не, протиснувшись в него, я с силой оттолкнулся от стены ногами и проплыл еще несколько метров под водой, после чего благополучно вынырнул на поверхность в затопленном водой коридоре.
Я доплыл до сухого места в наклонном коридоре и с трудом выбрался на поверхность. Пол оказался скользким, но помогал металлический короб по центру коридора. Я выгрузил на него свой рюкзак и отдышался. Найдя ближайший крепежный болт, которыми короб крепился к полу, я обвязал вокруг него веревку и несколько раз несильно дернул. После этого я снова погрузился в воду и поплыл, держась за веревку. Доплыв до места, где в прошлый раз вынырнул на поверхность, я опустил руку с фонарем в воду и стал водить им из стороны в сторону, – это могло хоть как-то помочь моим товарищам сориентироваться под водой.
Я немного волновался за Дашу. Решится ли она нырнуть, а если решится, то сможет ли доплыть. Все-таки, под водой нужно было проплыть около пяти метров в полной темноте и, если что-то пойдет не так, помочь ей я не смогу, но она вынырнула первой, подплыла ко мне и крепко обняла. Я помог ей выбраться на сушу и поплыл обратно встречать Женю.
С ним пришлось поволноваться. Его не было больше десяти минут. Я уже думал плыть за ним, когда его голова, отплевываясь от воды, появилась над поверхностью. Мы выбрались на сухой пол. Я стянул с себя котоновую куртку и постарался, на сколько мог, отжать ее. В кармане оказался мобильник. Доставать и проверять его работу смысла не было.
– Что тебя так задержало? – задал я вопрос Жене.
– Когда я отсчитал три минуты, как ты говорил, уже собрался лезть вслед за Дашей, но тут услышал шаги в другой комнате. В той, где мы спали. Как будто там кто-то босяком ходил. Я обрадовался и пошел смотреть, я думал там Игорь или Марина. Но, когда открыл дверь, то увидел другое. У меня фонарь лежал в кармане, я не стал доставать его, а свет, который горел в ванной был тусклым, но я смог рассмотреть девочку шагах в пяти от двери. Она была странной и смотрела на меня очень недобро. Я был уверен, что как только повернусь к ней спиной, она побежит следом и набросится на меня сзади. Поэтому, я стоял и смотрел на нее, а она смотрела на меня. У нее были желтые раскосые глаза и седые волосы. Я чуть штаны не обмочил, закончил Женя. Потом я, не отворачиваясь, спиной вперед, пошел к провалу в полу, и прыгнул вниз. В последний момент успел воздух набрать и вдоль веревки к вам. Я уверен был, понимаешь, что она за мной в воду прыгнет и вцепится мне в ногу. Всю дорогу, пока плыл, ожидал этого. Ты бы видел ее глаза, Макс.
На этот раз, первым шел я, так как единственным источником света был мой фонарь. Женя с Дашей старались не отставать. Мы прошли по тоннелю и вышли в тамбур. Направо из него вел дугообразный коридор, оканчивающийся «душевой», а короткая лестница наверх вела в комнату с двумя койками и столом.
– Нужно, все-таки, поискать Игоря с Мариной, – сказал я.
Ребята на это предложение промолчали. Я завел их в комнату наверху лестницы, щелкнул выключателем. Лампочка под потолком загорелась.
– Посидите тут, а я попробую пройти по коридору до той комнаты, где мы оказались заперты. Если свет погаснет, никуда не выходите, просто сидите на месте, я скоро вернусь.
В глазах Жени была усталость и безразличие, в глазах Даши я прочитал страх. Если свет погаснет, им придется сидеть в полной темноте. Но я должен был вернуться и поискать остальных. Мне тоже было страшно. Фонарик остался один, второй, с электрошокером мне пришлось оставить в комнате, где мы спали. Не рискнул я с ним опускаться в воду. И теперь вся надежда была на последний фонарь, который пережил погружение, но светить после этого стал гораздо тусклее. Возможно, внутрь него попала вода, а быть может, в нем просто сел аккумулятор. В любом случае, он мог погаснуть в любой момент и тогда темнота и пустота поглотят меня. А добираться на ощупь мне будет ох как не просто.
Я старался двигаться быстро, почти бегом. За несколько минут дошел до тамбура с запертой гермодверью в комнату, где мы последний раз видели Игоря и Марину. Я посветил фонарем в оба иллюминатора по бокам от двери, постучал кулаком. Долго всматривался сквозь мутные стекла. Временами, мне, даже, начинало казаться, что в комнате тускло горит фонарь, но сколько я ни всматривался, так и не смог в этом убедиться. Дверь была, по-прежнему, заперта, если внутри кто-то и был, то он никак не пытался привлечь мое внимание. Я пересек тамбур и вышел к двери в душевую. Постоял на пороге, пошарил по комнате лучом фонаря.
Мне показалось, что, когда мы уходили из комнаты в прошлый раз, каталки на колесиках стояли вдоль стен, теперь же они сгрудились возле одной стены с облезлым коричневым шкафом без дверей. От этой мысли меня отвлекла тупая боль в затылке, я снова ощутил на себе этот пристальный, злобный взгляд. Только теперь я был один. И находился на грани паники. «Последний рывок», – убеждал я себя. Я быстро осмотрю две оставшиеся комнаты и вернусь к остальным ребятам. Главное не оборачиваться, иначе я перестану себя контролировать.
