- Подождите, какой контракт? Что-то Вы путаете...
- Ну как же, дорогая, Вы же здесь? Значит, и контракт на работу у Вас подписан.
- Я не подписывала никаких контрактов!
- Но Вы брали билет?
- Конечно.
- Вспомните, как раз перед тем, как дать Вам билет, контролер пропихивала через стекло всем пару листов бумаги и просила расписаться... - пыталась натолкнуть меня на мысль. - Вот это и был контракт. Даже в объявлении о работе особым плюсом выделялось быстрое оформление документов прямо в космопорту.
Я тут же вспомнила, как подписала бумагу, подумав, что это обязательное дополнение к билету. А так как прочитать написанное я не могла, то просто поставила роспись и взяла билет. А теперь получается, что я подписала договор о приеме на неизвестную работу сроком на два года... Вот попала...
- Что Вы, что Вы, дорогая? Вам плохо? - вскочила женщина, когда я, застонав, опустила голову и схватилась за нее руками.
- Я просто хотела улететь с планеты... - тихо сказала я, но она меня услышала.
- И Вы не знали, что этот крэйсер набирает рабочих на Миракос? - я только покачала головой.
- Да, неприятно получилось... Но не отчаивайтесь! Если Вы взяли билет на первый попавшийся рейс, то явно хотели от чего-то уйти. А здесь будет возможность переждать бурю на целых два года. Чтобы у Вас в жизни не произошло, за это время Вы найдете решение Вашей проблемы. Да еще и денюжек подзаработаете. Я Вас поддержу и не брошу. Давайте держаться друг друга. Я - Ная. А Вы?
- А я - Бридж, - именно это имя стояло у меня в поддельном паспорте...
Три дня в нервном ожидании тянулись для меня словно годы. Постоянный гул голосов раздражал, хорошо хоть к нам в закуток никто не подселился. Основная масса народа старалась быть ближе к входу, и спустя время я поняла причину - хвост корабля постоянно вибрировал. Но я была готова потерпеть неудобства за хоть какое-то подобие уединения.
Когда в первый день полета мой живот заурчал от голода, я поняла, что со всем этим побегом забыла о самом главном - о еде. На крэйсере никого кормить не собирались. Хорошо хоть, видя, что у меня нет ни крошки, Ная делила свои запасы еды поровну. Я была благодарна ей за заботу и ту теплоту, с которой она ко мне относилась и обещала, как только будет возможность, отблагодарить ее за еду.
За время полета женщина рассказала немного о себе. Оказывается, ее муж умер пять лет назад, оставив за собой большие долги. Ная, после смерти мужа, исправно выплачивала их по частям, но тут грянула волна сокращений по всему Конусу и она осталась без работы. Ей начали угрожать, обворовали квартиру и она уже было совсем впала в отчаяние, когда увидела объявление о работе на Миракосе и решила, что это единственный путь к спасению... Сумма за два года работы должна практически полностью перекрыть все оставшиеся долги, да и это время Ная надеется прожить в спокойствии.
Ная была очень тактичной женщиной и, видя, что я не горю желанием делиться своими проблемами, не расспрашивала меня о личном. В основном мы говорили о возможной работе на 'Флористик'. Ная рассказала, что у предприятия были тысячи цветочных плантаций, которые обеспечивали своими цветами десятки планет. Из-за специфического климата планеты, цветы росли там быстро, круглый год, были стойкие к долгой транспортировке и стоили очень дешево. На Миракосе выращивали около ста видов эксклюзивных сортов цветов, которых больше не было нигде.
К концу путешествия мы так замучились, что уже почти не разговаривали друг с другом. Мое лицо, от постоянных поправок грима, превратилось в серую маску. На крэйсере был дефицит с водой, даже туалет был вакуумный, а руки очищались при помощи салфеток. Я уже в красках представляла свое пребывание на планете...
Когда мы с Наей и толпой пассажиров с чемоданами пробирались по залам космопорта на Миракосе, я внутренне была готова к худшему. Но когда нас организованно загрузили в большие каперсы и повезли, я не могла оторвать взгляд от окна. Всюду, где только хватало глаз, простирались ковры цветов: красные, белые, желтые, фиолетовые, синие и даже черные. Весь час, что мы провели в дороге, я из окна наблюдала, как цветы сменяются диковинными разноцветными кустарниками, а кустарники - экзотическими деревьями с огромными цветами на ветках. От такой красоты захватывало дух, даже упаднические мысли отошли на второй план.
Нас привезли на закрытую территорию, где мы вышли на площадку перед корпусами. Чуть вдалеке виднелись ряды складов от которых отъезжали груженые транспортники. После искусственной прохлады в каперсе, на улице казалось очень жарко и влажно. К нам тут же подошел служащий 'Флористик' и попросил брать вещи и идти за ним. Оглянувшись по сторонам, заметила, что так же подходят ко всем группам, выходящим на площадь.
Нас провели к одному из корпусов и собрали в небольшом холле:
- Добрый день! Распределение по рабочим местам будет проходить завтра в 1 корпусе в главном зале в 7 утра. Не опаздывать! С этого дня и минимум на два года этот корпус ваш дом. Его номер - 16. Для получения ключей от комнат подходите ко мне по двое. Удобства - на этаже, по табличкам сориентируетесь. Еда в столовой 1 корпуса в 6-30, 13-00 и 18-00. Кто не успел - остался голодным. Напоминаю, что время здесь отличается от вашего. Сейчас 15-23. Сверяем часы и не опаздываем. Итак, первая двойка...
