Они прибыли в другой район на севере города. Он был также богат, но имелась одна улица, которая сильно выделялась на фоне всего остального, полуразрушенная и серая. Люди, бродившие по окрестностям, выглядели жутко: чумазые, в рваной одежде, неадекватные, со спутанными волосами.
— Почему самый богатый город на планете не может им помочь? — удивлялась она.
Располагая финансами, они могли бы просто построить людям жильё, пристроить на работу.
— Потому что они отщепенцы, Кэти. Они не просто так бедны. Их погнали за определённого рода проступки, плохие дела, очень плохие! По закону их лишают всего и определяют сюда. «Улица проклятых», так её называют. Припаркуйся-ка там. Вот и он, приют, в котором вырос наш общий друг.
Полусгоревшее двухэтажное здание, развалившиеся ступени, дыра в крыше, заделанная наспех досками. Катарина смотрела на него, и сердце щемило в груди.
— Идём. Не отставай. Здесь бывает опасно.
Они преодолели разрушенные ступени и вошли в холл здания. Внутри оно выглядело ещё хуже. Сырость, вонь, плесень на стенах, обшарпанная мебель, крысы, стайками пересекающие без опасения комнату. В дверях появилась женщина. Она смачно затянулась сигаретой и пристально уставилась на незваных гостей. Одна её нога была короче другой, потрёпанное платье оставляло желать лучшего, лошадиное лицо не подходило к телу, красная помада скаталась в комки, и завершали образ яркие, оранжевые бусы, которые вышли из моды давным-давно, но здесь, наверное, символизировали уровень достатка. Глаза женщины странно вращались, Катарина поняла почему, они были стеклянными.
— Не всем дано иметь настоящие, девочка! Придержи-ка своё омерзение! — прохрипела она и плюнула на пол. — Что нужно?
— Мы ищем Мартина, — промямлила Катарина, поймав ехидный взгляд женщины.
Она подошла, практически, вплотную, обдав тухлым дыханием. Стив не поморщился, а вот Катарина скривила лицо. Женщина в гневе сверкнула искусственными глазницами и замахнулась обеими, костлявыми на вид, руками. Стив не успел среагировать, и его отбросило к двери, которую он вынес массивностью тела. А Катарина осталась не тронутой и сердито раздувала ноздри. Она успела обезопаситься заклинанием. Энергия «параллельной» незримо поддерживала, питала, но снова заставляла бороться с собой, чтобы не разнести оставшуюся часть дома в дребезги. Она схватила женщину за горло и немного сдавила, та выкатила из орбит стеклянные глаза.
— Не причинишь ты больше зла! Ни мне, ни ему! Руки связываю тебе, посему! Заклятие спадёт с рассветом! Скажи спасибо за это!
И через руку женщину окутала энергия, подкреплённая словами, которым она не могла противиться, ослабла и рухнула на колени.
— Вот, и пришёл тот день, — испуганно говорила она. — Ты пришла спасти нас! Продолжить его дело! — Катарина ни слова не понимала.
— Где кот?! Отвечай! Сейчас же! — женщина закрыла руками лицо.
— Я не знаю. Он был здесь пару дней назад. Потом ушёл.
Катарина тяжело вздохнула и захотела присесть на кресло у стены, но увидела в нём крысу, и передумала. Стив подковылял, потирая башку, взял за руку и вывел из ужасного места. Дорога домой прошла в полнейшей тишине. Она думала о том, что, может быть, больше никогда его не увидит, сердце нещадно ныло. «Как можно было привязаться к кому-то за такой короткий срок?», — спрашивала себя, но в глубине души знала ответ.
Габриэль сладко похрапывал на ухо, лаская во сне и не подозревая, что разбудил и дразнил прикосновениями. Она прижалась поближе, он почувствовал и стал искать ухо губами, сонно пристраиваясь и сгребая в охапку. Занятие любовью оказалось идеальным началом дня, принесло хорошее настроение и оптимистичный настрой. Прогулка после завтрака по саду укрепила веру в лучшее, а ароматнейшие цветы взбудоражили оставшиеся рецепторы благоуханием. Маленькое, ночное путешествие они держали в секрете и старались вести себя, как обычно. Она ещё раз обследовала дом, попытка провалилась. После ужина решила отправиться в сад, давая мужчинам понять, что не хочет компании. Они не настаивали и позволили отдохнуть в одиночестве, наслаждаясь сигарами, виски и понятными, только им одним, темами. Она присела на ту самую скамью, на которой недавно сидела с ним. Вспомнила нежные, ласковые, кошачьи глаза, рыжую, хитрую и наглую моську, человеческий облик. На ум пришёл момент, когда он сказал, что любит. Катарина разрыдалась в голос. В воздухе закружили золотые лучики, стараясь утешить хозяйку. Как вдруг услышала шорох на тропинке. Она подняла глаза и увидела его. Он сидел в тени и смотрел украдкой. Кот собирался бежать, но она крикнула вслед:
— Не уходи! Пожалуйста! Ты обещал быть рядом! Мартин!
Он развернулся и запрыгнул на скамью, понимающе моргая.
— Обернись человеком! Кем и должен ты быть! Достаточно в кошачьем обличии жить! — произнесла, вытирая слёзы.
Она дотронулась до его макушки, тело болезненно видоизменилось, и перед ней предстал Мартин, как и в первую встречу, абсолютно голый. Катарина раскраснелась и отвела взгляд, а он исчез куда-то, но спустя пару минут вернулся в одежде, которая заметно висела.
