венством условных показателей эффективности поиска для этих условий.
Субъективные отчеты о спонтанном обнаружении слов также различаются: если в ЭГ1, как было отмечено выше, слов не заметил 1 человек, реализовывавший особую стратегию поиска, не совпадающую с лево-правой стратегией чтения, то в ЭГ2, напротив, только 1 человек заметил их присутствие в буквенном массиве (и при этом все испытуемые осуществляли поиск в соответствии с лево-правой стратегией чтения). Это позволяет допустить, что спонтанному обнаружению слова при решении задачи поиска букв способствует целенаправленное выделение буквы в составе этого слова, однако обратного влияния, предполагаемого «эффектом превосходства слова», не наблюдается.
Таблица 5
Среднее количество фиксаций на разных «зонах интереса» в разных условиях и уровни значимости различий между всеми экспериментальными подгруппами (по критерию Манна—Уитни с двухсторонними квантилями)
Кроме того, анализ табл. 5 показывает, что частота фиксаций областей, содержащих целевую букву, при решении задачи поиска букв совпадает с частотой фиксации перегонов между целевыми словами при решении задачи поиска слов. И если минимальное число фиксаций приходится на области между целевыми буквами в массивах, не содержащих слов, при решении задачи поиска буквы (стандартная задача Бурдона с одним целевым стимулом), то максимальное количество фиксаций – на слова в задаче поиска слов (стандартная задача Мюнстерберга).
Таким образом, процессы спонтанного и целенаправленного (обусловленного задачей) выделения слов в случайных буквенных массивах различаются. Можно говорить о существовании медленного побуквенного поиска, требующего «явного» внимания, связанного с движениями глаз (overt attention), и автоматического обнаружения, не требующего дополнительных фиксаций (хотя, возможно, провоцирующего их – об этом говорит различие на уровне тенденции между областями слов и случайных буквенных наборов в условии поиска целевой буквы, расположенной всегда за пределами слов, или ЭГ2). Поскольку при решении задачи поиска слов количество фиксаций значимо увеличивается как в пределах слов, так и «на перегонах» между словами, мы предполагаем, что эта особенность поиска слов по сравнению с поиском букв свидетельствует о том, что выделение слова обусловлено не специальной операцией внимания как укрупнения единиц обработки информации («актом апперцепции»), а стратегией поиска.
Результаты всей серии исследований, проведенных нами, говорят о том, что спонтанное выделение слов не ведет к их использованию в качестве средства решения перцептивной задачи, а для произвольного выделения слов в данных условиях требуется иная, медленная и ресурсоемкая стратегия поиска, связанная, по всей видимости, с вычленением границ слова. Трудоемкость этой операции и связанное с ней замедление поиска ведут к тому, что наблюдатели, даже будучи предупреждены о наличии слов и их взаимном расположении с целевыми буквами, никак не используют эту информацию для решения задачи.
В недавней работе американского психолога Дж. Граббе была использована сходная методика с поиском буквы в единственной десятибуквенной строке, содержавшей единственное четырехбуквенное слово английского языка, о чем испытуемые, как и в нашем исследовании, не предупреждались (Grabbe 2014). В качестве основного показателя в этой работе использовалось время реакции испытуемого при решении задачи поиска, регистрация движений глаз не осуществлялась. В отличие от наших исследований, где использовались слова среднечастотного диапазона, в данной работе варьировалась частотность слов, включенных в буквенные строки, в английском языке, и было установлено, что наличие слова в единственной предъявляемой наблюдателю буквенной строке может вмешиваться в процесс поиска буквы. В частности, Дж. Граббе обнаружил значимое влияние частотности слова на вероятность его вмешательства в процесс поиска: поиск буквы, включенной в состав высокочастотного слова, замедлялся по сравнению с поиском буквы в составе низкочастотного слова, который, в свою очередь, не отличался от поиска буквы в составе псевдослова в буквенной строке. Это заставляет предположить, что механизмы спонтанного выделения слов могут непроизвольно привлекать внимание испытуемого к слову в короткой буквенной строке, если это слово часто встречается в опыте наблюдателя, и при этом такая знакомая целостная единица сложнее сегментируется, когда необходимо найти букву в ее составе. Вместе с тем эта форма нисходящих влияний никак не связана со стоящей перед испытуемым задачей и наблюдается вопреки ее требованиям. Вывод, который можно сделать из этих исследований, заключается в том, что механизмы выделения слов в принципе существуют и демонстрируют чувствительность к частотности слова, проявляющуюся также в исследованиях «эффекта пропуска слова» при решении задачи поиска буквы в текстах, однако при осуществлении поиска букв в больших несегментированных буквенных массивах наблюдатель не пользуется этими доступными ему механизмами в силу их потенциальной неэффективности.
