– Зинаида, вы на чьей стороне?!
– На вашей, Саш, я всегда на вашей стороне, никогда в этом не сомневайтесь. Но я думаю, что вам сейчас надо сосредоточиться на решении своих забот, а Кристина все равно сама не своя – нормального разговора сейчас не получится. И они не у меня остановились, потому я даже не знаю, как их найти.
– Почему вы говорите словами Егора Михайловича? – удивился я до такой степени, что немного остыл.
– Наверное, потому что тоже желаю вам только добра? Так как прошло интервью? Я места себе не нахожу от беспокойства!
– Вроде бы хорошо, – решил я ее успокоить. – Но быстрых изменений не ждите. Ладно, Зинаида, сегодня обойдусь без вашего ужина, но… – я задумался, чтобы правильно сформулировать: – Вы ведь все знаете. Так скажите Кристине сами все, что знаете. Пусть она тоже об этом подумает, пока я решаю свои проблемы.
– Не уверена, что это правильно. Такие вещи молодые должны друг другу говорить без посторонних лиц. И еще подумайте для начала, что конкретно вы ей собираетесь предложить, Саш. Потому что пока, как я понимаю, встречаться вы не можете. Или Егор Михайлович уже одобрил такие изменения?
Я скосил глаза на коридор – продюсер мой разговор не слышал. Но он точно будет против. Сейчас самый неподходящий момент что-то менять, кроме того, что без нашего согласия изменилось. Любая дополнительная новость его может и добить.
– Ой, Саш, они из магазина вернулись, отключаюсь.
Ну да, не у нее они остановились. Самая замечательная врунья.
Через три дня риэлтор нашел реального покупателя – я слегка офонарел, что отыскался в мире человек, готовый заплатить такую цену. Там и так недвижимость недешевая, а я еще накрутил по-хамски. Видимо, удача пока остается со мной. С домом прощаться не хотелось, но я уже смирился с его потерей. Съездили туда с Егором Михайловичем, собрали остатки вещей. Я пока жил у него, но у нас очень странные взаимоотношения – мы каждый разговор заканчиваем ссорой. Потому я его обнадежил:
– Квартиру начну искать. Надеюсь уложиться в треть от цены дома.
– Уж поспеши, а то боюсь, что ты навечно здесь останешься!
– Попробую найти в этом же доме. Он новый, еще не должны были все распродать.
– С ума сошел?! Вали на другой конец Москвы – чем мы реже видимся, тем продуктивнее сотрудничество!
Я со смехом кивал. И здесь старый жук прав. Как и в том, что альбом надо добивать в рекордные сроки – я должен всем показать, что не прячусь и продолжаю работать. Чтобы меня оставить на плаву, был только один вариант – всеми силами изображать, что я остался на плаву. Ничто так не успокаивает злые языки, как качественная пыль в глаза.
Глава 25. Кристина: Абонента аппарат
Все подряд интервью с Сашей я не смотрела! В смысле, Гоша смотрел, а я просто рядом сидела. И отмечала, как хорошо он держится, как спокойно, но с ноткой нужной грусти, отвечает на все личные вопросы. Вообще-то, ситуация – отвратительнее некуда, его грязное белье не только вытащили наружу, но и полощут прямо перед его носом. А он изображает, что все в порядке, что даже рад наконец-то открыть эти подробности, которые его долго беспокоили. Мягко говоря, уже после второй передачи я засомневалась в первой реакции Егора Михайловича – из-за чего такую депрессию развел, ведь все в порядке? Теперь концертные организаторы будут перезванивать и извиняться, а новый альбом разойдется еще лучше, чем ожидалось, в качестве поддержки невинно пострадавшего.
– Не тут-то было, – ответил на мое заявление Гоша и показал ролики в интернете.
Сотни тысяч просмотров у любительского видео, где темноволосая женщина с Сашиными глазами грустно рассказывает, как собирала любимого сына в первый класс, даже форму откуда-то достала – темно-синюю, с блестящими металлическими пуговицами. Такую с советских времен уже не носят! Но, как выяснилось, сострадающим комментаторам до мелких несостыковок и дела нет. Моя уверенность в удачном разрешении не пошатнулась, однако теперь было понятно, что все равно по эту сторону останется огромное количество людей, которым нужна не правда, а скандал. Они и будут раскручивать пружину до бесконечности. На руку любителям интриг сыграло и то, что Ксан Исаев никогда и не отличался безупречным поведением. Но мне понравилось, как он ответил на прямой вопрос о Светлане:
– Госпожа Лаолина? Кажется, мы встречались в последний раз на юбилее Ольги Ретузовой. Они подруги? Нет, к моему большому сожалению, никакого более близкого знакомства не состоялось. Но госпожа Лаолина может обратиться ко мне лично – попробую вклинить ее в свой график, раз она так явно в него рвется.
Вроде бы ни в чем не признался, но для посвященных – в том числе для самой Светланы – прозвучало открытое пренебрежение. Дескать, распускай слухи, я даже готов составить тебе компанию, если у тебя самооценка на уровне очередной перевалочной базы. Наверное, Светлану все-таки зацепило, раз сама она больше на этот счет не дала ни одного комментария, у нее пиарщики работают не так хорошо, как у нашего бесценного Егора Михайловича.
