Так продолжалось до тех самых пор, пока он не понял, на распечатке, полученной от полицейского, виден не каждый просёлок. Некоторые из них, там напрочь отсутствовали.
То ли в те времена, когда эту местность снимали из космоса, их покрывала густая трава, в которой терялась дорога? То ли все фото слегка устарели, а за прошедший период, возникли здесь новые, никем неучтённые шопанские тропы? Как бы то ни было, но часа через два, завлаб отказался от такого контроля, и целиком положился на юного кормчего.
После новой малоприметной развилки Роман всё же не выдержал и прямо спросил: – Нуржан, неужели ты действительно помнишь, какой из этих просёлков ведёт к «долине шайтана»?
– Конечно! – убеждённо воскликнул казах: – У меня в том кочевье, куда мы сейчас направляемся, работает мой близкий родственник Кадыр Базарбаев, дядя по маминой линии. В прошлом году я был в его дальнем стойбище и провёл там каникулы.
За три летних месяца, я несколько раз ездил с водителем в город, покупать еду и солярку. Поэтому, прекрасно запомнил дорогу. Да и как её не запомнить? Ведь вокруг столько разных примет.
Он помолчал и тихо добавил: – Да если бы я не смог привести вас туда, куда нужно, то Магжан Каримов не доверил бы мне такую работу. Он бы послал кого-то другого. Одного из своих подчинённых.
Роман подивился горячим словам степняка. Он присмотрелся к окружающей местности, но, как ни старался, особых различий в просёлках заметить не смог. Все одинаково пыльные, все в одну колею, а шириной в один грузовик. Разве, что тот наезжен чуть больше, а этот чуть меньше. Вот и вся, в общем-то, разница.
– «Наверное, если прожить здесь достаточно долго,» – задумался парень: – «и видеть голую степь изо дня в день, то начнешь замечать кое-что на обочинах этих развилок. Тут, дороги расходятся под меньшим углом. Там, под значительно большим. Здесь растёт низкорослый и редкий бурьян, там чуть повыше и гуще. Ну и так далее…»
Машина имела мотор от какого-то, слабосильного японского джипа. Она была нагружена доверху, а проезжая часть оказалась удивительно узкой и очень неровной.
Так что, «шишига» бежала со скоростью не более тридцати-сорока километров за час. Причём, тормозить приходилось удивительно часто. Перед каждой приличной канавой. Ведь вокруг нет никого, кто бы смог тебя взять на буксир.
К тому же, грунтовка изрядно петляла. На карте она смотрелась так странно, словно бы это был след от гигантской змеи. Причём, змеи весьма бестолковой, не знавшей, куда же ей точно нужно ползти? Поэтому, она, то стремилась на юг, то на запад, а то и на север, по направленью к России.
Как бы то ни было, но ближе к позднему вечеру экспедиция преодолела почти сто километров по совершенно безлюдной казахской степи. Вернее сказать, сто километров, это если смотреть по прямой, а если взглянуть на спидометр, то выходило за двести.
Солнце пекло удивительно сильно. Так что, есть, никому не хотелось. Зато москвичи очень часто прикладывались к полутора литровым прозрачным бутылкам из пластика.
Все хорошо понимали, что нельзя глотать много жидкости при такой сильной жаре. Ведь можно промыть организм до такой сильной степени, что он ощутит нехватку солей.
Поэтому, россияне не пили взахлёб. Они делали лишь по паре мелких глотков. Привычный к подобной погоде, казах потреблял вдвое меньше воды, чем любой человек из московской команды.
Кондиционер в машине отсутствовал, теплоизоляция тоже. Чтобы, можно было дышать, пришлось опустить толстые стёкла, стоявшие в дверцах. Серая пыль поднималась с дороги колёсами гружёной «шишиги». Окутывала автомобиль и заполняла кабину. Потом, она оседала на любые поверхности: на одежду, лицо и, конечно, на потное тело.
Так что, ближе к полудню всё было покрыто внушительным слоем мельчайших частиц иссушенной почвы. Даже короткие волосы парня и те стали жёсткими, словно щетинки туалетного ёршика.
Сидевшим в запертом «кунге», учёным было чуточку легче. Там работала фильтровентиляционная установка. Она хорошо чистила воздух от всепроникающей пыли. Правда, температуру, увы, совсем не снижала. Внутри было жарко, как в прекрасно натопленной бане.
Кочевье
Наконец, впереди, показался более тёмный участок земли. Сухая трава вдоль просёлка немного воспряла. Она стала погуще и чуть зеленей. В воздухе внезапно повеяло слабым присутствием влаги.
Но не той плотной завесы, что постоянно встречается возле широкой равнинной реки. Это был лёгкий флёр, что едва ощущается на подходе к мелкому озеру, расположенному в безводной степи,
– Скоро приедем! – радостно крикнул Нуржан и показал рукою налево: – Сейчас дорога резко свернёт. Пройдёт вдоль большого увала и будет видно кочевье, куда мы направляемся.
Всё так и случилось. Машина прошла вдоль цепочки холмов и оказалась на открытом пространстве. С него вдруг открылась перспектива широкого лога. Внушительный склон, очень заметно спускался на северо-запад. Впереди, вдалеке, ярко блестел небольшой водоём.
