Она хлопала глазами, как будто все еще пребывала в шоке:
– Так я ведь даже в магазин теперь побоюсь выйти!
– Пусть твой Гоша ходит в магазин. Все, не ной, легко отделалась, лучше б героя поблагодарила – как он на себя огонь взял. Кстати, герой, тебе срочно нужно несколько штук одноразовых девушек, улавливаешь мысль? Таких, чтобы языком трепали. Как тебе Катя? Можно обмыть ваши съемки наедине, хороший клип получился.
– Сделаю, Егор Михайлович, – заверил я, хотя Катя мне никак. Потом разберусь, это уже мелочи. – Ну что, поехали уже? Кристина, вы там отошли от стресса?
Она огляделась, прежде чем открыть дверь. Однако, заняв свое место, посмотрела на меня сочувственно:
– Спасибо вам, а то я растерялась. И все-таки какая ужасная, безобразная, уродливая жизнь была бы у вашей избранницы. Я сегодня впервые поняла, что вам очень повезло с ее отсутствием. Вам бы пришлось ее постоянно от кого-то защищать – от журналистов, фанаток, обиженных бывших. Врагу такого не пожелаешь, а вы мне не враг. От всей души желаю вам счастья без романтических отношений! Не «горько», не «совет вам да любовь», и все такое.
Вот мне и ответ на вопрос, который я прямо ей так и не задал. Неприятно все-таки, когда точку ставят уже в начале предложения.
Глава 19. Кристина: Пирожок
Все-таки есть в моей работе минусы, которые на предыдущей я и представить не могла. И я не только об оголтелых папарацци, едва не сожравших меня живьем. На следующий день даже смешно стало, как припоминала свой испуг – именно на эффект неожиданности они и рассчитывали, там неподготовленный человек от страха правду вывалит. Но правда-то была в том, что все их предположения и близко к реальности не попадали, а потом Егор Михайлович и Александр меня спасли. Так что не о чем переживать… наверное. Случались эпизоды еще более спорные.
Через три дня я увозила Александра в ресторан, где он ужинал наедине с Катей – отмечали удачный дуэт в последнем клипе. Странно только, что вся съемочная группа на торжество забыла самопригласиться. А у меня из головы не выходило распоряжение продюсера – мол, чтобы отвести подозрения о каких бы то ни было отношениях, надо всем показать, что Саша продолжает скакать от одной к другой, никаких мук совести притом не испытывая. Я сначала почти три часа ждала возле ресторана, а потом их обоих везла до московской многоэтажки, где Екатерина живет.
Но до машины их проводили журналисты – Саша сам кое-кому позвонил. Парочка ответила на основные вопросы, проигнорировав личные темы и разглагольствуя о совместной работе, после чего сели. Во время дороги я не могла не ежиться – Катя тоже красивая, как и Светлана, но, в отличие от своей соперницы, живая и веселая, да к тому же замечательная актриса, я была свидетелем. Я сосредоточилась на маршруте, чтобы не думать о вещах, которые меня вовсе не касаются.
Когда прибыли к нужному подъезду, Александр меня вообще убил:
– Кать, на чай пригласишь?
– Я приглашу… – она заметно смутилась, что само по себе делало ей честь в моих глазах. Это не прожженная стерва, ей в подобных ситуациях часто бывать не приходилось. А еще она очень смущалась моего присутствия, я не была для нее глухонемым предметом мебели. Она кое-как собралась с мыслями: – Саша, я должна сказать, что у меня жених. Он сейчас в Вене, но я его очень жду, потому…
– Поздравляю, – перебил он. – Так на чай-то пригласишь?
Она пригласила – но, как показалась мне, просто не придумала, как отреагировать на такую наглость. Наверное, сейчас в подъезде выскажет ему за хамство – чтобы не при мне. Или он ей выскажет такое, что про всех женихов в Вене забудет. Он умеет. Поскольку они через пять минут не вернулись – сработал второй вариант. Я включила верхний свет и открыла книгу. Почитаю лучше, чем думать. Твою ж… как неловко-то быть почти свидетелем его похождений. Я будто бы свечку рядом держу.
Но не успела даже главу прочитать – дверь хлопнула. Александр вернулся один, сел теперь спереди и кивнул, чтобы ехала. Я совершенно без причин обрадовалась и потому не сдержалась:
– Не хотелось бы иронизировать, Александр, но что-то уж слишком быстро! Двадцать минут прошло!
– Так мы как раз только чай и попили.
– Серьезно? – это было вообще, вообще не мое дело, но не всегда получается прикрыть рот: – То есть все-таки жених сыграл роль?
– Да бросьте, – он устало поморщился. – Я бы уже в кровь истерся, если бы сделал все, что обо мне писали. Пошел я к ней на чай. Ну и плюс полная история, если за нами все-таки проследили.
– То есть весь аттракцион только для журналистов?! – я от удивления воскликнула слишком громко. – Но ведь вы ее все равно подставляете! А если слухи все-таки дойдут до жениха?
Он в ответ на обвинение даже глазом не моргнул, лишь пожал плечами:
– Катя очень талантлива. Если у нее все сложится хорошо, то потом про нее будут писать такое, чего она сейчас и в страшных кошмарах не представляет. Жених должен уже начать привыкать ей доверять или идти лесом.
