Исследуя латеральную маскировку целевой буквы на периферии поля зрения, Э. Файн показала, что буква, окруженная двумя буквами, образующими с ней слово, при периферическом предъявлении опознается точнее, чем буква, окруженная двумя случайными буквами (Fine 2001b). Интересно, что это увеличение точности опознания достигает того же масштаба, что и при центральном предъявлении, при котором латеральная маскировка минимальна, а следовательно, «эффект превосходства слова» в равной степени проявляется как в затрудненных, так и в более естественных условиях восприятия, что противоречит предсказаниям модели интерактивной активации. Эти результаты дополняются несколько более ранними данными А. Салвемини с коллегами, которые получили «эффект превосходства слова» в условиях периферического предъявления с дополнительной фовеальной нагрузкой – предъявлением отдельного стимула-буквы, отвлекающего внимание от целевых стимулов на периферии (Salvemini et al. 1998).
В работе И. Луиги с коллегами также было продемонстрировано уменьшение эффекта метаконтрастной маскировки в том случае, когда маскирующие буквы образуют с целевой слово (Luiga et al. 2002; Luiga 2003). В этой работе предъявлялась сначала буква, подлежащая опознанию, а сразу вслед за ней – две буквы по бокам с пробелом между ними, соответствующим по размеру одной букве. Если это были случайные буквы, через 50 мс наблюдался пик метаконтрастной маскировки (наблюдатель не видел среднюю букву), а если они составляли трехбуквенное слово, средняя буква эффективно опознавалась. Поскольку «маска» (две крайние буквы слова либо две случайные буквы) никогда не присутствует в поле зрения одновременно с целевой буквой, как в большинстве исследований «эффекта превосходства слова», объяснение полученных результатов на основе традиционных моделей затруднительно. Аналогичные данные получены и для параконтрастной маскировки, при которой предъявление «маски» (первой и третьей букв трехбуквенного слова) предшествует предъявлению целевого стимула (Luiga 2003).
Этот результат интересен также в свете данных, демонстрирующих, что произвольное внимание тоже ослабляет эффект метаконтрастной маскировки (Enns 2004). Если исходить из положения В. Вундта о том, что «эффект превосходства слова» может быть связан с произвольной организацией зрительного внимания, то эти результаты можно объяснить в рамках одной теории, апеллирующей к понятию внимания. Такая попытка в отношении «эффекта превосходства слова» действительно была предпринята И. Луигой на основе недавно предложенной канадскими исследователями «теории замещения объекта», основанной на принципе циклической многоуровневой обработки зрительной информации в головном мозге человека и объясняющей также целый ряд ошибок зрительного внимания – таких, как «слепота к изменению» (change blindness), «мигание внимания» (attentional blink) и др. Основные положения этой теории, упоминавшейся нами выше (Di Lollo et al. 2000; Enns, Di Lollo 2000) и перекликающейся с идеями перцептивного цикла У. Найссера (1981), заключаются в том, что каждая из система головного мозга, принимающих участие в зрительном восприятии, устроена так, что взаимодействие между зонами мозга никогда не бывает однонаправленным, и если одна зона посылает в другую сигналы, то вторая зона также посылает сигналы обратной связи в первую посредством повторно-входящих проводящих путей (reentrant pathways). Построение образа объекта является результатом итеративных сравнений высокоуровневых «кодов», которые У. Найссер обозначил бы, по всей видимости, как схемы, и текущей низкоуровневой активации, вызываемой исходным стимулом. Если внимание переключается на новый объект или область зрительного поля, сенсорный вход запускает новый цикл обработки по отношению к этому объекту или области зрительного поля. Соответственно, при предъявлении отдельной буквы и ее «маскировке» двумя другими буквами, составляющими с ней слово, следующая итерация сбора зрительной информации не «стирает» отображение этой буквы в зрительной системе, что обычно происходит при метаконтрастной маскировке, но способствует ее более эффективной обработке, поскольку «код», репрезентирующий целое слово, включает и эту букву, а для активации этого кода достаточно неполного слова, что было показано еще в ранних экспериментах У. Б. Пиллсбери (Pillsbury 1897).
Наконец, еще на первых этапах исследования «эффекта превосходства слова» в когнитивной психологии было показано, что он возникает только в том случае, если «оперативной единицей» восприятия является именно слово, т. е. если внимание испытуемого направлено на слово в целом, а не на его отдельные элементы. Если до начала пробы сфокусировать внимание испытуемого на отдельной букве, то «эффект превосходства слова» в опознании этой буквы наблюдаться не будет (Johnston, McClelland 1974).
Из учение связи внимания и восприятия слов стало отдельным направлением исследований в 1990-х гг. В рамках этой проблемы можно выделить два отдельных вопроса: во-первых, как внимание влияет на обработку информации о слове, а во-вторых, как организация отдельных букв в слова влияет на распределение и динамику внимания (Stolz, McCann 2000).
