й системой контроля противника. Это и есть информационная война. Спектр технологий, необходимых для нее, очень широк — от антирадаров, существующих уже на протяжении десятилетий, до виртуозных вторжений в компьютерные сети, которые являются последней инновацией и дают все основания опасаться все более широкого их применения.
Принципиальным является то, что информационная война в основе своей не нова — суть информационной войны не изменилась со времени первой упомянутой в истории битвы, происшедшей 3200 лет назад. Тогда в Южном Ливане «информационные системы» египтян были успешно «выведены из строя» их противником. Это был элементарный обман, который и представляет собой информационную войну в ее простейшей форме. Новизна содержится лишь в новых технологиях и оборудовании и в увеличении числа возможных мишеней. Просто по мере увеличения всеобщей зависимости от компьютеров и программного обеспечения пришлось включить их в число военных объектов, ибо, если этого не делаем мы, это делает наш возможный противник. Таким образом, можно предположить, что информационная война — это набор действий, имеющих целью защитить целостность своих информационных сетей и не допустить их эксплуатации или разрушения противником, и в то же время — эксплуатация и разрушение его информационных систем, в результате чего достигается информационное преимущество. Однако для его достижения даже не обязательно совершать все вышеперечисленные действия. Информационная война — это зачастую не более чем умение получать и обрабатывать информацию быстрее, чем это делает противник. Следовательно, просматривается связь между концептуальными основами информационной войны и национальной безопасностью той или иной страны.
Как известно, для сбора сведений о противнике, распространения слухов, для дезинформации противника полководцы Древнего мира охотно прибегали к услугам шпионов, которых они посылали в качестве авангарда своих армий. Это были разведчики и своего рода специалисты по ведению информационно-психологической войны. «…Они (полководцы) имели сведения о местности, силах, расположении и даже о средствах неприятеля, между тем как противник не знал ничего или почти ничего. Этим объясняются успехи одних и неудачи других», — писал Лаваль. В военной истории древности есть немало примеров, показывающих, какое влияние на исход того или иного похода или сражения имела надлежаще организованная информационная и диверсионно-подрывная служба.
Полиен Македонский (II в. н. э.) писал: «Каждый полководец, начинающий войну с какой бы то ни было нацией, должен основательно изучить ее обычаи, учреждения и наиболее свойственные ей военные хитрости».
В те времена основными качествами хорошего шпиона-лазутчика считались хитрость и надежность. Многие полководцы, после того как посланные ими агенты выполняли порученное им задание, охотно от них отделывались, попросту говоря, убивали их.
Уже тогда для связи с лазутчиками китайцы, египтяне, римляне, греки, персы и другие древние народы пользовались голубями. Для обезвреживания происков неприятеля зародилось некое подобие нынешней контрразведки. Нормальным явлением во время войны становятся цензура и перлюстрация письменных посланий.
С большим почтением относились в те времена к специалистам по военным хитростям. Военная хитрость, как и дезинформация, имела своей целью введение в заблуждение противника, создание у него ложного представления о своих собственных силах и намерениях.
В то время шпионы проникали в расположение противника под видом купцов, в сопровождении посольств, в свите парламентариев, переговорщиков или как перебежчики.
Услугами лазутчиков пользовались все стороны конфликтов. Уже тогда практиковался опрос захваченных военнопленных для получения от них сведений о неприятеле. И порой лазутчики шли на верную смерть, сознательно давая дезинформацию захватившему их противнику. Во время битвы между войсками Рамзеса II и хеттами при городе Кадеше в Северной Сирии в 1295 году до н. э. Рамзес захватил в плен двух лазутчиков-бедуинов, посланных хеттским царем. На допросе они показали, что хеттский царь опасается египтян и всячески намерен избегать сражения с ними — и что войска его находятся на далеком расстоянии. Окрыленный этими данными, Рамзес с авангардом своей армии устремился вперед. Однако возле самого Кадеша отряд Рамзеса попал в засаду. С большими потерями едва не плененному Рамзесу удалось пробиться сквозь кольцо окружавших его хеттов.
Крупнейшая крепость древнего мира Вавилон, сооруженная царем Навуходоносором в VI веке до н. э. и описанная Геродотом, слыла неприступной. Все усилия того же Кира овладеть Вавилоном были тщетны. Тогда, как свидетельствует Геродот, Кир прибег к помощи изменников-вавилонян. Во время большого празднества в Вавилоне, посвященного божеству Ваала, он отвел воды Евфрата в Сиппарское водохранилище и по обмелевшему руслу проник в город.