9.5. Имплицитное выделение слов в задаче поиска букв
Данная интерпретация подтвердилась в эксперименте, проведенном нами совместно с доцентом СПбГУ Н. В. Морошкиной, где была изучена возможность имплицитного (неосознаваемого) выделения слов при решении задачи поиска буквы. Мы предположили, что если выделение слов при поиске букв происходит спонтанно (возможно, неосознаваемо) и обеспечивает доступ к словоформе и значению слова, то решение задачи поиска букв в буквенных массивах, содержащих слова, может повысить эффективность последующего поиска слов (задача Мюнстерберга) в тех же массивах, провоцируя неосознаваемое смещение зрительного внимания в сторону выделенных слов. Эта гипотеза стала следствием полученного на уровне тенденции (p = 0,06) в эксперименте с регистрацией движений глаз различия между областями слов и случайных последовательностей букв в больших буквенных массивах в условии поиска целевой буквы, всегда располагавшейся за пределами слов. Именно этот тип стимульных бланков был выбран в качестве базового в данном исследовании.
Таким образом, если, несмотря на отсутствие механизмов эксплицитного спонтанного выделения слов в больших буквенных массивах, есть механизмы их имплицитного выделения, кодирующие их пространственное расположение в буквенном массиве, то можно ожидать различий в решении задачи поиска слов в буквенных массивах теми испытуемыми, которые перед этим осуществляли поиск букв в тех же самых массивах. Если же таких механизмов нет (в соответствии с допущением, что конструирование перцептивной единицы представляет собой «сознательную операцию», по А. Н. Леонтьеву, или целенаправленное перцептивное действие), а стратегии поиска при этом различаются, задача поиска слов будет решаться с равной эффективностью вне зависимости от того, выполнялась ли перед этим задача поиска букв в том же массиве. Также не будет наблюдаться эффектов переноса в форме влияния решения предшествующей задачи поиска букв в большом буквенном массиве на эффективность решения задачи поиска слов в другом массиве.
В исследовании приняли участие 82 человека – студенты, аспиранты и сотрудники Московского и Санкт-Петербургского университетов, 67 женского пола, 15 мужского, праворукие, с нормальным или скорректированным до нормального зрением, в возрасте от 17 до 33 лет, средний возраст 19,5 лет.
В данной серии, как и в наших первых исследованиях поиска букв в больших буквенных массивах, содержащих слова, использовались бумажные бланки формата А5. Однако бланки, применявшиеся в наших предыдущих исследованиях, были скорректированы таким образом, чтобы была возможность задействовать один и тот же бланк в задачах поиска букв в словах, букв за пределами слов и самих слов. Новые бланки включали 24 буквы Н за пределами слов и 24 буквы Т в словах (буква Н была использована в качестве целевой в данном исследовании, она никогда не входила в слова), при этом в старом стимульном материале были заменены слова, содержавшие букву Н. В остальном бланки совпадали с использованными ранее. В зависимости от экспериментального условия испытуемым выдавался либо один бланк, либо два скрепленных бланка.
Испытуемые выполняли задачу поиска 24 шестибуквенных среднечастотных слов русского языка в 10 случайных буквенных строках по 60 букв в течение 1 минуты. Испытуемые были поделены на три группы, соответствующие трем экспериментальным условиям. Первая группа перед основным условием выполняла задачу поиска 24 букв Н в тех же буквенных массивах, в которых впоследствии искала слова. Инструкция к каждому из бланков давалась отдельно. Вторая группа в качестве предварительного условия осуществляла поиск букв в массивах, не содержащих слов. После завершения серии испытуемые первой и второй групп отвечали на вопрос, заметили ли они в бланках слова. Третья группа решала только задачу поиска слов без предшествующего выполнения задачи поиска букв. Таким образом, был использован межгрупповой экспериментальный план, приведенный в табл. 6. Испытуемые работали в малых группах (от 3 до 10 человек) под наблюдением экспериментатора, по команде переворачивая бланки, начиная и завершая выполнение заданий.
Таблица 6
Экспериментальный план исследования имплицитного выделения слов в больших буквенных массивах при решении задачи поиска букв
Результаты и обсуждение. Мы не обнаружили значимых различий в эффективности поиска слов в трех условиях: решение задачи поиска слов после поиска букв в тех же бланках не отличалось от решения задачи поиска слов без предварительного решения задачи поиска буквы, а также от условия, в котором испытуемые предварительно искали целевые буквы в буквенных бланках, не содержавших слова: F(2,79) = 0,379; p = 0,686. Показатели продуктивности поиска разных типов целевых стимулов, полученные в трех условиях, приведены в табл. 7.
Таблица 7
Результаты эксперимента: показатели поиска букв и слов в трех условиях (% общего числа целевых стимулов)