Доктор интересуется у возчиков, какими мазями они лечат потертости у лошадей, учится у кузнецов лечить раны и останавливать кровь. Ему одинаково любопытно разговаривать с людьми благородного происхождения и пастухами. Он учится у деревенских старух, у цыган и евреев, которые подвергаются гонениям. Учится даже у палачей. Он, не стесняясь, рассказывает ученикам, что меч, который он постоянно носит, подарен ему одним палачом. А палачи – самые презираемые люди, отверженные, как прокаженные. Им никто не подает руки, их не пускают в церковь. Чему же можно от них научиться? Палачи знают анатомию. После пыток при допросе они подлечивают жертву мазями, вправляют кости – это ведь не последний допрос! Палачи умеют лечить тяжелые ожоги и останавливать кровь. Кроме того, они добывают жир из тел казненных, торгуют этим «салом грешников» и знают, как готовить из него мази от боли в костях, при ревматизме, подагре и туберкулезе.
Теофраст проходит через несколько европейских стран, работая полковым лекарем на трех войнах и участвуя в сражениях. Когда в войсках возникает эпидемия, другие врачи предписывают кровопускания. Теофраст вместо этого применяет свои лекарства, и его пациенты выздоравливают, в то время как у коллег они умирают. На войне он приобретает настоящее знание анатомии и опыт хирурга. Молодой врач убеждается в том, что при операции живая кровь под ударом ножа или содрогание живых мышц развивают у хирурга смелость и находчивость. После этого Теофраст не уважает «немецких простофиль, которые разрезают тело на кусочки», то есть хирургов, которые учили анатомию только на трупах.
Иногда доктору попадаются жемчужные зерна народной медицины. Например, от одного цыгана в Карпатах он узнает рецепт чудодейственного напитка из сока растений, который излечивает даже глубокие раны, но от опухолей не помогает. В Стокгольме в салоне знатной дамы ему показывают микстуру, которая залечивает все раны, кроме переломов костей.
Теофраст гордится приобретенными знаниями: «Неужели тот опыт, который я приобрел, принимая участие в военных походах в Венецию, Нидерланды и Данию, побывав в Неаполе, посетив Литву, Венгрию, Далмацию, Хорватию, Родос, Италию, Францию, Испанию, Португалию и все немецкие земли, будет осмеян и предан забвению?.. На рынках Антверпена скорее можно чему-то научиться, чем в университетах!» В пылу спора Теофраст как-то ляпнул сгоряча, что он после университета десять лет вообще не брал в руки книг. Хотя из списка брошенного им в Зальцбурге имущества видно, что это неправда.
О чем думает тридцатилетний доктор, пройдя такой нелегкий и долгий путь? О невероятном разнообразии человеческих мучений. Сколько женщин скончались от родов! Как много умирает малолетних детей! Бесчисленные болезни подстерегают людей на каждом шагу. Жизнь нередко заставляет работать в скверных условиях, только сидя или только на ногах, вдыхать яды, получать ожоги…
Какими хрупкими оказываются жизнь и здоровье человека! Ремесленник изо всей силы нажал ладонью на железный инструмент – и вот пальцы на всю жизнь скрючены. Случайный ушиб, внутренняя травма нередко опаснее, чем открытая рана. Здоровый парень ударил дверью большой палец ноги, палец почернел, а потом ногу приходится ампутировать. Женщина шла по улице, споткнулась, упала, сломала шейку бедра – годами прикована к постели. Горожанин живет долго и счастливо, с хорошей семьей, но вдруг приходит мор и уносит всех в могилу.
Как же от всего этого уберечься? Не может же человек прожить всю жизнь под стеклянным колпаком! Раньше Теофраст гордился своей наукой, но потом ему становится стыдно за нее. Болезни косят людей быстро – почему же искусство медицины развивается так медленно? Даже у образованных докторов больные часто умирают. Причем иногда не от болезни, а от лечения. Ясное дело, неудачи могут быть у любого врача, они и у Теофраста случаются. Но он от этого страдает и постоянно учится. Хуже, когда неудачи вызваны нежеланием учиться. А сколько в медицине подвизается шарлатанов! В Италии во Фриули на глазах у людей банщик, вооружившись клеем и замазкой, приклеивает одному несчастному оторванное ухо. Все восхищаются им, а он ради этого и старался. Разумеется, на следующий день ухо отвалилось.
Среди народных рецептов Теофрасту встречаются и немало бредовых. Например, от рака предлагают посадить на опухоль обыкновенного речного рака. А от опухоли горла прочитать над водой заговор: «У престола в лесу стоит дерево суховерхо, на том дереве сидит птица с железным носом и булатными когтями теребит жабу сухую и мокрую, и ныне, и присно, и во веки веков, аминь» – и потом дать больному выпить этой воды. Падучую болезнь предлагают лечить порошком из высушенного черепа, для лечения опухолей предлагают потереть больное место рукой мертвеца, а возбуждающий любовный напиток готовить из сожженных костей счастливых супругов.
