— Я плохо перенёс путешествие, Кэти… кажется, я умираю, — говорил так тихо, что приходилось напрягаться, чтобы ничего не упустить.
— Жди здесь! — она быстро побежала в каминный зал, взяла обе книги из тайника и возвратилась.
Пролистав раздел о здоровье, нашла парочку заклинаний, которые могли помочь, но в книге Петуньи на выздоровление уходили недели, а Лина советовала приготовить сложнейший отвар, также требующий усилий и времени. «Что же делать?». Она полистала ещё и не обнаружила ничего подходящего по ситуации. В разделе о переходе тоже ничего полезного не оказалось. Похоже, она была первой из всех женщин в роду, путешествующих с колдуном из другого мира, который раньше являлся котом. Катарина застыла на месте от собственных мыслей. «Он был котом! Каждый раз, когда самостоятельно переходил из одного мира в другой — был котом! Вот, почему он плохо перенёс переход! Ведь туда мы отправлялись через сердце дома и были на равных!». Она бросилась со всех ног обратно. Он лежал, свернувшись калачиком, и трясся от озноба, содрогаясь. Катарина обняла в попытке согреть и стала настраиваться на колдовство.
— Кэти… Я должен признаться, пока ещё жив… Я… — кряхтел он, заикаясь, рыжие глаза поблёкли, лицо раскраснелось, круги пролегли под глазами.
— Ты будешь в порядке, слышишь?! — она не желала откровений. Не сейчас.
— Я люблю тебя Кэти… — прошептал он, и она, ошеломлённая признанием, начала произносить заклинание вслух.
— Обернись опять котом, сила пусть придёт в твой дом! Здоровье вмиг восстановится, а хворь вовеки испарится! — придумала его сама, полагаясь на философию Лины, сопроводила желанием помочь другу и позаимствовала немного энергии у «параллельной», как и тогда, пропустив через себя.
Мартин охнул, ощутив внезапный прилив сил, тело преобразовалось в кошачье, симптомы болезни отступили. Кот мяукнул и посмотрел на неё печальными глазами.
— Прости. Единственным способом было вернуть тебя в кошачью шкуру, на время, — она слегка пошатнулась, но дом быстро подпитал. — Придётся тебе походить так пару дней, — улыбнулась уголком губ, а он потёрся об руку. Из головы никак не выходило признание, хоть внешне и делала беспечный вид.
Оставшись без соратника в предстоящей битве, она должна будет справиться со всеми тремя единолично. Конечно, Катарина не была в восторге от этого, но другими вариантами не располагала. Кот обеспокоено метался, преграждая, то и дело, дорогу, но она не отступит, как бы он не извивался. Эгоизм суждений Мартина заставлял чуточку его ненавидеть. Она не хотела терять друга и потому проигнорировала отчаянные попытки притормозить вылазку. Ночь спустилась на Землю, горы, покрытые снегом, молчаливо взирали на одинокую девушку, бредущую по узкой тропинке в направлении коттеджа, где обитало истинное зло. Она жутко вспотела, физические нагрузки всегда давались с большим трудом. Незнание пугало, леденило душу. В голову лезли ужасные мысли о том, что Габриэль мёртв, или сошел с ума, или ещё хуже — она ошиблась с местом, и там никого нет. Катарина пыталась отвлекаться, размышляя о стратегии битвы, но на ум ничего не приходило. В конце концов, решила действовать по ходу событий, не зацикливаясь, ведь назад всё равно пути не было. Она понимала, что колдун узнает о приближении заблаговременно. Он слишком умён, чтобы позволить появиться внезапно.
Она собралась с духом и была наготове, озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Серпантин горы лихо закручивался, тропинка сужалась. Теперь здесь с трудом можно было поместиться вдвоём. Это сделало бы ситуацию проще, если на неё решат напасть. Не успела подумать об этом, как в воздухе материализовались приспешники колдуна. Жирный шагнул вперёд, обогнув тощего и задев локтем так, что тот чуть не покатился с обрыва.
