Однако за последние десятилетия этот длительный процесс упрощения жизни направился в обратную сторону. Постепенно мы начали возвращаться к поведению, которое требует от нас больше и больше времени, к поведению собирателей, так как все чаще приходится перебирать огромное количество вариантов практически в каждой сфере жизни.
ЕЩЕ НЕ ТАК ДАВНО ВСЕ КОММУНАЛЬНЫЕ УСЛУГИ ПРЕДОСТАВЛЯЛИСЬ монополистами под контролем государства. Потребителям не приходилось принимать решения о том, кто будет предоставлять им телефонную связь или электричество. Но потом компания Ma Bell[1] распалась. И вместе с этим появилась масса вариантов, которые со временем разрослись до ошеломительного количества. Множество провайдеров междугородней связи предлагают десятки и сотни тарифов. Более того, теперь мы можем выбирать даже услуги компаний местной связи, а революция, произошедшая с распространением мобильных телефонов, подарила ассортимент операторов сотовой связи (и снова со своими вариантами тарифов). Как минимум два раза в неделю я получаю предложения от компаний, которые хотят помочь мне звонить, писать сообщения, выходить в интернет, и каждый день нас заваливает горами рекламы – по телевизору, радио, в интернете и в печати. Теперь для пользования телефоном приходится взвесить все опции.
Подобная ситуация происходит и с электричеством. Энергетические компании соревнуются за наше внимание во многих частях страны, и снова приходится узнавать много новой информации до того, как принять какое-либо решение.
Надо сказать, я не считаю, что дерегуляция и конкуренция в индустриях телефонной связи и энергетики – плохо. Многие эксперты полагают, что дерегуляция телекоммуникационных компаний привела к улучшению качества предоставляемых ими услуг и снижению цен на них. Насчет энергетических единое мнение пока не сложилось. В некоторых местах возможность выбирать и конкуренция компаний идут по тому же плану. В других все не так гладко: качество становится ниже, а цены – выше. Но даже если допустить, что эти проблемы со временем сойдут на нет, а конкуренция энергетических компаний приведет к выгоде потребителей, факт остается фактом: выбор провайдера приходится обдумывать и совершать нам самим.
При обсуждении возможности ввести конкурентную систему энергетических компаний в Нью-Йорке Эдвард А. Смелофф, эксперт в области энергетической индустрии, сказал: «Раньше мы верили, что государственные чиновники, назначенные выбранными нами политиками, присматривают за нами – делали они это или нет. Сейчас мы столкнулись с новой системой: “Разбирайтесь сами”». Хорошо это или плохо? Согласно исследованию, проведенному компанией Yankelovich Partners, большинство стремится контролировать свою жизнь вплоть до мелочей, но многие стремятся и к ее упрощению. Вот пожалуйста, один из парадоксов нашего времени.
Свидетельством данного противоречия может служить следующий факт: многие люди, хоть и рады иметь возможность выбирать провайдера сотовой связи или энергетическую компанию, этого не делают. Они придерживаются того, что выбрали раньше, не рассматривая альтернативу. Многие даже не изучают тарифы, предлагаемые их компанией. А в Филадельфии, несмотря на конкурентную систему энергетических компаний, только 15 % потребителей перешли на более выгодные тарифы. Можно подумать, что это вполне нормально, просто потребители принимают самое простое решение – ничего не менять. Проблема заключается в том, что сейчас государство уже не может следить за отсутствием обмана потребителей. В эру дерегуляции, даже пытаясь сохранить то, что у вас есть, можно заплатить больше за те же услуги, а то и вовсе переплачивать за услуги худшего качества.
СТРАХОВАНИЕ ЗДОРОВЬЯ – СЕРЬЕЗНЫЙ ВОПРОС, И РЕШЕНИЯ, которые мы принимаем по этому поводу, способны привести к ужасающим последствиям. Не так давно большинству был доступен один вид страховки, как правило, какой-то местный вариант компании Blue Cross[2] или другие некоммерческие медицинские учреждения, как Kaiser Permanente. Количество планов страхования в этих организациях тоже было ограничено. Сейчас же большее количество вариантов. А в рамках одной компании нам доступно целое разнообразие опций: размеры вычитаемой суммы, медикаменты, дополнительные пакеты стоматологических услуг или окулиста и так далее. Если потребители приобретают страховку самостоятельно, а не из списка компаний, предложенных работодателем, количество вариантов растет. И снова хочу подчеркнуть: я не считаю, что мы не можем выиграть от подобного положения дел. Вероятно, многим это и правда выгодно. Но мы сталкиваемся с другой проблемой: нам снова надо разбираться в чем-то новом, а иногда это может не получиться.