Про саму ссору с Сашей я рассказала очень кратко – намекнула, что поругались на фоне его дурного характера и звезданутости. Мне не хотелось нагнетать обстановку, словно и я та самая обиженка, как Лаолина, которой уважения со стороны Александра не хватило. Тем не менее мне сразу показалось, что Гоша с Зинаидой от меня что-то скрывают – как только начинаю бурчать что-то в адрес бывшего начальника, заговорщически улыбаются друг другу и помалкивают.
– Вы вообще на чьей стороне? – не сдержалась я.
– Я всегда на твоей стороне, Кристина, – заверил Гоша. И тут же с видом всезнайки подмигнул Зинаиде.
Кстати говоря, мы стесняли гостеприимную женщину всего одну ночь, а потом сняли квартиру. Ну как сняли… Это была идея Гоши, честно!
– Понимаешь, Кристин, – настойчиво убеждал он. – Я так сразу пятерых зайцев одним выстрелом сниму. Обещал его квартиру сдать – вот я ее и сдаю. И не абы кому, а самым ответственным съемщикам, которым могу доверять! Жилье-то в старом фонде, почти в самом центре, три минуты до метро – мы бы с тобой финансово похожий вариант не потянули. Так почему бы не порадоваться, что все довольны? К тому же Саша об этом и не узнает – он как раз в ту квартиру ни ногой, а я ему наплету, что договор от своего имени заключил, и деньги буду раз в месяц отдавать. Кстати, пора сесть и подумать, сколько мы ему будем переводить, чтобы и нам не было накладно…
Гоша и в рекламных делах хорош, раз я даже не возмущалась. Для Александра это копейки, он даже не заметит, притом обещание выполнено, и мы с задрипышем – не бездомные. Но еще мне казалось, что Гоша только и ждет, когда все наладится и его снова позовут быть домоправителем большого хозяйства. Так ему эта роль шла, но и Зинаида через некоторое время подтвердила, что дом уже продают, Саша ищет квартиру в городе, потому по-старому будет только у нее – работа та же, добираться ближе. Пришлось мне показать пример – я вернулась в службу такси. Тогда и Гоша понуро побрел по ближайшим магазинам спрашивать о вакансиях. Ему будто показали другой мир, где он наслаждается каждым трудовым часом, а потом швырнули назад в реальность – и это жалкое зрелище.
Через несколько дней после инцидента я больше переживала не из-за Сашиных слов, а из-за своих. Он-то что такого сделал? На таком безрыбье, которое с ним случилось, и стремная Кристина с обветренными губами сойдет. Зато я выдала! Вырвавшееся признание меня будто унизило, показало, что я, несмотря на всю критику, которую вслух выдавала, тоже поддалась его очарованию. Потому именно оно меня угнетало, вкупе с рухнувшей надеждой. До того нелепого утра я неясно чувствовала, что нравлюсь ему тоже, но так с человеком, который вызывает искренние чувства, не говорят – язык бы не повернулся выставить меня какой-то дешевкой. Именно по этой причине моя реакция и оказалась столь резкой, да и Зинаиде с Гошей стыдно было бы пересказать всю сцену.
Но из-за этого унизительного состояния я упорно не брала трубку, когда он звонил. И еще упорнее не вносила его в черный список и не меняла номер. Просто мне доставляла удовольствие мысль, что звонит с извинениями – а иначе к чему такая настойчивость? Да, извинения – это далеко не влюбленность, но хотя бы они радуют. Так и не произнесенные, поскольку я не собиралась давать ему шанс.
Но мысль о смене номера пришла в голову не только гениальной мне… Приняв вызов с незнакомого, я тут же узнала его по голосу:
– Так и знал, что до сих пор ты звонки не слышала! – заявил Саша бодро. – Думаю, если поздно наберу, то ты точно услышишь. Как дела, Кристин?
Не отключилась, потому что это теперь было глупо. Да и извинения за пару недель должны были вызреть до уникальной красноречивости – что ж, послушаю, раз попалась.
– А вы, простите, кто? – съязвила я.
Он рассмеялся:
– Тугодум! Но с идеальной дикцией, на том пока и выживаю. Предлагаю поужинать вдвоем. У меня, правда, сейчас график такой, что продохнуть некогда… Кристин, ты можешь завтра с семи до семи пятнадцати? У меня как раз окошко, если Михалыч не перехватит. Успеем в МакАвто и пожрать в машине – похоже, это наша фишка!
– Сережа, ты ли это?! – я продолжила издевательства, раз сам нарывается.
Но он вдруг заговорил вкрадчиво и мягко, как ведущий детской передачи для малышей:
– Нет, это Саша. Саша Исаев, да. Тот самый, который из телека, да. А Кристина выйдет погулять?
– Не может быть! – я схватилась за сердце. – Тот самый?! Но если бы это был тот самый, то он начал бы с извинений! А мы уже две минуты общаемся, но успели обсудить только какого-то Сережу!
– Кристин, – не знаю почему, но его разбирал смех. Вообще никакого чувства вины! – я бы по телефону все сказал, но не могу. Если бы ты рубила в психологии, то знала бы, что сначала человека надо накормить, он тогда становится сговорчивее. А мне никак нельзя рисковать с твоей несговорчивостью! Ну же, пятнадцать минут – и ты тоже будешь улыбаться.