С одной стороны, теория интеграции признаков, в последнее тридцатилетие доминирующая в психологии зрительного внимания, постулирует, что для связывания отдельных признаков в образе целостного объекта необходимо пространственное внимание, направленное на то самое место зрительного поля, где находится данный объект, и, подобно клею, соединяющее все признаки воедино (Treisman, Gelade 1980), а без сфокусированного внимания связывания признаков не происходит, но может наблюдаться «иллюзорное соединение» признаков разных объектов в образе одного (Treisman, Schmidt 1982). С другой стороны, не вполне понятно, как внимание направляется именно на это место зрительного поля, если объект предварительно не изолирован от других объектов и не выделен как целостная перцептивная единица1, что еще более усугубляется для распространенных в естественной среде случаев, когда в одном и том же месте зрительного поля одновременно присутствует несколько объектов. В контексте нашего исследования вопрос может быть переформулирован следующим образом (Scholl 2001): происходит ли выделение зрительных объектов как единиц восприятия до того, как вступает в действие зрительное пространственное внимание, обеспечивающее их сфокусированную обработку, или, напротив, в результате работы механизмов внимания, как их продукт. Иначе говоря, следует ли рассматривать «формирование единиц обработки информации» (unit formation) (Vecera, Behrmann 2001) как отдельный механизм объектно-ориентированного внимания, или механизмов пространственно-ориентированного внимания достаточно для того, чтобы объяснить феноменологию зрительного внимания как отбора.
Сама по себе метафора прожектора диктует пространственную трактовку зрительного внимания: луч настоящего прожектора перемещается в пространстве и управляется пространственным механизмом. Кроме того, зрительная информация, поступающая на сетчатку, организована по пространственному принципу, в соответствии с расположением объектов в поле зрения, а первичная зрительная кора устроена ретинотопически (Zeki 1978). Наконец, программирование движений глаз осуществляется в пространственных координатах и требует отбора по пространственному принципу. Однако уже в 1980-х гг. начали появляться факты, противоречащие исключительно пространственной трактовке внимания. К настоящему времени накоплено множество психологических, нейрофизиологических и клинических данных, указывающих на возможный приоритет как одной, так и другой формы отбора.
Большинство психологических исследований проведены с использованием трех основных экспериментальных моделей, в которых пространственно-ориентированное и объектно-ориентированное внимание могут проявить себя в равной степени. Это исследования с наложением объектов, где два отдельных объекта занимают одно и то же место в поле зрения (напр.: Duncan 1984), исследования с соседствующими объектами, в которых части двух отдельных объектов находятся на том же расстоянии друг от друга, что и две части одного и того же объекта (напр.: Egly et al. 1994), и, наконец, исследования с движущимися объектами, в которых один и тот же объект может занимать разные пространственные позиции и, напротив, в одной и той же пространственной позиции могут последовательно оказаться несколько объектов (напр.: Kahneman et al. 1992; Tipper et al. 1994). Методика наложения целевого и отвлекающего объектов, вызывающих активацию в специфических зонах коры головного мозга, активно используется в исследованиях с использованием функциональной магнитно-резонансной томографии (напр.: Downing et al. 2001; Kanwisher, Wojciulik 2000). Результаты всех этих исследований указывают на то, что в описанных ситуациях внимание носит преимущественно объектный характер, а предпочтения пространственного внимания можно добиться, например, в задачах обнаружения сигнала (Vecera, Farah 1994) или вследствие специальной инструкции наблюдателю ограничить внимание узким сегментом зрительного поля, где предъявляются части двух соседних объектов (в этом случае эффективность переработки будет выше для частей разных объектов, присутствующих в данном сегменте зрительного поля, чем для частей одного и того же объекта) (Lavie, Driver 1996).
В целом анализ накопленных данных подводит к выводу о том, что эффекты пространственно-ориентированного внимания наблюдаются обычно при решении задач, в которых сама инструкция требует пространственного отбора, т. е. ограничения сбора информации частью поля зрения. Пространственное внимание ускоряет обработку зрительной информации, но в большинстве методик, позволяющих продемонстрировать подобное преимущество, в зрительном поле отсутствуют отвлекающие объекты (иными словами, перед наблюдателем не стоит задача фильтрации), откуда следует, что пространственное внимание оперирует на ранних этапах переработки информации в зрительной системе. Когда же в поле зрения много объектов, среди которых заранее задан один целевой, наблюдателю впоследствии легче отчитаться о соседних объектах, чем о сходных с целевым. В то же время эффекты объектно-ориентированного внимания наблюдаются, как правило, при решении именно таких задач, в которых инструкция требует объектного отбора. При этом, когда в зрительном поле много объектов, группировка объектов по сходству мешает наблюдателю больше, чем пространственная смежность отвлекающих и целевых стимулов. Вместе с тем, по многочисленным данным, объектно-ориентированное внимание может быть опосредовано пространственным вниманием или иметь пространственный компонент (Cave, Bichot 1999), что косвенно указывает на уровневую структуру этих двух процессов и на то, что объектное внимание тем или иным образом «надстраивается» над пространственным в перцептивных задачах.