Благодаря реформе здравоохранения и защиты пациентов в США (более известной как Обамакэр, «Забота Обамы») ситуация в сфере страхования здоровья изменилась. В эту реформу входила «обязанность» всех граждан приобретать медицинскую страховку, а другой ее важной частью была возможность выбирать, какое именно страхование приобретать. В большей части штатов выбирать действительно есть из чего.
Государство перекладывает ответственность за принятие решения на частные лица.
В ходе президентских выборов 2000 года между Джорджем Бушем и Элом Гором возникли споры в том числе о выборе медицинского страхования. Оба кандидата поддерживали компенсацию стоимости медицинских препаратов для пожилых граждан, но взгляды на лучший способ осуществления реформы разительно отличались. Гор предлагал добавить пункт, касающийся компенсации стоимости лекарств в Medicare[3]. Экспертная комиссия определила бы размеры компенсации, и сумма была бы одинаковой для всех пожилых граждан. В таком случае им бы не пришлось самостоятельно изучать вопрос и принимать решение. По мнению Буша, частные страховые компании должны сами создавать планы компенсации, включающие в себя различные препараты и их группы, а пожилые люди сами бы выбирали подходящий вариант. Буш был абсолютно уверен в способности рыночной конкуренции способствовать предоставлению высококачественных услуг по низким ценам. В итоге мы получили сочетание идей: систему Medicare Part D. Определенная компенсация стоимости лекарств вошла в Medicare, но частные страховые компании создали дополнительные планы, и пожилым гражданам нужно выбирать из 30, 40, а то и 60 доступных вариантов.
Возможно, вера в силы рынка оправдана. Но даже если это так, подобная ситуация перекладывает ответственность за принятие решений с государства на частные лица.
И мало того, что вопросы медицинского страхования невероятно запутаны (думаю, за всю жизнь я встретил только одного человека, который полностью понимал, что покрывает и не покрывает его страховка и что на самом деле значат громкие заявления страховых компаний), риски так же невероятно высоки. Ошибочное решение о плане компенсации лекарств может привести к полному финансовому краху вплоть до необходимости выбирать между едой и лекарствами, а ведь именно эти ситуации планы компенсации должны предотвращать.
КОЛИЧЕСТВО ВОЗМОЖНЫХ ВАРИАНТОВ ПЕНСИОННОГО СТРАХОВАНИЯ приводит к такой же проблеме. С течением времени все больше работодателей переходит со схемы пенсионных планов с установленными выплатами (при которых пенсионер получает выплату согласно сроку службы и размеру зарплаты) на схему пенсионных планов с установленным взносом (работник и работодатель вносят деньги в какую-либо инвестиционную систему). То, что получает работник при выходе на пенсию, зависит от успеха инвестиций.
С появлением пенсионных планов с установленными выплатами появилась возможность выбирать. Работодатели могут предложить сотрудникам несколько планов, которые, вероятно, отличаются степенью продуманности. Как правило, служащие способны распоряжаться взносами так, как пожелают, а также менять размер взносов из года в год. Но в последнее время количество вариантов пенсионных планов резко возросло. Таким образом, помимо возможности выбирать между относительно рискованными и стабильными инвестициями, у служащих появился шанс выбирать из ряда вариантов в каждой категории. Так, например, один мой родственник был партнером среднего размера бухгалтерской компании, которая предлагала сотрудникам 14 различных пенсионных планов с возможностью комбинировать их. Однако несколько других партнеров решили, что такого количества недостаточно, и разработали новый план, включающий 156 вариантов. Опция номер 156 предлагала тем, кому не понравились предыдущие 155 версий, создать собственную.
Подобное расширение возможностей пенсионного страхования кажется благом. Если раньше вы выбирали между фондами А и Б, то теперь есть возможность выбрать еще В и Г. Можно просто не обращать внимания на новые опции. Фонды В и Г кому-нибудь подойдут, а другие их проигнорируют. Однако проблема в том, что сейчас у нас огромное количество фондов пенсионного страхования – более 5000. Который идеален для вас? Как выбрать подходящий? Когда компании заключают договор с небольшим количеством страховых организаций, они могут нанять финансовых экспертов, чтобы выбрать фонды, вклады в которые наиболее выгодны для сотрудников. Таким образом работодатели (словно государство) будут присматривать за служащими, чтобы помочь им принять правильное решение. Но чем больше количество вариантов, тем больше работы ложится на плечи работодателя.
Более того, я считаю, расширение ассортимента смещает ответственность с работодателей на работников. Когда компания предлагает служащим лишь несколько путей к пенсионному обеспечению, ответственность за подбор достойных вариантов кажется значительнее. А если работодатель постарался предложить больше опций, кажется, что, позаботившись о подобном ассортименте, он уже выполнил свою функцию, и дальнейший выбор конкретного плана ложится на плечи сотрудника.