хаос. Началась межконфессиональная вооруженная борьба за власть. У американцев, которые плохо понимали культуру этой арабской страны, не было никаких внятных планов дальнейшего обустройства Ирака. Система управления в стране с хрупкой этнической структурой была разрушена. Несмотря на то что армия иракского лидера Саддама Хусейна была разбита, короткие ожесточенные стычки все же продолжались, постепенно перерастая в широкомасштабную партизанскую войну против оккупантов в сочетании с гражданской войной между различными религиозными группами самого Ирака. Шииты, которых притеснял Хусейн, относились к американцам достаточно лояльно, а к суннитам, ставшим основой сопротивления, потянулись боевики со всего исламского мира. Многовековая конфессиональная рознь и межплеменные противоречия, ранее жестко подавляемые режимом, позже вылились на улицы и превратились в ожесточенные схватки. Обрушение экономики и обнищание людей привело к тому, что мужчины, чтобы прокормить семьи, взялись за оружие и занялись грабежами. Многочисленные трагические инциденты, в которых продолжали погибать местные жители, вызывали ненависть со стороны иракцев по отношению к солдатам коалиционных сил.
Наиболее нестабильным был так называемый «суннитский треугольник» с центром в городе Фаллуджа, где американцы чаще всего подвергались нападениям. Этот «город мечетей», расположенный менее чем в ста километрах от Багдада, в ходе основных боевых действий не пострадал. В апреле 2003 года в Фаллуджу вступили подразделения одной из воздушно-десантных дивизий США, и это вызвало недовольство со стороны жителей. Незнание арабских традиций и менталитета оккупантами порождало непонимание и враждебное отношение местных жителей, а отсутствие среди американских военных достаточного количества переводчиков только усугубляло обстановку.
Неожиданная трагедия разразилась, когда солдаты армии США открыли огонь по мирной демонстрации, требовавшей возобновления работы местной школы. В результате погибло несколько десятков человек, что окончательно ожесточило горожан. Боевики, многие из которых ранее были солдатами и офицерами иракской армии, стали все яростнее нападать на колонны и отдельные патрули американских солдат, устраивать засады, обстреливать бронетехнику из гранатометов, устанавливать на дорогах мощные фугасы. Однако постепенно ситуация немного успокоилась – открылись школы, начали работать рынки и торговые точки.
Лавка торговца коврами Рахата Мансура находилась на одной из оживленных улиц в центре Фаллуджи. В последнее время ввиду опасной обстановки в городе торговлю часто приходилось сворачивать на несколько дней, и из-за этого торговля шла неважно. Рахат частенько скучал в своей лавке в одиночестве, среди развешанных по стенам и свернутых на полу в рулоны ковров. В один из майских дней едва слышный перезвон колокольчика на дверях нарушил полуденную дремоту владельца магазина. Обычно этот звук извещал о прибытии посетителя. Рахат радостно вскочил с низкой табуретки, но его ожидало разочарование, которое пришлось тут же скрыть доброжелательной улыбкой перед вошедшим. Оказалось, что в гости зашел хозяин соседней лавки Агиш.
– Ас-саламу алейкум, – поприветствовал гостя Рахат и, согласно традиции, слегка поклонившись, дотронулся до своего лба ладонью.
– Алейкум ас-салам! – хмуро ответил Агиш. – Тоже скучаешь?
– Слава Аллаху, мы живы, – Мансур подвинул гостю свой табурет. – Присаживайся, дорогой. Кофе будешь?
– Нет. Спасибо, – деликатно отказался сосед. – Из-за этих американцев дела совсем из рук вон плохо идут.
– У меня тоже, – тяжело вздохнул Рахат. – Скоро семью кормить нечем будет.
– Да… наша старинная поговорка «Будь милостив к тому, кто ниже тебя» не про американцев, – посетовал гость.
– Ведут себя как хозяева, а в глазах страх. Палят по сторонам без всякого повода, – поддакнул Рахат.
– Я, пожалуй, пойду, я ведь зашел только узнать, что ты жив и здоров, – поднялся с места гость.
– Как видишь, я продолжаю жить, но без достатка. Закрою сегодня лавку пораньше и отправлюсь назад. Все равно покупателей-то нет, – откликнулся Рахат. На этом мужчины и попрощались. Вскоре Рахат опустил жалюзи магазина, вышел на улицу и направился в сторону дома. Пройдя по основной торговой улице, он свернул в тихий переулок. Его кожаные сандалии тут же покрылись пылью, а темно-синяя длинная рубаха-дишдаша ритмично развевалась при каждом его энергичном шаге.
Рахат уже приближался к следующему нужному ему повороту, когда в ста метрах впереди от него на дорогу вынырнул бронированный автомобиль американского патруля. Торговец резко остановился и даже сделал несколько шагов в сторону, чтобы пропустить военный «Хаммер». Неожиданно раздался оглушительный взрыв, и рядом с патрульным автомобилем вздыбилась земля. Испугавшись, Рахат упал на землю и прикрыл руками голову. Немногочисленные местные жители, которые в этот час находились на улице, поспешно скрылись в своих домах. Лишь мальчик лет восьми остался стоять возле одной из закрытых дверей. Он выглядел напуганным и растерянным. Скорее всего, его дом находился напротив, но он боялся перебежать через дорогу.
