51
Череда произошедших событий: возвращение в Москву, родная квартира, дом, улица, знакомый торговый центр, столкновение с дядей — раскололи ледяной панцирь моего прошлого. Заиндевевшее окно оттаяло. Я вспомнил многое. Вся жизнь до дня трагедии вернулась ко мне. Я возродился полноценным человеком, за плечами которого есть огромный мир реальной жизни.
Вот папа, который только что принес нам щенка. Пока мы увлечены неуклюжим четвероногим другом, папа прячет яркие коробки в большую сумку. Я догадываюсь, что это наши с сестрой подарки, которые мы найдем в Новогоднюю ночь под елкой. Маленькая Лена будет уверена, что их принес Дед Мороз, а я то знаю, что самый лучший волшебник на свете наш папа. Он говорит, что Новый год мы встретим в новом месте. Где? Это сюрприз. Больше из папы ничего не вытянешь. Но есть добрая мама. Она загадочно улыбается и намекает, что сюрприз большой, красивый, теплый, деревянный и стоит на опушке леса.
Теперь я уверен, что они хотели показать нам новый загородный дом. Тот самый дом в Дмитровском районе, которым сейчас по бумагам владеет мой дядя.
Лет до девяти я каждый год бывал у дяди Артура в Дмитрове. И он к нам приезжал с женой Верунчиком и сыном Вовчиком. Двоюродный брат Вовчик был старше меня на шесть-семь лет. Он был полным, задавался, вечно слушал плейер через наушники, вставлял английские словечки и втихаря называл меня сопляком.
«Hello, сопляк! Хочешь music послушать? — Вовчик снимает наушники, подносит к моей голове и плюется: — Тьфу, да у тебя из ушей сопли свисают».
Тот еще родственник!
Как-то раз я не выдержал и пожаловался маме. Обидно быть «сопляком». Вовчика отчитали, он на время притих. Однако, прощаясь, он наклонился ко мне и шепнул: «Goodbye, сопливый сопляк». И тут же замурлыкал какую-то песенку из своих наушников, будто ничего не произошло. Более мерзкую рожу я не видел.
Потом, когда мы переехали из панельного дома на окраине Москвы в элитную квартиру в «Серебряных ключах», семья дяди практически исчезла из моей жизни.
От мамы я слышал, что дядя завидовал отцу. Простой телефонист из Дмитрова понял, насколько отец богат и стал просить деньги. Отец давал до поры до времени, но потом что-то случилось. Кажется, Вовчика отчислили из платного института и забрали в армию. А мой папа не захотел давать деньги на его восстановление или «отмазку». В общем, братья разругались, но меня, мальчишку, мало интересовали отношения взрослых. Тем более отдыхать за границей было гораздо приятнее, чем мотаться в Дмитров к толстому Вовчику, который специально наступает тебе на ногу, а потом извиняется: «Sorry, сопляк. Ты такой маленький, я не заметил». А дядя видит и улыбается: «Младшим всегда достается. Спроси своего папку».
Я вспоминаю, что мой папа младше дяди Артура. Может, и ему доставалось в детстве от более сильного? Но мой папа добился в жизни большего, чем дядя. А что если дядя Артур решил отомстить ему за это? Кто был за рулем злополучного «камаза»? Мне кажется, что я видел этого человека.
Каждый раз страшные воспоминания роковых минут расширяют мутную картину. Я силюсь увидеть то, что забыл, но мрак не расступается. Или провал в памяти это защитная реакция организма, заботливо охраняющая мою психику?
К черту тупое спокойствие! Я должен вспомнить!
…После столкновения автомобилей, БМВ отлетает на обочину. Дверца рядом со мной распахивается. Кубик Рубика выпадает из моих рук и оказывается на снегу. Я помню, что в последние секунды, перед тем, как надолго потерять сознание, перед моим взором пестрый кубик на белом снегу. А рядом еще что-то.
Да! Как же я мог забыть!
Это щенок, которого выбросило из машины. Его задние лапы не двигаются, у щенка перебит позвоночник. А передними он беспомощно колошматит по снегу и скулит. Жалобный писк маленького живого существа возрождается в моей памяти. Я смотрю на щенка, силюсь помочь, но не могу пошевелиться.
А тут же рядом со щенком появляются чьи-то ноги.
Да, точно! Так и было! Я вспомнил это!
В тот момент я был уверен, что к нам пришла помощь. И силы оставляют меня в надежде на скорейшее спасение…
— Это шлюхи.
— Что? — я возвращаюсь от страшных воспоминаний в грустную действительность.
Марго смотрит в потолок. Как обычно мы заперты в полуподвале. Недавно мы заметили сквозь окошко, как Кабан встретил у ворот двух размалеванных девиц и провел в дом. Сейчас сверху доносятся бурные женские стоны.
— Только проститутки так вопят, когда их трахают, — поясняет Марго.
— А ты откуда знаешь?
— Они деньги отрабатывают. Настоящие чувства не такие.
— А какие?
Марго переводит взгляд с потолка на мою унылую персону. В глазах ее что-то придирчивое, как у гаишника, остановившего машину.
— Ты тоже будешь по проституткам шляться? — девушка пихает меня в грудь.
— Марго, что ты несешь?
— Все мужики такие! Не ценят то, что у них есть. Ищут приключения. — Она еще раз толкает меня, и я вынужден отступать.
— Сначала надо выбраться отсюда, а потом строить планы на жизнь.