Исследования решения задач в отношении букв в составе слова открывают широкие возможности для проверки гипотез о природе пространственного и объектного внимания. Слово – целостный и хорошо знакомый наблюдателю зрительный объект, состоящий из других особым образом упорядоченных и не менее хорошо знакомых наблюдателю зрительных объектов – букв. Вместе с тем любое воспринимаемое нами слово занимает определенную пространственную позицию в поле зрения и само распределено в пространстве, в силу чего его восприятие, особенно в затрудненных условиях или при постановке соответствующей задачи, может предполагать перенаправление внимания в пределах слова. Однако в стандартных условиях восприятия слово, как обсуждалось выше, представляет собой именно целостный объект, автоматически обрабатываемый нашей зрительной системой, или структурную единицу обработки информации.
В цикле исследований, проведенных под нашим руководством Е. С. Горбуновой (Горбунова, Фаликман 2011; 2012; 2013), фокус был смещен на изучение особенностей структурных перцептивных единиц, т. е. на решение перцептивных задач в отношении буквы в условиях одновременного предъявления всех букв слова с применением разных способов манипулирования зрительным вниманием наблюдателя. Такие перцептивные единицы не являются «оперативными единицами восприятия» в строгом смысле слова (поскольку оперативные единицы должны соответствовать решаемой задаче, задача же ставится в отношении отдельных букв). Тем не менее они выступают в качестве единиц обработки зрительной информации, поскольку для широкого спектра затрудненных условий восприятия показано, что появление целевой буквы в составе слова влияет на успешность опознания этой буквы, что было бы невозможно без обработки слова как целого и нисходящих влияний со стороны его репрезентации на опознание отдельных букв. Кроме того, при симультанном предъявлении слова можно независимо манипулировать направлением объектного и пространственного внимания, предъявляя стимулы либо там, куда смотрит наблюдатель, либо в других частях поля зрения и загружая либо не загружая его внимание другими (отвлекающими или конкурирующими) зрительными объектами.
В этой серии экспериментов опознание буквы в составе слова исследовалось в интервале «мигания внимания» (Raymond et al. 1992) и в условиях пространственного отвлечения внимания с использованием методики центральной пространственной подсказки (Posner et al. 1978). Дополнительной целью этих экспериментов было изучение взаимодействия «эффекта превосходства слова» с разными формами зрительного внимания, соответствующими разным типам задач на внимание. Если «мигание внимания» не связано с пространственным перенаправлением (отвлечением) внимания и наблюдается в отношении зрительных объектов, сменяющих друг друга в том самом месте зрительного поля, куда направлено внимание (следовательно, отражает динамику обработки информации об отдельных зрительных объектах или перцептивных единицах), то методика подсказки предполагает именно пространственное направление внимания на место предъявления целевого объекта или, напротив, отвлечение внимания от того места, где будет предъявлен целевой объект.
6.2. «Эффект превосходства слова» в интервале «мигания внимания»
Как отмечалось в предыдущей главе, одним из центральных феноменов индуцированного объектного зрительного невнимания в последние два десятилетия считается феномен «мигания внимания», на материале которого мы провели ряд исследований функциональных перцептивных единиц и «квантов» внимания. Однако этот же феномен может быть использован для сопоставления опознания отдельных букв в слове, когда это слово отчетливо воспринимается наблюдателем или, напротив, может быть не замечено по причине «мигания».
В данном эксперименте мы использовали методику быстрого последовательного предъявления не отдельных символов, а символьных строк и предъявляли слова, содержащие целевую букву, в интервале «мигания внимания» и за его пределами. Основной вопрос заключался в том, будет ли стимул-буква, попадающий в интервал «мигания», испытывать преимущество в обработке, если он появляется в составе слова или орфографически упорядоченного и произносимого, но не имеющего смысла «псевдослова» по сравнению с предъявлением в составе неслова.