Решительно войдя внутрь, я направился к первой двери. Дверь в гардеробную, как я про себя назвал ее, была открыта, не считая виденных мною ранее развалившихся тумб, тут было пусто. Я подошел ко второй двери, где, как я помнил, стоял огромный круглый стол с таким же светильником на потолке. Дверь оказалась заперта. Я несколько раз с силой потянул металлическую ручку на себя, до боли в пальцах. Безрезультатно. Тогда я стал стучать в дверь кулаком:
– Игорь?! Марина?! Вы здесь?!
Дверь была обычной металлической, звук моих ударов гулко отдавался эхом в замкнутом помещении. Без сомнения, если за дверью кто-то был, он должен был слышать удары в дверь и крики, но мне никто не ответил. Я до боли ушиб кулак и выронил фонарик. Он упал, мигнул, но продолжал светить. У меня сердце замерло, сейчас только не хватало остаться без света.
Когда я нагнулся, чтобы подобрать свой фонарь, то увидел, что в щель двери снизу идет узкая полоска света. Я закрыл свой фонарь ладонью и присмотрелся, – да, за дверью определенно горел свет. Но я точно помнил, когда мы были тут прошлый раз, Игорь несколько раз щелкнул выключателем, а свет так и не зажегся. Теперь же свет горел. Я постоял у двери, прислушался, потом приложил ухо к двери, но ничего не услышал.
Ну что ж, я сделал все, что мог, пора было возвращаться к Жене с Дашей. Я вышел обратно в тамбур. На этот раз, я светил только себе под ноги, так как уверенность, что из-за окна, рядом с запертой дверью, за мной наблюдают, меня уже не покидала. Быстрым шагом я преодолел круглый коридор и вышел к тамбуру, ведущему в комнату, где меня ждали остальные ребята.
Свет в комнате, по-прежнему, горел. Вид у Даши и Жени был испуганным.
– Ты же ходил к той комнате, да, Макс? – спросила Даша.
– Ходил, – подтвердил я, – и душевую в конце коридора проверил. Там комната, которая с каким-то столом, помните? Где внутри все в белый цвет выкрашено, так вот, она теперь закрыта, похоже, что с той стороны. Но на стук никто не отозвался.
– К нам кто-то в окно стучал, из соседней комнаты, где мы взаперти сидели, – перебил меня Женя, – кто-то стучал в стекло, а потом лбом уперся в него и стоял так, разглядывая нас.
– Может это Игорь был, или Марина? Может мы, когда комнату осматривали, чего-то не заметили.
– Нет, это был кто-то еще, – ответила Даша, – у Марины стрижка, вроде каре, а Игорь, вообще, под первый номер подстрижен. А у той, волосы были длинные, ниже плеч. И она не стучала в окно, как сделали бы ребята, она просто несколько раз стукнула лбом об него, а потом уперлась и несколько минут нас рассматривала.
– Кто, она? – спросил я.
– Нам показалось, что это старуха, – ответил Женя.
– Мы не рассматривали ее, – подхватила Даша, – нам очень страшно было. Мы боялись в коридор выйти, потому, что там темно совсем, и тут боялись сидеть, хоть нас и стекло разделяло. А когда она от окна пропала, мы подумали, что она теперь к нам идет.
– Ладно, пойдемте к выходу, – решил я.
На этот раз свет выключать мы не стали. Черт с ним, пусть горит. Мало ли, возможно еще придется вернуться. Я первым спустился по лестнице в тамбур и повернул налево, в сторону выхода. Как я помнил, тут коридор шел прямо, а потом от него начинали отходить ответвления. Теперь замыкающим шел Женя, он постоянно нервно оглядывался. Я старался идти быстрым шагом, но так, чтобы остальные не отставали. Мы благополучно прошли еще два тамбура с открытыми дверями и вышли в третий, который уходил сразу на три направления.
– Куда нам? – остановившись спросил я у Жени.
– Откуда я знаю, – ответил он.
– Как откуда?! – вспылил я, – Я же сюда с вами пришел, а не наоборот. Какого черта вы вообще делаете? Если не знаете коридоры, или первый раз тут, то дорогу помечайте. О чем вы вообще думали, когда сюда шли?
– Да успокойся ты, – ответил он, – когда мы сюда шли, нас Игорь вел. Откуда я знал, что на обратном пути его не будет.
Я вздохнул. Можно было кричать сколько угодно, повод был, но толку не было. Нужно было принимать решение самому, остальные стояли за моей спиной и ждали. Я помнил выход в этот тамбур, когда мы шли через него с той стороны. Это было вчера, но казалось, что с того момента минула неделя, а то и больше. Вчера он мне показался прямым, мы вышли, Игорь на минуту задумался, а потом повел нас прямо. Но теперь коридор загибался буквой Г и ни один из трех тоннелей не выглядел прямым, все шли под значительным углом, относительно двери.
– Давайте по среднему, – наконец, решил я.
Средний коридор оказался широким, мы втроем шли плечом к плечу. На потолке была маркировка К-750. Я не помнил этого по пути сюда, но мог и не заметить.
– Что скажете? – обратился я к ребятам, – мы через него сюда проходили?
Мнения разделились. Евгений был уверен, – что однозначно да! А Даша утверждала, что вчерашние коридоры были уже, чем этот. Я скорее склонялся к ее мнению, но продолжал продвигаться вперед. Во-первых, возможно, Женя был прав, а во-вторых, этот коридор тоже мог вывести нас на поверхность. Пройдя по нему метров сто, мы увидели, что дальше он переходит в длинную лестницу, ступени которой плавно опускаются вниз. Там, где начиналась лестница, на стене справа располагался красный пожарный щит. Мы такой уже видели, но определенно, ранее этим коридором мы не проходили. Из щита торчал длинный металлический багор, заканчивающийся острой пикой и крюком перед ней. Женя, не без труда, вытащил багор и взял в руки.