Из «Хаммера», остановившегося посреди улицы, открыли хаотичный огонь. От стен задетых пулями домов разлетались в разные стороны куски штукатурки, покрывая согнувшегося у стены мальчишку белой пылью. Очнувшись от первоначального оцепенения, он стал громко кричать, но грохот стрельбы заглушал его вопли.
В какой-то момент бронированный автомобиль попытался резко развернуться, но только неудачно съехал вниз на обочину и, уткнувшись в стену дома, замер. Его дверца приоткрылась, и из нее на землю сползла девушка в военной форме с окровавленной головой. Выбравшийся из бронеавтомобиля с другой стороны американский солдат начал вести хаотичную стрельбу по окнам ближайших домов.
Рахат поднялся и сделал несколько шагов, чтобы схватить мальчишку и оттащить его подальше от места стрельбы, но тот рванулся через дорогу, вероятно в сторону своего дома. Торговец попытался догнать ребенка, чтобы остановить его, но поскользнулся, и они оба повалились на пыльную дорогу. Рахат попытался накрыть кричащего мальчика своим телом, чтобы защитить его от шальных пуль. В это время американский солдат развернулся в их сторону, продолжая беспорядочно стрелять. Одна пуля отметилась возле головы Рахата, а вторая попала ему в спину. Его тело сначала слегка дернулось, а потом неподвижно застыло. Пока солдат перезаряжал магазин автомата, мальчик выбрался из-под неподвижного тяжелого тела своего спасителя и побежал прочь. Навстречу ему из дома выскочила напуганная молодая женщина с растрепанными волосами. Она дрожащими руками подхватила ребенка. Ей на помощь пришли два местных парня, которые решительно потянули обоих за собой. Американец внезапно прекратил стрелять и, затащив раненую девушку в «Хаммер», уехал с места происшествия. На обочине лишь остался лежать труп Рахата, под которым пыль улицы смешалась с густой багровой кровью…
Сан-Франциско, США
Стелла любила приходить на Ломбард-стрит, самую короткую улицу Сан-Франциско и самую извилистую в мире: сто восемьдесят метров крутого, почти тридцатиградусного спуска. Название Русский холм этот район получил благодаря населявшим его ранее эмигрантам из Российской империи. Постепенно русских там практически не осталось. Наверное, в самом названии района было что-то притягательное для Стеллы. Россия была для нее недосягаема, а вот Русский холм был совсем рядом, по нему можно было побродить, сливаясь с разноязычными туристами и утешая себя робкими воспоминаниями.
Жизнь с Анри в новом городе складывалась благополучно. В детстве Стелла мечтала здесь побывать, и теперь ее радостное воодушевление усиливалось от каждой прогулки по Сан-Франциско и от погружения в его ритм. Анри проводил весь день на занятиях, а в распорядок Стеллы входила обязательная утренняя пробежка, покупка продуктов, внимательное чтение газет и, конечно, встречи и беседы с разными людьми. Ужин часто проходил в компании новых друзей Анри, среди которых были в основном американцы, работающие в сфере информационных технологий. Отпуск, который Стелле предоставили в редакции журнала, должен был продлиться пару недель. А потом ее ожидала интересная работа по сбору материала для обзора возможностей инвестиций со стороны китайских компаний в высокотехнологичную промышленность Калифорнии. Такая тема была выбрана и предложена журналу самой Стеллой не случайно. После того как Центр согласовал ее временный переезд в США, он тут же рекомендовал ей несколько направлений для сбора информации на месте. Наряду с традиционной политической тематикой, которая могла касаться деятельности в этом штате Демократической партии, интерес для России представляли перспективные разработки в области информационных и биотехнологий. Для Стеллы не составило труда убедить руководство журнала и получить от главного редактора официальное репортерское задание. Это было отличным прикрытием для ее общения с множеством потенциально интересных людей в Кремниевой долине, в Стэнфорде, Беркли и других местах. Стеллу не останавливало то, что она в этом городе находилась лишь временно. У нее уже выработалась присущая всем разведчикам профессиональная привычка целенаправленно и постоянно устанавливать контакты с новыми людьми в надежде, что среди них появятся те, кто будет обладать полезной информацией либо сможет привести ее к другим носителям такой информации. Многообещающим мог оказаться круг новых приятелей Анри в Кремниевой долине.
День выдался солнечным и теплым. Выйдя из такси на вершине Русского холма, Стелла начала спускаться по извилистой пешеходной лестнице, которая имитировала изгибы проезжей части. Многочисленные зигзаги требовали от водителей на автомобилях немалого мастерства, а от пешеходов – внимательности и осторожности. Настроение девушки гармонировало с ярким голубым небом и отражалось легкой улыбкой на ее лице. Неугомонный калифорнийский ветер смело заигрывал с ее распущенными волосами и время от времени добирался до ее белой льняной юбки, задиристо оголяя смуглые колени.