину на щеке. Ондатра ыбралась у него из-за пазухи, спрыгивая на платформу.
Наверху был свет. Слабые волны искусственного света. Но все же света.
– Давай, девочка, – Сказал Артемис, ощущая себя круче ковбоев. – Йиии-хааа!
Выжигатели собрались вокруг поднятого вверх пальца Томми Киркенхазарда, внимательно вслушиваясь, как будто звук исходил прямо из пальца.
– Ох, я ничего не слышу, – признался Томми. – Возможно мне послышалось. В конце концов это была тяжелая для нас ночка.
И тут двери как будто взорвались, выжигатели были захвачены потоком животных.
Киркенхазард свалился под ноги группе африканских бабуинов, продолжая рефлекторно нажимать курок пустого пистолета, выстреливая снова и снова с криками:
– Но мы же вас убили, черт возьми, убили!
Хотя летальных исходов в штаб-квартире этой ночью не произошло, восемнадцать человек были госпитализированы с укусами, ожогами, переломами и заражением различными инфекциями. Хуже всего пришлось Киркенхазарду: бабуины сожрали его пистолет вместе с рукой, державшей его, а затем бросили неудачника уставшему тигру, у которого было очень плохое настроение.
Ни один из выжигателей не заметил как из-за штаба поднялся маленький, черный шаттл. Он пролетел вокруг центрального парка и подобрал длинноволосого юнца с чего-то, что выглядело как полосатый ослик. Затем шаттл прыгнул в узкую арку, пролетел ее и умчался в ночное небо, как будто куда-то спешил.
Всяческие СПА процедуры и педикюры на следующий день были отменены.
Последней каплей для Опал было то, что помимо всего остального ее туфельки развалились.
– Что это за пятна? – спросила она у Мервала и его недавно освобожденного брата, Десканта.
– Не знаю, – пробормотал Дескант, который все еще был грязноват после заточения в карцере.
– Это какой-то помет, – быстро нашелся Мервал. – судя по виду и размеру, у одной из больших кошек шалят нервишки.
Опал села на скамейку, вытянув ногу с туфелькой.
– Сними ее, Мервал.
Она поставила ступню на лоб Мервала и давила до тех пор, пока он не упал на спину, сжимая в руках измазанную в помете туфельку.