Я схватила Наю за руку и потащила к служащему за ключами, рассудив, что с самого начала будут комнаты получше, если у них вообще есть разница в них. Мы назвали фамилии, которые он зафиксировал у себя в графе напротив комнаты ?207, и выдал нам ключи, сказав, чтобы поднимались на второй этаж.
Весь корпус был чистый и аккуратный, но какой-то бездушный. Удивительно, что на такой красочной планете такая скудная архитектура. Хотя, может это только здесь. Рабочим-то большего и не надо... Наша комнатушка нашлась быстро, в левом крыле корпуса. Помещение было просто крохотным: в него умещались две одноместные кровати у стен, две прикроватные тумбочки соприкасались друг с другом у окна, а два тонких шкафа подпирали изножие кровати. Всё. Оставался только тоненький проход к кроватям...
- О, ужас, да туалетные кабинки бывают больше, чем эта комната, - застонала я, заходя.
Ная втащила свои чемоданы следом, и мы не могли сделать больше ни шагу... Заманчивые перспективы...
Моральных сил больше ни на что не осталось, и пока Ная разбирала вещи, я рухнула спать. Радовало только одно - можно было поспать без постоянной вибрации... На ужин мы не пошли, но зато, пока все были в столовой, спокойно помылись под душем, который находился в конце коридора. В него днем стояла такая очередь, что мы решили пожертвовать ужином ради чистоты. Свой грим мне пришлось накладывать тоже в душе, без зеркала, которое я забыла. Когда я зашла в комнату, Ная заметила, что я могла бы на ночь и не делать все эти ухищрения, все равно никто не зайдет. Я остановилась, судорожно вспоминая, где же могла проколоться. Но она объяснила, глядя на мое удивленное лицо, что живя три дня в одном помещении, некоторые вещи от женщины не утаить...
- Не переживай, я никому не скажу. Стирай салфетками все с лица и спокойно ложись спать. А с утра опять примешься за старое.
- Спасибо, - и я начала стирать очищающими салфетками порядком поднадоевший грим.
- Ох, да ты совсем молоденькая! А волосы-то что, парик? - я сняла парик и с удовольствием запустила пальцы в волосы, разминая голову. Невозможно передать, как она чесалась от парика. - Да, вот так номер... От мужчины, наверно, бежала?
- Да, - я грустно кивнула, с тоской вспоминая Курта.
- Вот и добегалась, деточка... - Ная сидела на кровати, приложив руку ко рту, и смотрела на меня. - Неужто, так плохо с ним было?
- С ним? - вздох вырвался из груди, - С ним было хорошо... Вот только не вольно...
- А теперь вольно, милая? - с вселенской тоской смотрела на меня эта женщина.
- А теперь - хоть вой...
На следующее утро после завтрака все новоприбывшие собрались в большом зале в 1 корпусе, где начиналось распределение. На большом экране возникали фотографии плантаций и ряд фамилий тех, кто закреплялся за ними. Этот список зачитывал руководитель плантации, на которую проводилось распределение, и уводил за собой свою группу новых работников. Распределения по расам не было никого, в одну группу могли попасть представители разных планет. Скорее всего, здесь присутствовало разделение по возрастному признаку. Я заметила, что самых молодых отправляли на плантации с высокими деревьями, чья работа заключалась в том, чтобы на высоте срезать с веток огромные диковинные цветы. Людей и нелюдей среднего возраста отправляли на плантации с цветочными кустарниками, а более пожилых распределяли на срезку обычных цветов. Мы же с Наей попали в одну из последних групп, где нам выпало работать на плантации со странными цветами василькового оттенка.
Нас отвели в подвал, где женщинам выдали закрытые серые платья в пол с длинными рукавами, а мужчинам - широкие штаны и свободные рубахи того же цвета. На голову полагалось одевать широкополые шляпы. Объявили, что у нас 15 минут на то, чтобы переодеться у себя в комнате и собраться на площади перед корпусами.
На плантацию, где нам теперь предстояло работать, нас привезли на огромном каперсе с многочисленными рядами сидений. Выходя, я постоянно путалась в этом огромном платье, которое висело на мне как на вешалке. Надев шляпу на парик, поздно додумалась, что лучше было бы при таком пекле убрать волосы под платок и уже потом надеть шляпу. Ладно, завтра умнее буду...
Наша работа была проста, однообразна и утомительна. Огромные поля васильковых цветов ждали своей очереди на срезку. Я восхищалась красотой бутонов ровно до момента, пока не начала срезать первый стебель - руку даже через садовую перчатку пронзили сотни маленьких шипов. Двигаясь вперед, мы за собой тащили короба, куда собирали цветы, образуя примятые борозды по всему полю. Каждому работнику необходимо было собрать 50 кг цветов за смену, иначе тот лишался еды на следующие сутки. Скажу откровенно - на завтра я голодала, так как не справилась с объемом работ... Каждый вечер в 20-00 к нам подлетала специальная машина с огромным коробом-весами, куда мы перегружали собранные за день цветы, и если вес не дотягивал, нарушение фиксировал наблюдающий сотрудник 'Флористик' и выписывал из пищевых списков на сутки.