— Мне кажется, ты уже втянулся в новую жизнь. Разве, нет?
— Что за бред!
— Грабишь банки, тебя хвалят, кормят, дают пиво. Да еще и с девочкой порой кувыркаешься.
— Какой еще девочкой?
Я возмущаюсь и тут же понимаю, что Марго говорит о себе. Я пытаюсь обнять девушку.
— Марина, ты для мня всё. Это же ради тебя, я вынужден подчиняться. Чтобы тебе не сделали больно, чтобы тебя не покалечили.
— Отстань!
— Марина.
— Паша, мы перешли черту. Ты грабитель! Ты ужасный Парализатор! Тебя знают! О тебе пишут в газетах! Как мы вылезем из этой помойной ямы?!
Марина отворачивается и пинает кровать. Она жутко раздосадована. Меня утешает лишь то, что она говорит «мы». Она по-прежнему олицетворяет меня с собой. Это замечательно. Да, мы вместе. Мы единое целое, и я верю, что она любит меня так же сильно, как я ее!
Внезапно я осознаю, что расчетливый Тиски, как раз на этом и построил свой план. Он заставляет меня быть грабителем под угрозой расправы над Мариной. С его стороны это беспроигрышный вариант. Я марионетка в руках бандита. Неужелия я буду подчиняться ему вечно! Должен быть и другой выход!
— Марина, я останусь с бандитами, а ты уйдешь. Я пообещаю им, что буду выполнять все их требования. Я поставлю им жесткое условие…
— Замолчи. Они не согласятся. И я тоже.
— Что тоже?
— Мы должны вырваться отсюда вдвоем. Я не оставлю тебя им.
О, господи! Марина заботится обо мне!
Я обнимаю девушку. На этот раз она не отталкивает меня, а тихо вздрагивает на моем плече. Ее слезы раздирают мне сердце. Я мужчина с двумя ногами и двумя руками обязан сделать так, чтобы любимая женщина плакала только от счастья.
Перед моими глазами окошко во двор на уровне земли. Я замечаю за стеклом и решеткой какое-то движение. Наверно, вернулся Тиски. Пока он уехал, Кабан и Моня вызвали проституток. Сейчас Тиски присоединится к их оргии. Если они напьются, у меня появится шанс.
Я обдумываю, что предпринять, и вдруг замечаю, что во дворе осторожно крадется отнюдь не Тиски, а совсем другой человек. Это таксист Никита, приютивший нас в первый день на своей квартире! Он пытается что-то разглядеть в доме.
Я бросаюсь к окошку и осторожно стучу в стекло. Никита замечает нас! Он обрадован, и делает знаки, что готов нас увезти. Но между нами решетка, а сзади запертая дверь. Никита пытается сорвать решетку и качает головой. Руками это невозможно, а шум поднимать нельзя.
Я понимаю, что должен использовать свои способности. Бандиты расслабились, за воротами машина с верным водителем, у нас удивительный шанс удрать из заключения. Я принимаю решение и делюсь им с Марго. Она схватывает все на лету, несется к двери и колотит в нее.
— Ему плохо! Он потерял сознание! Вызовите «скорую»! — Марго кричит, не жалея голосовых связок.
Вскоре за дверью слышится тяжелая поступь.
— Чего вопишь, дура? — Это явился Моня.
— Пашка упал. Я не знаю, что делать, — хнычет Марго.
— Ну и пусть лежит.
— А если Парализатор умрет из-за тебя? Что скажет Тиски?
До Мони доходит смысл угрозы.
— Сейчас. Только не вопи! Братуху позову.
Это то, что мне надо! Я готов столкнуться с двумя бандитами одновременно. Кто кого? Или я вырвусь из плена — или меня отделают под орех. Ради Марины, ради себя, ради нашей свободы я должен рискнуть и победить!
Пока бандитов нет, я концентрирую энергию. Это легко, мне помогает лютая ненависть. В моем воображении уже плавают глиняные фигурки Мони и Кабана, и я готов опалить их парализующим пламенем.
Слышны шаги, спускаются двое.
— Быстрее, он умирает! — причитает Марина.
Вращается ключ, дверь начинает открываться. Я стою в двух шагах напротив двери и жажду выплеснуть парализующую энергию на ненавистных бандитов. Дверь распахивается. Вспышка огня в моем воображении обжигает глиняные фигурки. Моня с голым пузом делает шаг внутрь, пялится на меня и сваливается, как подкошенный. Первая победа! Но что это! За ним следует не Кабан, а растрепанная девица в мужской рубашке вместо халатика. Я в растерянности. Из ее рук выпадают упаковки таблеток. Девица оседает, привалившись к стене, скорее от изумления, чем от моего воздействия.
Где Кабан? Если он понял наш замысел, нам придется туго. Я столько энергии потратил на это воздействие, что моя тяжелая голова уже ни на что не способна.
— Бежим! — командует Марго и устремляется вверх по лестнице.
Я шлепаю за ней. Нам навстречу с криком сваливается вторая девица. Это притаившийся вверху Кабан пихнул ее в качестве тарана. Ловкая Марго успевает увернуться, а я принимаю на себя тело летящей проститутки. Ух! Меня сносит обратно в подвал. Хорошо, что туша Мони самортизировала падение, иначе я мог снова превратиться в калеку.
Пока я выбираюсь из-под визжащей девицы, Марго уже наверху. Она мчится к свободе, забыв об осторожности. Но там Кабан! Неужели она думает, что удар коленом спасет ее?