Увидев эту картину, Роман нестерпимо захотел искупаться, но всё-таки осторожно спросил: – Как вода в этом маленьком озере? Пить её можно?
– Очень чистая, но немного солёная. – ответил Нуржан: – Верблюды и овцы её не очень охотно, но всё же глотают, иначе умрут все от жажды.
– А люди? Неужели им воду привозят из города? – заинтересовался водитель: – Ведь это так далеко, или здесь есть жильё, где-то рядом?
– Рядом нет ни одного поселения ближе, чем тот самый посёлок, откуда мы едем. Зато, возле юрты есть небольшой родничок. В самое жаркое время, его хватает на десяток людей, но не более. Поэтому, в землю закопана большущая ёмкость для храненья воды. Её наполняют в дождливый сезон, а после используют для технических нужд.
Минут через пять, экспедиция подкатила к кочевью. Чуть вдалеке стоял грузовик. Темнело несколько войлочных юрт, покрытых сверху старым брезентом. На ровной площадке виднелся костёр, над которым висели два закопчённых котла. Тут же, лежала приличная куча разнообразной посуды. Возле неё крутился какой-то мальчишка. Было похоже, что он готовил еду для проживающих здесь пастухов.
Роман поставил «шишигу» рядом с хозяйской машиной. Он заглушил тарахтящий мотор. Открыл свою дверцу и с наслаждением спрыгнул с сиденья на землю.
Шустрый Нуржан выскочил первым и пулей метнулся к большой старой юрте, стоявшей слегка на отшибе. Молодой кашевар немедля куда-то исчез. Вместо него возник крупный пёс, появившийся неизвестно откуда.
Молодой проводник слегка задержался. Бросил зубастому сторожу какое-то казахское слово и с заметной любовью потрепал по крутому загривку. Большой волкодав начал громко повизгивать, ластиться к юному отроку и скакать возле ног, как щенок-переросток.
Услышав возню за порогом, из юрты стремительно вышел высокий седобородый старик. Увидев Нуржана, он широко улыбнулся. Тут же он грозно прикрикнул на пса, махнул правой рукой и попытался стегнуть его короткой нагайкой.
Поджав пышный хвост, волкодав удивительно резво шарахнулся в сторону. Зверь отбежал метра на три и замер, как вкопанный. Ему очень хотелось вернуться к подростку, но он не посмел перечить хозяину.
Потом, пёс услышал и шум, донёсшийся сбоку. Он повернул лобастую голову. Заметил, как дверь тёмно-зелёного «кунга» открылась, а на землю, один за другим спрыгнули двое учёных. Зверь тут же оскалил страшные зубы. Озлобленно рыкнул и с громким лаем рванулся к нежданным гостям.
Огромным скачком сыщик вернулся в кабину машины. Парень закрыл железную дверцу перед мордой животного и потянулся рукой к широкому полицейскому поясу, на котором висел боевой пистолет. К счастью Романа, стрелять ему не пришлось.
Снова послышался голос хозяина. Пёс услышал команду, что-то вроде: – Бурын! – затормозил на полном ходу и, потеряв интерес к россиянам, потрусил к вместительной юрте. Он встал по левую руку хозяина и преданно посмотрел в глаза человека. Его настороженный взгляд, как бы спрашивал пожилого мужчину: – Какие будут ещё приказания?
Старый пастух не обратил никакого внимания на верного сторожа. Он внимательно слушал Нуржана и, время от времени, что-то ему отвечал.
Роман осторожно спустился из кабины на землю, но на всякий случай, дверь за собой не закрыл. Кто его знает, что на уме у полудикого пса? Он такой крупный и сильный. Ростом с упитанную московскую сторожевую, а то и побольше. Почти что с мастива, что проживали в Тибете. Такой же лохматый и крепкий. А если схватит зубами за ногу, то легко переломит берцовую кость пополам.
Тем временем, Нуржан быстро рассказывал старику о гостях. Несколько раз он обернулся к запылённой машине и показал на учёных, стоявших возле открытой кабины. Роман даже расслышал, как проводник называл имя капитана полиции.
Хозяин кочевья внимательно слушал племянника, но видно, не очень-то верил его торопливым речам. Роман даже решил, что старик усиленно думал, будто мальчишка свихнулся. Кому придёт в голову, ехать в «долину шайтана» после того, как из неё не вернулась группа казахских учёных?
Нуржан скоро понял, что не сможет ни в чём убедить старика. Он помчался к машине. Схватил из кабины свой рюкзачок. Вытащил из него телефон и, набрав номер на полном ходу, вернулся обратно. Снова назвал имя Магжана Каримова и протянул массивную трубку любимому дядюшке.
Тот послушал гудки. Подождал, пока установиться связь и сказал короткое слово, отлично знакомое парню: – Салам! – что он говорил после этого, Роман, конечно, не понял. Но глядя на то, как потемнело лицо старика, он был весьма недоволен приказом начальника местной полиции.
Какое-то время, шопан молча слушал, потом стал возражать. Затем, он всё же смирился и, видно, специально для московских учёных, сказал вдруг на русском: – Хорошо, но под вашу ответственность! – после чего, он привычно отключил дорогой аппарат и вернул молодому племяннику. Взглянув на приезжих, старик приветливо им улыбнулся и, взмахнув правой рукой, пригласил всех к себе.