Я хмыкнула, а он поторопил:
– Поедем уже домой, Кристина. Спать охота. А вы завтра днем отоспитесь, опять работа почти на всю ночь – вечером ужинаю с Маргаритой. Пусть у журналистов глаза лопнут.
– Пусть, – рассмеялась я.
По тому же сценарию прошла встреча с Маргаритой, а потом – с Наташей, начинающей моделью. Последняя, кстати говоря, вообще рассчитывала не на чай, по горящим глазам было видно. Александр вылетел из ее подъезда через пятнадцать минут.
– Жмите на газ, Кристина, она оказалась очень агрессивной. Пугающая настойчивость. Дворами, дворами, заметайте следы!
Я хохотала полдороги, потом с трудом выдавила:
– Да ладно уж, тогда бы остались. Я бы не сказала журналистам, что иногда они попадают в точку – ну, про случайные связи.
– Нет, хватит с меня случайной госпожи Лаолиной, – он удивил серьезным ответом. – Шутки шутками, но талантлив я не только в пении – еще умею злить девиц.
Однако через неделю Егор Михайлович с удовольствием констатировал то, что я и без него поняла: слушок обо мне никуда дальше не пошел, зря Светлана напрягалась. Даже мою фотографию не опубликовали – толку публиковать, если так и не стало понятно, что под ней подписывать? Переключились журналисты на более свежие и хоть чем-то подтверждаемые известия. Притом Александр на самом деле ушел в глухой целибат. Чего, интересно, я еще о нем не знаю? Но уже не удивляюсь. По-прежнему меня шокировало другое: это какие же люди так ждут подобных сплетен и фотографий о своих кумирах? Неужели у них совсем нет собственной жизни, что они как манну небесную глотают любое слово? Зато мои отношения с Сашей пришли в самое адекватное русло, нравиться он мне стал еще чуть больше, но общались мы очень мало – и в основном о работе или о ерунде во время поездок. Даром что в одном доме живем, придраться не к чему. И никаких глупых воздыханий с моей стороны.
Но уж если наши жизни без единого процента вероятности так масштабно пересеклись, то дальше увернуться все сложнее и сложнее. Меня подвел организм очень неожиданно – они, организмы, обычно самые неудачные моменты для выкрутасов и выбирают.
Мы как раз все собирались разъезжаться в разные стороны: у Гоши последний рабочий день, после чего он окончательно уволен, Сашу в срочном порядке позвали на одобрение правок в сценарии, а я собралась в институт – взять буклеты по разным специальностям, я так до конца и не определилась, куда податься. Зинаида по этой же причине сегодня не приезжала – она обычно была свободна, если Александр весь день в разъездах. Мы соорудили отменные бутеры, прекрасно перекусили, но сразу после завтрака мне поплохело – едва успела добежать до ванной комнаты.
Вышла, надеясь, что остальные уже ушли, но тот день оказался знаменательным – я воочию увидела, насколько примитивно устроены все мужчины. Не было бы такой слабости – расхохоталась бы. Один большой, другой симпатичный, но в некотором роде совершенно одинаковые.
– Утренняя тошнота? – спросил Гоша, зачем-то сложив руки на груди. – Ты, случаем, не беременна? От кого, хотелось бы угадать!
И страшными глазами уставился на Александра. Тот не подвел и буквально заорал на моего друга:
– Вот мне тоже интересно! Какого хрена здесь происходит? Я думал, что у тебя Иришка есть!
– Я тоже о тебе много чего хорошего думал! Она же только на работу с тобой ездит!
Большой придурок и симпатичный придурок. Понасмотрятся дурацких фильмов – а некоторые даже понаснимаются в дурацких фильмах – и мозг становится примитивным, как палка. От чего человека может затошнить, если он не беременный? Реально – несвежий пирожок, который я купила ночью в круглосуточном ларьке, пока ждала Александра со студии, виноват быть не может. Это было бы слишком просто.
Я прошлепала мимо них к столу, рухнула устало, соображая, выпить воды или дать желудку успокоиться. Однако же шоу на этом не посчитали законченным. Симпатичный кретин искал во взгляде большого кретина ответ на свой вопрос, но тот выглядел так, словно был готов кинуться в драку. Надо сказать им про пирожок – и пусть уже уматывают. А институт сегодня подождет.
– Беременна я, да, – произнесла я. – От Сережки. Так что езжайте по делам, а я сегодня отлежусь.
Они даже не поняли, что я издеваюсь. Зато уровень агрессии мгновенно спал, появилось любопытство:
– От какого Сережки? – вкрадчиво поинтересовался Александр. – Гримера, что ли? Плевать, что он другой ориентации, но когда вы успели?
Я посмотрела на него, пытаясь понять – можно ли собственному начальнику намекнуть о его умственных способностях или не стоит? Про «Сережку» я просто так ляпнула, вообще не вспомнила ни о каком гримере. Хотя слабость вроде бы отпускала – чертов пирожок, кажется, оказался не самым смешным в сегодняшнем утре. И Лёша уже подъехал, звонил три минуты назад, а они тут стоят, еще чего-то ждут.
– Долго ли умеючи? – мне не хотелось говорить прямо – пусть сам догадается, что сегодня он конкретно тупит. – Я сначала в зале посидела, потом в машину пошла за книжкой. Вот как раз в пути и успели. Для любящих сердец препятствий нет.