— Что я?
Мне показалось, что сейчас он снова начнет меня обвинять.
— У вас есть враги?
Думая про мэйлы, я сказал:
— Нет. Нету.
Химото закрыл блокнот.
— Сообщите мне, если кто-нибудь попытается с вами связаться. Хотя, честно говоря, учитывая, что прошло уже почти сорок восемь часов с момента исчезновения вашей жены, а вам так и не звонили, вряд ли это похищение с целью выкупа. Но наверняка ничего утверждать нельзя.
— И что теперь? — спросил я.
— В идеальном случае? — уточнил Химото. — В идеальном случае ваша жена появится у вас на пороге и вы будете жить с ней долго и счастливо. А тем временем мы попытаемся сделать все возможное, чтобы установить ее местонахождение. Да, кстати, у вас есть ее недавняя фотография?
Я пошел в спальню и вернулся с карточкой Полы. Я сфотографировал ее во время той нашей поездки в Стокбридж. Вспомнилось, как Пола давала мою полицейским из Нью-Джерси — из того же самого пакета с фотографиями.
Пока Химото прятал карточку во внутренний карман пиджака, я сказал:
— Хочу попросить вас не придавать слишком большого значения тому, что говорит обо мне Даг Пирсон. Не знаю, была ли у него связь с моей женой или нет, но могу сказать точно: он хотел быть с ней. Вчера он звонил сюда, спрашивал, не знаю ли я, где Пола, и, на мой взгляд, судя по голосу, был не в себе. Он сказал мне: «Она к тебе никогда не вернется» и «Между вами все кончено». Я не хочу его в чем-то обвинять — мы едва знакомы, — но, может быть, имело бы смысл спросить у него, где моя жена.
В первый раз я почувствовал, что Химото на моей стороне.
— Консьерж, который дежурит сейчас, дежурил и во вторник? — спросил он.
— Да, — ответил я.
— Давайте спустимся и зададим ему несколько вопросов.
Я спустился вместе с Химото поговорить с Реймондом. Реймонд сказал, что к Поле в тот вечер, когда она исчезла, приходил какой-то мужчина.
— Он был в костюме, — уточнил Реймонд. — Волосы темные.
— Это, наверное, Даг, — сказал я.
Реймонд не мог вспомнить точно ни во сколько этот мужчина появился в здании, ни когда он ушел и ушел он один или с Полой.
— Я внимательно смотрю только на тех, кто входит в здание, — пояснил Реймонд, — а не на тех, кто выходит.
Химото задал Реймонду еще пару вопросов, но больше он ничем не смог нам помочь. Он только сказал, что Химото может связаться со службой охраны здания и просмотреть пленку, отснятую видеокамерой в подъезде. После того как Химото записал название фирмы и телефон, я сказал:
— Видите, я вам говорил, что Даг окажется в этом замешан.
— Но вы сказали, что, когда пришли из бара, ваша жена была дома.
— Совершенно верно, но и Даг был здесь в тот вечер, а вам об этом не сказал, так ведь? Может быть, он пытается что-то скрыть?
— Это, конечно, внушает подозрение.
— Поговорите с ним еще раз. Выясните — вдруг он что-то скрывает?
— Не беспокойтесь, мы обязательно проверим все версии в кратчайшие сроки. Я дам вам знать, как только будут какие-нибудь новости. Рассчитываю на то, что и вы поступите так же.
После того как Химото ушел, я постоял внизу и поговорил с Реймондом о Поле.
— Уверен, что с ней все в порядке, — успокаивал меня Реймонд. — Она, наверное, сегодня вернется домой. Вот увидите.
— Надеюсь, вы правы. — В моих глазах стояли слезы. — Если с ней что-то случилось, я даже не знаю, что буду делать.
— С ней все будет хорошо, не волнуйтесь.
Вернувшись обратно в квартиру, я не выдержал и заплакал. Сказалось напряжение последних дней. Я опустился в прихожей на колени, рыдал и не мог остановиться.
Потом, постепенно приходя в себя, я начал думать о Даге. Способен ли он в самом деле причинить ей зло? Я вспомнил Дага на теннисном корте, как он рычал, как сумасшедший, каждый раз, когда бил ракеткой по мячу. Не трудно было представить его убийцей, совершающим преступление в состоянии аффекта.
В который раз обходя квартиру, я рисовал себе картину событий вечера вторника. Около девяти Пола звонит Дагу. Она очень расстроена, и Даг настаивает на том, чтобы прийти — во что бы то ни стало. Какое-то время Даг проводит в квартире, пытаясь уговорить Полу пойти к нему. Пола чувствует себя виноватой из-за того, что закрутила с ним, и отказывается. Около десяти Даг уходит один. Потом, примерно в одиннадцать, когда возвращаюсь я — пьяный, вонючий, избитый, — Пола проникается таким отвращением, что в конце концов все же решает пойти к нему. Потом что-то происходит. Может быть, между ними возникает ссора или даже драка. Пола решает порвать с ним, и Даг безумеет от ревности. Я представил, как Даг, с покрасневшим перекошенным лицом, избивает Полу, а потом убивает ее.
Я так сильно сжал кулаки, что ногти впились в ладони. Мне хотелось узнать, где живет Даг, пойти к нему и вытрясти из него правду. Но я понимал, что именно этого он и добивается. Он уже наврал обо мне Химото, и похоже, что именно он посылал мне и-мэйлы с угрозами. Видимо, Пола рассказала ему, что полиция допрашивала меня в связи с убийством, и у него возникла блестящая мысль разделаться со мной.