Известно, что афиняне были изрядными болтунами, они не придавали особого значения сохранению военной тайны. «Государство наше, — писал Фукидид, — мы предоставляем для всех, не высылаем иноземцев, никому не препятствуем ни учиться у нас, ни осматривать наш город, так как нас нисколько не тревожит, что кто- либо из врагов, увидев что-нибудь несокрытое, воспользуется им для себя; мы полагаемся не столько на боевую подготовку и военные хитрости, сколько на присущую нам отвагу в открытых действиях». Солон и Клисфен, Горбачев и Ельцин своего времени, «вдохновители и организаторы политических революций», в результате которых в Афинах была установлена демократическая республика, не стали мириться с таким положением вещей. Ведь победившая демократия не терпит трепотни. И по конституции Клисфена (конец VI в. до н. э.), афиняне учредили одновременно с обновленным государством институт доносчиков, информировавших Совет пятисот о настроениях афинского населения, главным образом его аристократической части, распускавших в слоях демократического общества выгодные Совету слухи и сплетни. Салоны греческих гетер кишели правительственными и иностранными шпионами, были местами тайных политических интриг и провокаций. Так что происшедшее с министром юстиции Ковалевым и Генеральным прокурором Скуратовым не ново для демократии, как древней, так и современной.
При Клисфене Коллегия стратегов, кроме военных дел, боролась с государственной изменой и предательством. Серьезное дело. Государственная измена в Афинах каралась смертной казнью.
Имея опыт нескольких лет войны Персии с Афинами, когда измена и предательство подкупленных афинян решили в пользу персов не одно сражение, в войне со Спартой (IV в. до н. э.) Кир Младший широко использовал информационно-диверсионные методы. Он затратил большие средства на вербовку тайной агентуры в Спарте, всячески разжигал вражду между Спартой и другими греческими государствами, стремясь таким путем лишить ее помощи извне. Подкупом некоторых вождей Фив, Коринфа и Аргоса персы добились не только отпадения их от Спарты, но и создания коалиции против нее.
Во время войны македонского царя Филиппа (357–336 гг. до н. э.) широко использовались методы тайного подрыва боеспособности противника. Филипп имел в Афинах и других греческих государствах целую армию агентов, которые всячески препятствовали объединению греков для борьбы с Македонией. В числе его агентов были и крупные деятели тогдашней Греции. Один из них — известный оратор Исократ — возглавлял в Афинах партию «сторонников Македонии». Эта партия «агентов влияния», а попросту — ренегатов и изменников, купленных Филиппом, во многом помогала ему на всем протяжении войны.
Другой видный афинянин по имени Эсхил, бывший до того патриотом, также не устоял перед золотом Филиппа. Эсхил, посланный афинянами в Пеллу для заключения мирного договора с Филиппом, по указанию последнего на два месяца умышленно задержал оформление договора. За это время Филипп успел разгромить войска фракийского царя (союзника Афин) и овладеть укреплениями на фракийском побережье. И как следствие Афинам пришлось согласиться на еще более тяжкие условия мира. Эсхил же за свою измену получил от Филиппа в награду поместья в Македонии.
В многочисленных войнах, которые вел Рим на протяжении ряда столетий, римские полководцы не только дополняли свое военное искусство методами подрывной работы, но в некоторых случаях и сами выступали в роли лазутчиков. Во время Третьей Самнитской войны (298–290 гг. до н. э.) римский консул Фабий Максим поручил своему брату (военачальнику) проникнуть на территорию этрусков, которые примкнули к самнитам. Хорошо зная быт этрусков и свободно владея их языком, брат Фабия переоделся в их национальную одежду и блестяще справился с поручением консула. Благодаря способностям пропагандиста, агитатора и не без денег, конечно, ему удалось даже привлечь на сторону римлян некоторые этрусские города.
Ганнибал во время Пунических войн постоянно прибегал к услугам различного рода шпионов, диверсантов, сплетников (ну не было тогда радио), создавал о себе славу «освободителя галльских племен от римского владычества» (и галлы, во многом помогли ему), составляя свое мнение о римских полководцах по донесениям лазутчиков.
Полибий позднее писал: «Только невежда и слепой в деле вождения армий может думать, что есть что-нибудь более важное в этом деле, как познание склонностей и характера своего противника».
После величайшего сражения древности в 216 году до н. э. близ деревни Канны — «Каннского разгрома» — Ганнибал развивает усиленную подрывную деятельность в Южной и Центральной Италии, где особенно были сильны антиримские настроения, стремясь таким путем еще более ослабить Рим. Одновременно он устанавливает связи с Филиппом Македонским.
Гениальный стратег и тонкий дипломат, умело сочетавший военное искусство с методами подрыва противника изнутри, шел к своей цели — низвержению могущества Рима. Поход Ганнибала в Италию, длившийся 16 лет, — это одна из величайших операций, в которой огромную роль сыграли пропагандистские методы борьбы с противником. Результаты развернутой Ганнибалом деятельности по разложению Италийского союза не замедлили сказаться. Крупнейший после Рима город Италии — Капуя, а за ним и другие города и округа перешли на сторону карфагенян. В Сицилии отпали от Рима Сиракузы. Некоторые ранее колебавшиеся племена также перешли на сторону Ганнибала. Однако, несмотря на все эти успехи, Ганнибалу не удалось окончательно подорвать устои Римского государства, фундамент которого оказался достаточно крепким, чтобы выдержать все эти потрясения. Мобилизовав все свои ресурсы, Рим приостановил дальнейшие успехи Ганнибала.