Гипотеза исследования состояла в том, что в условиях индуцированного объектного невнимания может быть получен «эффект превосходства слова» и «мигание внимания» в отношении буквы в составе слова будет редуцировано за счет влияния ближайшего контекста.
В исследовании приняли участие 24 человека (18 женского пола, 6 мужского), студенты, аспиранты и сотрудники МГУ им. М. В. Ломоносова, в возрасте от 17 до 30 лет с нормальным или скорректированным до нормального зрением, все праворукие.
Испытуемым в центре экрана со скоростью 9 стимулов в секунду (110 мс/стимул) последовательно предъявлялись ряды стимулов, каждый из которых представлял собой строку из пяти символов – цифр или букв. В качестве отвлекающих стимулов выступали строки из пяти одинаковых цифр, в качестве первого целевого стимула – центральная буква в строке из одинаковых букв, в качестве второго целевого стимула (зонда) – центральная буква в строке из разных букв. Задача испытуемого заключалась в том, чтобы отчитаться о двух предъявленных ему целевых стимулах (о букве в ряду из одинаковых букв и о центральной букве в ряду из разных букв) путем выбора из двух предложенных вариантов ответа. В качестве зонда вновь использовались три типа стимулов: слова, псевдослова и неслова (непроизносимые наборы букв). Слова были подобраны таким образом, что при замене центральной буквы они образовывали другое осмысленное слово (напр., буЛка – буДка). Оба варианта с разными центральными буквами были максимально уравнены по частоте встречаемости в русском языке. Положение строки, содержащей букву-зонд, в ряду варьировало, она могла занимать одну из шести позиций в ряду после первого буквенного ряда. Всего было использовано 60 слов, 60 псевдослов и 60 неслов. Эксперимент состоял из 180 проб (по 60 проб на каждый тип стимулов, по 10 проб на каждую из 6 позиций зондового стимула). Порядок предъявления проб был рандомизирован.
Рисунок 11. Схема предъявления стимулов в исследовании «эффекта превосходства» в интервале «мигания внимания». Положение второй буквенной строки, включающей второй целевой стимул (Ц2), варьировало, она моглапоявиться на любой из позиций после буквенной строки,включающей первыц целевой стимул (Ц1) соответственно, они либо шли друг за другом, либо их разделяло от 1 до 5 строк из одинаковых цифр
Перед началом каждой пробы в центре экрана предъявлялся в течение 800 мс фиксационный крест, на котором испытуемый должен был сосредоточить внимание. В конце каждой пробы предъявлялась маска – ряд из пяти решеток (#####), по размеру соответствующий элементам стимульного набора и предъявляемый для того, чтобы последний стимул ряда не испытывал преимуществ в обработке по сравнению с остальными стимулами ряда. Схема предъявления стимулов в пробе показана на рис. 11.
При анализе результатов сравнивалась успешность решения задачи опознания центральной буквы в словах, псевдословах и несловах на разных позициях в ряду быстро последовательно предъявляемых символьных строк: в интервале «мигания внимания» и за его пределами. В качестве основного показателя выступала частота верного опознания зонда при условии безошибочного опознания первого целевого стимула.
Обработка результатов с использованием многофакторного дисперсионного анализа выявила значимое влияние позиции буквенной строки, в которую включена вторая целевая буква, в ряду быстро последовательно предъявляемых стимулов (F = 4,040, p = 0,001), и типа этой буквенной строки (F = 17,155, p = 0,000). Взаимодействия факторов позиции и типа буквенной строки выявлено не было (F = 0,467, p = 0,911).
Для сравнения вероятности опознания буквы-зонда при ее предъявлении на разных позициях после первого целевого стимула в каждом из условий (слова, псевдослова, неслова) использовался t-критерий Стьюдента для зависимых выборок (по критерию Колмогорова— Смирнова, данные имеют нормальное распределение).
Для букв в составе неслов был получен стандартный эффект «мигания внимания» – снижение вероятности их опознания на соответствующих позициях зонда в ряду быстро последовательно сменяющих друг друга стимулов (см. рис. 12, нижний график). Позиция +2, на которой эффект «мигания внимания» обычно наиболее выражен, значимо отличается от позиций +1 (t = 2,207; p = 0,038) и +6 (t = -4,260; p = 0,000), также получено значимое различие между позициями +4 и +6 (t = -2,117; p = 0,045).
Для псевдослов эффект «мигания внимания» наблюдается, но редуцирован по сравнению с несловами. Однако, как и в случае с не-словами, позиция +2 значимо отличается от позиций +1 (t = 2,187; p < 0,039) и +6 (t = -2,366; t < 0,027), а позиция +4 отличается от позиции +6 (t = -2,655; p < 0,014).
Для букв в составе слов «мигание внимания» не наблюдается, что можно трактовать как «эффект превосходства слова»: значимого ухудшения опознания зонда в интервале «мигания» не наблюдалось (см. рис. 12, верхний график). Только завершающая позиция ряда (+6) значимо отличается от позиций +1 (t = -2,858; p < 0,009), +2 (t = -2,687; p < 0,013), +4 (t = -3,042; p < 0,006) и +5 (t = -2,530; p < 0,019), различий между другими парами позиций не обнаружено.