Резюмируем основные результаты исследований, не связанных прямо с «эффектом превосходства слова», однако позволяющих сделать выводы относительно роли внимания в восприятии слов. Традиционно, со времен классической работы Дж. Р. Струпа, показавшего замедление в назывании цвета слов, обозначающих другие цвета, прочтение слов считается автоматизированным процессом, не требующим внимания (Stroop 1935). В поддержку этого предположения выступают данные многочисленных исследований с неосознаваемым прайминг-эффектом, в которых показано, что слово, предъявленное на слишком короткое для опознания время или с последующей маской, также препятствующей его восприятию, влияет на скорость опознания связанного с ним слова в задачах лексического решения (Marcel 1983), категоризации и др. (подробный обзор исследований семантического прайминга см. в сборнике: McNamara 2005).
Однако более поздние исследования заставили несколько усомниться в полностью автоматическом характере обработки слов. В частности, Д. Канеман и Д. Хайчик показали, что если одновременно с задачей Струпа в зрительном поле предъявить человеку любое другое слово, не имеющее отношения к основной задаче (например, прилагательное «длинный»), то эффект Струпа уменьшается (Kahneman, Chajszyk 1983). Отсюда следует, что «автоматическое» прочтение отвлекающего слова в отсутствие каких-либо инструкций, кроме инструкции называния цвета букв целевого слова, в какой-то мере препятствует «автоматическому» прочтению слова, цвет которого нужно назвать. Поэтому, если опираться на принятые в психологии внимания критерии автоматизации (Schneider, Shiffrin 1977; Kahneman, Treisman 1984), счесть эти операции чтения полностью автоматизированными нельзя.
Вместе с тем в большинстве моделей, предполагающих автоматическое распространение активации – таких, как модель интерактивной активации Д. Румельхарта и Дж. Макклелланда, как уже отмечалось выше, внимание тоже не играет никакой роли (если не считать пространственных ограничений на ввод информации: например, ограничение отчета одной буквой с заранее заданной пространственной позицией), а процесс опознания слов осуществляется в режиме автоматического распространения активации по сети разноуровневых единиц.
Исследования связи роли пространственного внимания в восприятии слов в целом поддерживают эту позицию. Работая с пациентами с локальными поражениями головного мозга, Э. Серофф с коллегами показали, что в случае одностороннего пространственного игнорирования, за которым стоит нарушение функций пространственного внимания, больной затрудняется в полном отчете о предъявленных ему случайных наборах букв («несловах»), однако эффективно воспринимает все буквы в словах (Sieroff et al. 1988). Аналогичные результаты на здоровых испытуемых получены с использованием методики пространственной подсказки, по которой внимание испытуемого направлялось влево или вправо относительно центра экрана, а подлежавший отчету набор букв предъявлялся либо в подсказанном месте, либо с другой стороны. При обработке данных по отчету о начальном, среднем и конечном сегментах буквенной строки обнаружилось, что подсказка оказывает заметное влияние на успешность отчета о случайном наборе букв, но не влияет на эффективность отчета о буквах, составляющих слово (Sieroff, Posner 1988). К сходному выводу о том, что процессы внимания не взаимодействуют с восприятием слов, пришли и Р. Макканн с коллегами (McCann et al. 1992), показавшие на выборке здоровых испытуемых с использованием экзогенной подсказки и задачи лексического решения, что в этой задаче эффекты пространственной подсказки в равной степени выражены для неслов, низкочастотных слов и высокочастотных слов, а следовательно, опознание слов не связано с пространственным вниманием, но чтобы процесс опознания начался, внимание должно быть сфокусировано на наборе букв. Кроме того, с использованием той же методики подсказки получены данные, что эффект Струпа выражен в равной степени в условиях верной и неверной пространственной подсказки, иными словами, не только в том случае, когда внимание человека сфокусировано на месте предъявления «цветного слова», но и когда оно направлено в противоположную часть зрительного поля (Chajut et al. 2009).
Однако с использованием сочетания методик подсказки и семантического прайминга, представляющего собой более чувствительную меру обработки слов, нежели эффекты частотности слов, Дж. Штольц и Р. Макканн поставили под сомнение вывод об отсутствии связи между процессами внимания и обработки информации о зрительно предъявленных словах (Stolz, McCann 2000). В их исследовании обнаружилось, что опознание слова в условиях семантической преднастройки по-разному взаимодействует с периферическими подсказками, адресованными непроизвольному (экзогенному) пространственному вниманию, в зависимости от того, является ли подсказка информативной (верно указывающей место появления стимула-слова в большинстве случаев) или неинформативной (верной в половине случаев): в первом случае наблюдалось значимое взаимодействие между факторами пространственной подсказки и семантической преднастройки, тогда как в последнем случае (в условиях пространственной неопределенности) эти факторы оказывали значимое влияние на опознание целевого сл