Над незадачливыми врачами и аптекарями народ смеется. В баснях их изображают в виде жадных обезьян, высмеивают врачей, которые ставят диагноз только по виду мочи в специальном сосуде – уринале. Художники рисуют врача, который еще не успел опустить руку в банку с уриналом, а уже протягивает другую – за деньгами. На картине «Операция глупости» Иеронима Босха (1450–1516), современника Парацельса, бродячий лекарь извлекает из головы пациента будто бы образовавшийся там «камень глупости» с целью выманить деньги у доверчивого простака.
Вывод Теофрасту ясен: нужно решительное обновление медицины. Надо отбросить многие старые догмы, трактаты и заклинания. Нельзя стать врачом без науки и опыта. От каждой болезни должно существовать свое лекарство. Нужно только суметь его найти, выделить действующее начало из растений и минералов. У него появляется свой набор самых необходимых, излюбленных лечебных средств – походная аптечка, и он описывает ее в одном из своих первых сочинений.
Теофраст весь день занимался своими записями и устал. Вечером веселым соседям по кибитке хочется его развлечь. Петер давно забрал свою дочурку к себе, так что можно не стесняться. Бруно и Вернер знают немало забавных историй, стихов и песен. Они поют для Теофраста песню о пилигриме и набожной даме. Пилигрим, направляясь к святым местам, шел с котомкой по городу и жалобно пел:
Подайте, подайте, коль верите в Бога!..
Вот глянула некая дама в окно:
«Дружок, отказать в твоей просьбе грешно!»
Муж уехал и запер шкафы и кладовки, но она пускает бродягу в спальню. Рано утром пилигрима, выходящего из дома, видит в воротах вернувшийся хозяин. Муж обращается к жене:
– Эй, женка! Поклясться могу головой —
Ты хлеба дала ему из кладовой!
– Да нет, пустячком я его наградила,
Которым мамаша меня наделила.
– Ну что ж, так учил нас Господь поступать,
Но в дом посторонних опасно пускать.
Свои подаянья, невинная крошка,
Ты впредь на шесте подавай им в окошко.
– Между прочим, я побывал в Нидерландах, – рассказывает Вернер. – Там с древних времен сохранился удивительный обычай. Хозяин, когда у него ночует дорогой гость, предоставляет ему в распоряжение свою жену.
– А ты не привираешь? – сомневается Бруно.
Потом циркачи поют про монаха, который так увлекся красоткой-белошвейкой, что бросил свой монастырь. Тщетно остальные монахи призывают его: «Бедный брат, побойся Божьей кары!»
Он пред аббатом предстает, потупив долу очи.
«Мой сын, изволь-ка дать отчет, где был ты этой ночью?»
И говорит ему чернец: «Я спал с моею милкой
И пил вино, святой отец, бутылку за бутылкой!»
…И говорит чернец: «Друзья, погибнуть мне на месте,
Но мне милей моя швея, чем все монахи вместе!»
О чем чаще всего разговаривают мужчины, когда нет женщин? О женщинах. Бруно и Вернер смеются над их страстью украшать себя, над любопытством, болтливостью, неверностью мужьям и склонностью браниться. Им смешны мужья, живущие под башмаком у своих деспотичных жен. Вернер рассказывает притчу, как жена постоянно ругала и допекала своего мужа. Шли они как-то через луг и поспорили. Он твердил, что луг скосили, а она повторяла, что его сжали серпами. Они поссорились, муж отрезал ей язык, но она все равно жестами показывала, что траву срезали серпом.
Бруно соглашается: с женским нравом не совладать даже черту. Он приводит пример: одна сварливая женщина во всем противоречила мужу. В разгар ссоры она упала в реку и утонула. Все стали искать ее тело ниже по течению, но муж поплыл против течения. И объяснил соседям: «Разве вы не знаете, что она всегда все делала наоборот?»
Оба приятеля не сомневаются в том, что добродетельная женщина должна быть смиренной, скромной, молчаливой, трудолюбивой, послушной мужу. Они рассуждают, как один поэт разъяснял женщине роль мужа:
…Он трудится на суше и на море,
Не спит ночами в шторм, выносит стужу,
Пока ты дома нежишься в тепле,
Опасностей не зная и лишений,
А от тебя он хочет лишь любви,
Приветливого взгляда, послушанья —
Ничтожной платы за его труды[11].
– «Что Сатана тому бедняжке, кто с ведьмой жил в одной упряжке?»[12] Я лучше соглашусь жить со львом или драконом, нежели со злой женой, – говорит Вернер.
Бруно добавляет, что муж вправе выбивать из жены дурь палкой.
Теофрасту не хотелось вмешиваться в разговор, но это уж слишком.
– Как можно не уважать женщин? – возмущается он. – Женщины рожают и кормят детей, а мужчина дальше от мира природы. Взгляните на ребенка – ему не нужны никакие звезды и планеты. Для него звездой и планетой является его мать. От нее сильно зависит, каким человеком он станет.
– Ты странный человек, Теофраст! – восклицает Бруно. – Не будешь же ты спорить с тем, что знают все! Женщина – орудие Сатаны, сосуд зла. Все беды людей начались с грехопадения Евы! Любой подтвердит, что женщины, подобно обезьянам, упрямы, мстительны и одержимы злобой. Они влюблены в себя, предают и разоряют доверчивых мужей.