Таким образом, наряду с «эффектом превосходства слова» получен «эффект превосходства псевдослова», наблюдающийся, как отмечалось выше, в стандартной методике Рейхера—Уилера в условиях предъявления буквенной строки с маскировкой (Grainger et al. 2003) и имеющий электрофизиологические корреляты (Coch, Mitra 2010). Тот факт, что буквы в псевдословах в интервале «мигания внимания» опознаются лучше букв в несловах, заставляет предположить влияние знакомого ближайшего контекста, или орфографической упорядоченности, на успешность их опознания: стимулы, окружающие подлежащую отчету букву, образуют с ней привычные сочетания и, возможно, в силу этого локального укрупнения перцептивных единиц помогают отчитаться о ней вопреки «миганию внимания».
Дополнительно проведенный совместный анализ индивидуальных экспериментальных протоколов и субъективных отчетов испытуемых позволил установить, что «эффект превосходства слова» наблюдался не у всех испытуемых и предположительно зависел от стратегии решения задачи. По протоколам субъективных отчетов было выявлено по меньшей мере две стратегии решения задачи в данных условиях: сужение оперативного поля зрения (в этом случае испытуемый фокусировался только на целевой букве и стремился игнорировать окружающий ее контекст) и схватывание целостного слова в ряду быстро последовательно предъявляемых стимулов. При этом вторая из них с высокой вероятностью приводила к возникновению «эффекта превосходства слова», а первая – нет (ср.: Johnson, McClelland 1974). Таким образом, «эффект превосходства слова» в интервале «мигания внимания» может демонстрировать связь с размером оперативных единиц перцептивной деятельности субъекта. Переход от оперирования отдельными символами к лексическим единицам снимает затруднения в обработке зрительной информации, ведущие к «миганию внимания». Однако сам эффект укрупнения перцептивных единиц в этом случае носит не активную стратегическую природу, а может быть рассмотрен как следствие автоматической обработки информации о слове, повышающей эффективность распознавания составляющих его букв.
Рисунок 12. Основной результат эксперимента: если при предъявлении буквы в составе случайной буквенной строки возникает «мигание внимание», то для двух других типов буквенных слов наблюдаются «эффект превосходства слова» и «эффект превосходства псевдослова»
6.3. «Эффект превосходства слова» в условиях верной и неверной пространственной подсказки
Если в первом эксперименте данной серии мы манипулировали объектным вниманием испытуемых, то целью второго эксперимента было сопоставление «эффекта превосходства слова» в условиях, когда пространственное внимание направлено на место появления слова, содержащего целевую букву, или отвлечено от него.
Как мы уже отмечали, ранее в исследованиях пациентов с локальными поражениями головного мозга было показано, что в случае одностороннего пространственного игнорирования, связанного с нарушением функций пространственного внимания (вследствие поражения теменной коры правого полушария), больной затрудняется в полном отчете о предъявленных ему случайных наборах букв, однако успешно опознаёт все буквы в составе слова (Sieroff, Pollatsek, Posner 1991). Сходные результаты на здоровых испытуемых получены с использованием методики подсказки, когда внимание испытуемого направлялось влево или вправо относительно центра экрана, а целевой стимул (слово или бессмысленный набор букв, который должен быть назвать испытуемый) мог предъявляться либо в подсказанном месте, либо с другой стороны. Было обнаружено, что подсказка оказывает заметное влияние на успешность полного отчета о случайном наборе букв, но не влияет на эффективность отчета о буквах, составляющих слово (Sieroff, Posner 1988).
В качестве методического приема в нашем исследовании использовалась комбинация из двух методик: стандартной задачи Рейхера— Уилера (Reicher 1969; Wheeler 1970) и методики центральной пространственной подсказки М. Познера с коллегами (Posner et al. 1978; Posner 1980).
Из задачи Рейхера—Уилера был заимствован, как и в предыдущем эксперименте, методический прием, заключающийся в том, что испытуемому предлагалось опознать букву, предъявляемую в составе слова, псевдослова или неслова (анаграммы), путем выбора одного из двух предложенных вариантов ответа. Использовались существительные русского языка, в которых замена центральной буквы дает другое осмысленное существительное русского языка.
Методика центральной подсказки М. Познера, которая рассматривалась выше как пример опосредствования внимания, была использована для манипулирования пространственным вниманием наблюдателя.
В исследовании сопоставлялась эффективность опознания целевой буквы, предъявляемой в составе слова и бессмысленного набора букв в условиях, когда внимание испытуемого направлено на буквенную строку или отвлечено от нее. Была выдвинута гипотеза, что если внимание взаимодействует с «эффектом превосходства слова», то степень выраженности эффекта будет разной в этих условиях. Иными словами, в этом случае тип буквенной строки должен был бы взаимодействовать с правильностью подсказки. Если же вслед за авторами моделей интерактивной активации (McClelland, Rumelhart 1981) и двух путей обработки информации (Coltheart et al. 2001) допустить, что «эффект превосходства слова» определяется автоматическими процессами обр