— Добро пожаловать Катарина! — прогнусавил он и сделал выпад кулаком. Она успела отклониться, невидимая сила врезалась в гору, с обрыва полетели камни.
— Дайте пройти по-хорошему! — крикнула в ответ, но он продолжил нападение, вышвыривая невидимые удары, которые разбивались о защиту, возведённую ещё до начала подъёма. Некоторые отскакивали в обратном направлении так, что им самим пришлось уворачиваться.
— Усмиритесь, разойдитесь и ослабьте силы! Уходите, убегайте, пока ещё живы! — пожелала пройти, лишив врагов способностей, как провернула когда-то с самим колдуном.
Жирный завизжал первым. Из кожи у него начала выделяться зелёная жидкость: разжигающая, кипящая. Она не желала им зла, но, видимо, за годы услужения они изменились настолько, что состояли далеко не из человеческой крови. Жирный таял, словно снеговик в летний, жаркий день, лицо исказилось до неузнаваемости, и вскоре исчез, оставив после себя кучу костей, зелёную жижу и одежду. Она, в ужасе распахнув глаза, смотрела на это. Тощий стал таять точно также, но испарился в воздухе, чем, возможно, сохранил себе жизнь. По крайней мере, она на это надеялась.
Катарина продолжила подъём, ноги шли сами, будто притягивая за собой остальное. Она не могла дождаться момента, когда снова увидит Габриэля. И надеялась, что с ним всё в порядке.
Он метался по клетке, в которой жил последнюю неделю. Она провоняла мочой и фекалиями, а он потом. Тело зудело от грязи, и он расчесывал его до крови, брезгливо выковыривая из-под ногтей черноту. Это был последний день жизни. День, когда мучения кончатся. Он рассчитывал, что она не подвергнет себя опасности и не вступит в схватку с опасным колдуном. Сотрясало мелкой дрожью, холод пронзал до костей, почки болели. Габриэль так и не смог привыкнуть к мерзлоте каменных плит, как ни старался. Поначалу, казалось терпимым. Он стискивал зубы, чтобы они не стучали, и представлял что-то тёплое. Помогал метод трое суток, потом стало хуже. «Лучше бы он убил меня тогда на чердаке!». Тело потеряло привлекательность, кожа обвисла, рёбра торчали. Еда, которой баловал захватчик, была не съедобная, а иногда и откровенно тухлая. Он услышал грузные шаги за дверью и притих, не веря своему счастью. «Время пришло. Она в безопасности. Прощай, любовь моя!». Металлическая дверь скрипнула, яркий свет заставил отпрянуть в сторону. Глаза, привыкшие к тьме, заболели. Прогнав назойливых зайчиков, он смог разглядеть визитёра. Колдун выглядел, как нельзя лучше: старческие морщины, сутулость, трость в руке — испарились. «Он, будто помолодел на много лет!». Серж прочёл удивление на его лице.
— Впечатляет, правда? Я знаю один секрет, который позволил мне жить столетиями. Скоро всё закончится, друг мой. Она идёт сюда. — Сердце Габриэля спустилось в желудок. — Должен признаться, она великолепна! Я знал лишь одну ведьму, которая была способна на нечто похожее. К сожалению, она умерла. Но от старости, чего не скажешь о твоей подружке.
Серж выглядел победоносно, слова ранили, кололи в самое больное место, и он предпринял попытку нападения, которую тот с лёгкостью предотвратил, даже не прикасаясь. Габриэль упал и ударился головой, кровь заструилась по виску.
— Только тронь её, и я убью тебя, слышишь?! Уничтожу! — не замечая раны, безумно выкрикивал он. Колдун расхохотался в ответ и захлопнул дверь перед носом.