Я решил предпринять ответные действия.
Я пошел к себе в кабинет и выкинул Отиса в коридор. Я до сих пор еще не убрал за ним его лужи и кучи, и комната жутко воняла.
Я запустил компьютер, подключился к системе своего офиса и открыл свой почтовый ящик. Я выбрал один из последних мэйлов с угрозами и напечатал ответ:
ДАГ, ИДИ В ЖОПУ.
Я нажал «отправить», потом выключил компьютер. Убрав за Отисом, я долго стоял под холодным душем.
В течение всего вечера я несколько раз проверял почту, но новых сообщений не было. Около полуночи я взял Отиса на прогулку. Он вел себя лучше, чем накануне, только казался немного грустным.
— Я понимаю, я тоже скучаю по мамочке.
Квартира без Полы производила впечатление особенно пустой и тихой. Чтобы создать хоть какой-то фон, я включил в спальне телевизор, отчего стало только хуже. Я подумал, что, возможно, мне придется провести так всю оставшуюся жизнь, что я теперь так и буду всегда один — в пустой квартире, с включенным телевизором.
Я снова заплакал. Слезы свободно стекали по щекам к подбородку. Потом я выключил телевизор и лег в постель. Обычно в квартире всегда слышался шум машин с Третьей авеню, но почему-то именно сегодня город казался необычно тихим.
Когда я проснулся, я прошел прямо к компьютеру и проверил почту, но ответа на мой мэйл по-прежнему не было.
Химото не звонил, и я решил сам позвонить в участок и спросить, нет ли каких-нибудь новостей. Женщина, которая подошла к телефону, сказала, что, насколько ей известно, новостей нет, но она передаст Химото, что я звонил.
Когда я вышел из дома, чтобы идти на работу, на улице не переставая лил дождь. Каким-то чудом на углу Лексингтон и Шестьдесят четвертой мне удалось поймать такси. Я понимал, что, наверное, не стоило в такой день идти на работу. Подавляющее большинство мужчин, жены которых пропали, остались бы дома и ждали бы новостей из полиции. Я тоже остался бы дома, но у меня была назначена встреча с Джимом Тернером, которую я не мог пропустить.
Оказавшись у себя в закутке, я первым делом включил компьютер и проверил ящик. Ответа не было. Я позвонил Химото, и мне удалось коротко с ним переговорить. Он сказал, что говорил с Дагом и Даг признался, что во вторник вечером, около половины десятого, приходил к Поле, Но по его словам, он провел в квартире не больше десяти минут.
— Почему же он раньше не сказал вам об этом?
— По его словам, он думал, что это не важно, — ответил Химото.
— Не смешите меня. Он явно что-то скрывает.
Химото сказал мне, что собирается проработать еще какие-то варианты и что в конце дня обязательно со мной свяжется.
Я подтвердил свою готовность встретиться с Джимом Тернером, передав для него через секретаря соответствующее сообщение. В десять я был на внутреннем совещании, где шла речь о наших текущих проектах и решалось, как будет распределен персонал. Я докладывал о своих проектах с Джимом Тернером и Доном Чейни. Пока я говорил, мои мысли были далеко, я неотвязно думал о Поле, и доклад получился рваным и бессвязным. Я заметил, что Стив Фергюсон усмехнулся и что-то прошептал на ухо Джону Хеннесси. Закончив доклад, я гневно уставился на Стива. Он ответил вызывающим взглядом. Несколько секунд никто не хотел уступать, потом я отвел глаза.
Когда совещание закончилось, я вернулся за свою перегородку и проверил почту.
ЧТО ЕЩЕ ЗА ДАГ?
ТВОЕ ВРАНЬЕ ДОСТАЛО.
В ДВЕНАДЦАТЬ ДНЯ В ТЕХАС-АРИЗОНА,
НА РИВЕР-СТРИТ В ХОБОКЕНЕ.
БОЛЬШЕ НИКАКИХ ИГР.
Глава двадцатая
На Сорок седьмой я сел на линию «Д» и сделал пересадку на Тридцать четвертой. Без чего-то двенадцать я был у маленького ресторанчика «Техас-Аризона», прямо через улицу от станции Хобокен.
Когда я вошел в бар, ко мне из зала подошла официантка. Она спросила, сколько нас. Я сказал:
— Двое, наверное.
— Наверное?
— Да, столик на двоих.
Во всем ресторане было всего человек десять, не считая меня. Я огляделся. Никого из этих людей я не знал, и на мое появление, как мне показалось, никто не отреагировал.
Официантка провела меня к столику у окна, и я сел лицом к входной двери. Она спросила, что принести выпить, пока я жду. Я попросил чай со льдом.
В ресторане играла музыка. Я пил маленькими глотками чай со льдом и смотрел в окно на людей, которые входили и выходили из здания вокзала, проходили мимо ресторана. Я решил, что последнее сообщение все-таки прислал Даг. Я представил, как он пересекает улицу, как потом сидит напротив меня и признается, что убил Полу. Потом я представил, как вскакиваю со стула и через стол втыкаю вилку ему в лицо.
Я промокнул лоб салфеткой.
В четверть первого я начал сомневаться, придет ли он. Я решил подождать еще десять минут.
Я посмотрел в другую сторону и увидел в дверях здоровенного качка в джинсах и майке. Он стоял скрестив на груди руки и был похож на вышибалу, но до сих пор я его не замечал.