Каждую травинку.
Каждую росинку.
Каждую капельку пота на теле младшего ученика Дайра Тоари.
Я остановился, как вкопанный. Даже в тени схорониться не догадался. Да что там спрятаться — я и дыхания своего не утишил, а ведь такой опытный воин, как Дайр, в ночной тишине обычное спокойное дыхание услышит наверняка.
Но он не обернулся.
Услышал?
Не услышал?
Не знаю.
Но уж увидел-то он меня наверняка. Я стоял пень-пнем, не в силах пошевелиться, весь с ног до головы облитый лунным светом... но младший ученик Дайр Тоари не повернул головы.
Не до меня ему было.
Младший ученик Дайр Тоари тренировался.
Нет, но если бы он исполнял тот же «Ветреный полдень» или еще какой хитромудрый канон со всем присущим ему мастерством — я бы это понял. После изнурительной обыденности повседневных тренировок вновь нырнуть в радугу подлинного мастерства, хотя бы и тайком, ночью, когда не видит никто... это я бы понял.
А того, что предстало моим глазам, я понять не мог.
До черного пота, с упорством истинного мастера, Дайр отрабатывал приемы, способные смутить разве что самого зеленого новичка. Принять основную боевую стойку. Вернуться в исходное положение. Вновь принять боевую стойку. Прямой удар. Исходное положение. Принять боевую стойку... И вновь, и снова, и опять. У меня разум мутился от его завораживающе медленных движений. Потому что — да, они были медленными. Как у всякого новичка. Как у начинающего, который обязан наблюдать каждое свое движение, покуда оно не войдет в его кровь и плоть, не станет частью этой плоти... но ведь Дайр Тоари — никакой не новичок! Или...
Медленно.
Боги, до чего медленно.
Я задохнулся — до того нестерпимым кощунством показалось мне это зрелище. Медленно, словно в дурном сне, клубились змеи мышц. Медленно сжимались и растягивались белые арканы шрамов. Медленно...
Больно... как же больно.
Словно я снова стою под ударами боевого ремня, и они сыплются на меня, тяжелые и неотвратимые, и каждая основная стойка — удар, и каждый возврат из нее — удар, и вот я уже снова давлюсь собственным невыплеснутым криком, и падаю, падаю, глотая пыль... и стою, почему-то стою, и роса щекочет мои босые ноги. А младший ученик Дайр Тоари отрабатывает основное положение. Медленно и очень внимательно. Как и полагается новичку.
В тот страшный день, когда я поднял руку на Майона Тхиа — и бесповоротно разрушил весь свой прежний мир, а взамен сотворил... что же я такое сотворил?
Разве этого хотел — я? Разве я хотел — этого?! Разве мог хотеть?..
А кто меня спрашивал... Сотворил мир — так и живи в нем, демиург недобитый.
Шелестя травой почти нарочито, я прошел на площадку. Занял место напротив Дайра. Принял поклон своего ученика и отвесил ответный. Замер на мгновение, ловя еле ощутимый ветер.
И, когда ветер пришел, я весь без изъятия отдался его прохладным ладоням.
До рассвета, пока небо не забелело тусклым молоком, я плясал «Ветреный полдень».
А напротив меня, по другую сторону площадки, младший ученик Дайр Тоари отрабатывал основную стойку.
Молча.
Горькая мне выдалась ночь... да и утро, по правде говоря, оказалось не слаще. Я полагал, что застану у себя Тхиа с моим завтраком. Поболтаю с наглым мальчишкой, позлюсь на него — глядишь, и смою с души саднящую горечь.
Как же.
Дома меня дожидался только завтрак, и притом порядком простывший. Сам не упомню, как я его съел и каков он был на вкус. Я и не почувствовал. Ничего я не чувствовал. Совсем. Бывает иногда, если очень уж горького хлебнешь... вроде и есть во рту язык, и разговаривать он может, если сильно постараться — а мед от соли нипочем не отличит. Вот и я минувшей ночью горького хлебнул. Да так, что не язык у меня — душа отнялась. Вроде и ходить могу, и разговаривать... а внутри занемело все до полного бесчувствия... что вина глоток, что в рожу плевок — да какая разница, люди добрые!
Если я хотя бы понять мог...
Тхиа, тот бы понял. Эх, ну до чего же мне сейчас его не хватает! С ним бы посоветоваться. Он-то сейчас с мастера... с бывшего мастера Дайра глаз не спускает. Уж кому, как не Майону Тхиа знать, что мучит и корежит младшего ученика Дайра Тоари. Что заставляет бывшего воина подвергать себя подобным издевательствам. Тхиа ведь обещал мне... а значит, слово свое сдержит. Раз сказал, что позаботится, значит, позаботится. Не поручусь, что он нынешней ночью спал. А если и спал — все едино он знает о ночных бдениях Дайра Тоари. И знает, почему они и зачем... вот бы у кого спросить совета. А как спросишь, если Тхиа завтрак мне принес, а сам умчался... приглядывать за своим подопечным. Как и обещал. Как и было велено.
Сам ведь велел, мастер Дайр Кинтар. Так и не жалуйся.