Катарина добралась до коттеджа, разгребая на ходу руками сугробы. «Было бы полезно овладеть переходом в нашем мире!», — подумала она и поймала себя на мысли, что колдун таким даром владеет. Прокравшись вдоль стены, оказалась с тыльной стороны дома и тихонько скользнула внутрь. Тишина резала слух, напряжение давило в висках. Она слышала стук собственного сердца, напоминавший барабанную дробь. И вдруг резко остановилась, различив в кромешной тьме силуэт, грациозно восседавший на диване, положив ногу на ногу. Он хлопнул в ладоши, и она прикрыла рукой глаза, защищаясь от света. Катарина поразилась тому, как прекрасно выглядел человек, которого она расплющила в первый раз, а во вторую встречу лишила способностей. «Этому гаду всё не почём!». Он ощутил ненависть, которая буквально искрилась, выплескиваясь наружу.
— Добро пожаловать! Ты как раз вовремя! А я начал было сомневаться в твоих способностях! Конечно, тебе кто-то помог! Наверняка, это был твой свёкр! Удивлена? Мне известно гораздо больше, чем ты думаешь, — он медленно поднялся и расправил плечи, белоснежный костюм ослеплял чистотой. — Твой супруг был хорош, но слишком предсказуем. Думаю, тебе будет приятно узнать, что я стрелял в него лично. Помню выражение твоего лица! Я ликовал и думал, что девчонка не помеха мне больше! Но потом понял, что совершил оплошность. Я всегда хотел обладать домом, но ещё сильнее жаждал заполучить связь, которая делает вас единым целым! Только так я смогу стать всесильным! Ты думаешь, я настолько глуп, чтобы желать пребывания в «параллельной»? Да я бывал там сотни раз! И видел больше тебя, девочка! — колдун приближался, заходя сбоку, обжигая зелёными, злыми глазами.
— Ты уничтожишь целую вселенную ради того, чтобы стать непобедимым? Кого ты тогда собрался подчинять колдун?! — кричала она, понемногу переступая с ноги на ногу. Он усмехнулся в ответ. — Дом никогда не свяжет себя с таким, как ты! — выплюнула, пятясь назад, переборов эффект ватных ног.
— Естественно. Он передаётся по наследству. И ты передашь его мне! — он шипел, как змея, вытянув шею. — И тогда, я смогу управлять энергией другого мира, как пожелаю!
— Никогда! — нащупала стену и остановилась.
— Не торопись! Уверен, к рассвету ты передумаешь!
Из-за угла вышел тощий. Он держал под руку Габриэля: худого, истощённого, окровавленного. Он был практически без сознания и слабо хлопал ресницами.
— Габи! Ты обещал отпустить его, если успею! Так отпускай! — взревела она, шагнув навстречу, руки сжались в кулаки.
— Не так быстро. Ты дашь мне то, что я заслужил, а я взамен подарю твоему другу жизнь. Вместе вы быть, конечно, не сможете. Разорвав связь с домом, ты, скорее всего, умрёшь, — пожал плечами. — Все когда-нибудь умирают.
Катарина кипела от гнева и разрывалась на части от жалости к любимому мужчине. Она понимала, что предложение колдуна — шантаж, и следовать ему ни в коем случае нельзя. Мысли покинули голову. Так, она и стояла, с пустой головой, смотря в одну точку, пока не вспомнила Лину. Её улыбка разлила тепло по сердцу, придала смелости. Она жила долгие годы, угнетаемая обществом, отвергнутая дорогими и близкими людьми, растоптанная, не знавшая рода и племени. Но теперь знает, кто такая, кто её предки, кем они были, какая в ней течёт необычная кровь. Знает, как сильна стала, и за что сражается! Она не была знакома с ними лично, обласкана, не получала нравоучений, но чувствовала неразрывную связь и теплоту в душе при одном упоминании, и всепоглощающую гордость за поступки и дела. Уверенность крепла с каждым днём с того момента, как увидела первый сон о доме. Обретя себя, открыв миру истинные качества, она стала свободной, за спиной будто выросли крылья. Такой лёгкости Катарина не ощущала ещё никогда. И то, что натворил колдун, безмерно ранило. Гнев вскипал в груди, и она была готова разрушить всё вокруг, ради одной единственной цели — его смерти, жажда которой укрепилась в сознании.