— Ты похудел, — заключила она.
— Да. Пожалуй. Зря пришла, Кэти. Ты не должна была туда ходить! — болезненно говорил он, опуская глаза.
— Так ты видел нас вчера? И почему же не вышел?! — она злилась, борясь с собой.
— Потому что это опасно! Ты не понимаешь. Колдун не самое страшное, что существует во вселенной!
— А мне плевать! Я хотела вернуть друга, только и всего! Как ты мог сбежать? После всего, через что мы прошли вместе!
Она и сама не понимала, что плачет, хлюпая носом, а он метался между желанием накричать и обнять, успокоив.
— Я не могу быть больше с тобой. Не могу. Ты с ним. И это разрывает мне сердце. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь, — он осмелился на неё посмотреть, увидел в глазах печаль и на секунду заколебался. — Я буду рядом, когда понадоблюсь. Я ведь поклялся.
Она гневно вскочила со скамьи, не отрывая взгляда.
— Я отпускаю тебя! — он испуганно вытаращил глаза.
— Что?
— Что слышал! Не нужны мне твои одолжения, Мартин! Я отпускаю тебя! Клятва твоя пусть исчезнет! Так будь же свободен! Навечно!
Катарина коснулась его губ своими, и поцелуй обжёг душу. Он робко ответил. А после она смущённо отстранилась, осознавая, что именно натворила. На губах у него блестели золотые блики. Она ощутила, как нечто незримое, соединявшее их, лопнуло, создавая эффект пузыря.
— Прости, — прошептала и убежала в дом, оставив одного, совершенно обезумевшего от нахлынувших чувств, и раздосадованного тем, что больше не связан с ней, как раньше.
Нравилось думать, что он может вернуться в любой момент и прийти на помощь, опираясь на неразрывную связь клятвой. Теперь повода для возвращения не было. Она его уничтожила, сожгла мосты. В груди полыхал пожар. «Что значил поцелуй? Зачем она это сделала?». Вопросы вертелись в голове, не давая покоя. Он не мог остаться, не хотел вставать между ними. «Почему же тогда она не отпускает?». Мартин успел изучить её достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не эгоистка, хоть многое и изменилось с того дня, когда приехала в дом. Решение крепло с каждым последующим доводом, и он, в конечном итоге, поднял вверх подбородок. «Я буду бороться за тебя и твою любовь! Хочешь ты этого, или нет!». И он размашисто зашагал по направлению к дому.
Эпилог
Катарина металась по Ромкиной комнате, будто в агонии. «Зачем? Какая же дура! Что скажет Габи? Он же мне друг! Какого чёрта я натворила?». Не могла она остановить поток мыслей, круживших водоворотом в голове. Одно знала наверняка — отпустить его было правильным поступком, как и обратить обратно. Больше она здесь не задержится, нужно возвращаться домой. Габриэлю о случившемся решила не говорить, и Стиву об этом тоже знать было не обязательно. Что-то неведомое, походившее на простое, женское любопытство, руководило ей, когда решила войти в воспоминания дома. Глаза моментально покрылись плёнкой, как только соединилась с энергией «параллельной». Она смотрела на них: красивых, молодых, стройных. На безумие в своих глазах, совершенно не похожих на прежние. В них появилось тепло, наполнились жизнью. Лицо Мартина искажала гримаса боли и отчаяния, что не может позволить себе быть с ней. Она только сейчас заметила, какой он всё-таки привлекательный и высокий. Раньше на это не хватало времени, ведь она была занята спасением Габриэля, мысль о котором заставила устыдиться. И вот момент поцелуя: трогательного, осторожного, лишённого прыти, наполненного душевными муками. Они смотрелись так, словно были женаты множество лет, и сердце застучало быстрее. Она вынырнула из воспоминаний, хватая ртом воздух. «Этого не может быть! Невозможно! Я что, влюбилась в него?». Катарина не знала толком, стоит ли доверять ощущениям и порывам, ведь подвергалась влиянию извне всё время. И всё же решила поразмыслить об этом позднее, не желая причинять боль никому из них.
На пороге комнаты появился Мартин и открыл рот в попытке что-то сказать. И в этот момент она почувствовала присутствие кого-то ещё на территории долины. Это был тот, кто имел не лучшие намерения. От него исходила энергетика корысти, ненависти, презрения, которая обязательно издавала бы неприятный звук, если у ауры имелась бы такая способность.
— Что это такое? — спросила она, и золотые лучики стали преобразовываться в хищных зверей, соединяясь и предвещая опасность.
Мартин схватил за руку и потащил вниз по лестнице, она упиралась ногами.
— Перестань Кэти! Вы должны уходить! Сейчас! Они пришли за вами! Слышишь? — он кричал, раскрасневшись лицом, волосы на голове встали дыбом, как у кота, но она не желала и слушать.
— Кто? Может, объяснишь?!
— Нет времени! Бери его и уходите! — сжал ей плечо так сильно, что мгновенно появился синяк. — Беги!
В дверях появились люди в кипельно-белых костюмах. Глаза были защищены прозрачными очками, закрывавшими практически половину лица. Один, показавшийся знакомым, отличался сединой волос и костюмом серого цвета. Мартин бросился навстречу, опрокидывая предметы, стоившие целое состояние, а она побежала в сторону гостиной, из которой на шум уже выбежал Габриэль.