Тьфу, проваль — традиция там или не традиция, а завтракать я теперь буду вместе с учениками. И плевать я хотел на свое новообретенное величие. Я же их совсем не знаю... столько лет прожили бок о бок, тренировались вместе... а я никогошеньки из них на самом деле и не знаю. Мне бы, дураку, с ними не разлучаться! Не только во время тренировок — за едой с ними рядом быть. Не в лица — в сны их засматривать! Довольно я уже натворил непоправимого... но ведь и еще натворю, если не буду знать, если не пойму... а понимать-то я и перестал. Словно в дурном сне — те, кого ты знал с малолетства, вдруг обернулись незнакомцами, мучительно чужими, непонятными... и самый загадочный из них — Дайр Тоари. И если я буду держаться на расстоянии, как велит мне обычай, я так никогда ничего и не пойму. Вслепую, на ощупь... скольких убьет моя рука, всего лишь нащупывая выход в непроглядной тьме непонимания? Ну зачем я не волшебник... им, чародеям, хорошо: поглядел в хрустальный шарик — и все как есть разузнал... а мне, спрашивается, куда глядеть?
Да и не умею я глядеть, как должно. Разучился, наверное. Это ученики умеют глядеть в оба. И наверняка еще каким-то магическим зрением владеют, не иначе. Я вот еще и завтрака не доел, еще и из дому не вышел, а они уже знали, что мастер не в духе... откуда, спрашивается? Я и сам когда-то мог так. Старший ученик Кинтар всегда загодя знал, в настроении ли сегодня учитель Дайр... так почему же мастер Дайр Кинтар не знает, в настроении ли сегодня младший ученик Дайр Тоари? Почему у старшего ученика Ойта Лерира припухли и покраснели глаза — плакал? простудился? Почему ученик Ней Токи сегодня беспричинно огрызается? Почему никто не подшучивает над Фарни Лонсом — ведь над этой добродушной горой мышц вечно все подтрунивают, даже и младшие ученики? Почему губы у Сахаи Нену стянулись в острую злую черту?
Почему, почему, почему...
На вольном воздухе моя тревога мало-помалу бы рассеялась. Но туман снова загнал нас в зал. Что поделаешь — ну не готовы мы еще к тренировкам в тумане. Даже и старшие ученики не готовы... а об учителе и говорить нечего. Есть у меня насчет тумана кое-какие задумки... но это все на предбудущие времена. А сейчас, мастер Дайр Кинтар, извольте пожаловать в зал, нравится вам это или нет. Не на простор, способный поглотить и развеять прахом любые дурные предчувствия, нет — в зал, смыкающий ожидание и страхи воедино... я ли так тягостно опасаюсь неудачи — или вон тот встрепанный младший ученик? Меня ли томит предощущение чего-то неведомого — или кто-то из старших мается прегрозовым затишьем?
Ничего не разобрать. Все слилось, спуталось в четырех стенах... где я, где они?
Я тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.
— На пальцы — начали!
Нет, не буду я сегодня тренироваться вместе со всеми. Не готов я. Сегодня лучше постоять в сторонке да приглядеть за тренировкой попристальней. Чует мое сердце... уж и не знаю, что, но только чует.
— Сегодня будем играть, — объявил я, когда все размялись.
— Как дети, что ли? — брезгливо скривил губы Меани Ринх.
Да, прав был мастер Дайр, не переводя Меани из младших учеников в старшие. Я тоже с этим торопиться не стану.
— Как взрослые, — отрезал я. — Старшие ученики — в центр, младшие — вокруг них, цепочкой.
Ох, как же все глаза-то повылупили! Ну еще бы: мастер Дайр никогда старших учеников с младшими не сталкивал. Чтобы у поединщиков мастерство было вровень друг с другом... ну, если и не вровень, то чтобы перевес небольшой. Как велит опыт, здравый смысл и традиция... провались они все пропадом! Чего бы проще, казалось: следуй обычаю, поступай, как всегда, мастер Дайр Кинтар... о чем тебе думать, если все загодя придумано, задолго до тебя? Вот и дай себе роздыху... устал ведь? Так и не напрягай голову. Поступай, как заведено.
А вот не будет вам, как заведено! Не будет по обычаю! Не буду. Не могу. Не должен. А должен я... уж и не знаю, что я такое сделать должен — зато знаю, на что я не имею права. Я не имею права поступать так, как принято. Как от меня ждут. Потому что ждут не только ученики — но и еще что-то... то, что может... нет — то, что должно, неминуемо должно случиться. Неминуемо? Черта с два! Кто сказал, что ожидание может на торной дороге пасть раззявить — а мастер Дайр Кинтар в нее сам сдуру и полезет? Ждете, голубчики? Ждите. Так я вам и дался. Я не знаю, чего именно вы ждете от меня — и знать не хочу... потому что сделаю все по-своему. Не так, как надо, и не наоборот, а именно по-своему.
Я не знаю... ничего, ничего я не знаю!.. но уж лучше биться вслепую, разрывая в клочки проклятое ожидание, лучше плыть посуху и ходить по водам... все лучше, чем дождаться.
А, проваль — если б я хоть понимал, чего я жду. Отчего мне так тревожно на сердце. Тренировка как тренировка. Все, как обычно...
Нет. Не как обычно.
— Что за игра-то? — вопросил Тхиа, разом выдергивая меня из моей нелепой задумчивости.
— Водоворот называется, — сообщил я.
— Не знаю такой, — прошептал невольно Дайр.
— Ясное дело, — ухмыльнулся я. — Я ее только что придумал. А играют в нее вот так...
Я подошел к Лериру и наметил удар. Лерир с легкостью закрылся — но я уже шагнул вправо, к Тейну, и атаковал его.